Кучан
| Город
Кучан
قوچان
Показать/скрыть карты
|
Куча́н[1] (перс. قوچان) — город на северо-востоке Ирана, в провинции Хорасан-Резави. Административный центр одноимённого шахрестана.
Содержание
География
Город находится в северной части остана, на относительно равнинной местности, к северу от хребта Шах-Джехан и к западу от хребта Хезармесджед. Абсолютная высота — 1 317 метров над уровнем моря[2]. Кучан расположен на расстоянии приблизительно 120 километров к северо-западу от Мешхеда, административного центра провинции и на расстоянии 640 километров к востоку-северо-востоку (ENE) от Тегерана, столицы страны.
Население
По данным переписи, на 2006 год население составляло 96 953 человек[3].
| 1986 | 1991 | 1996 | 2006 | 2012 |
|---|---|---|---|---|
| 66 531 | 74 919 | 85 750 | 96 953 | 102 932[4] |
История
Город находится в сейсмоопасной зоне и за свою историю неоднократно страдал от сильных землетрясений. Одно из наиболее разрушительных случилось 17 ноября 1893 года.
Землетрясение произошло в 7 часов утра с магнитудой 7,1 по шкале Рихтера. Его очаг находился на глубине около 16 - 20 километров от поверхности земли, а сотрясения почвы в эпицентре достигали IX баллов по шкале MSK-64. На северо-востоке от Кучана в горах произошли массовые обрушения лессовых толщ, наблюдалось множество трещин и разрывов. По разным оценкам число погибших составило от пяти до восемнадцати тысяч человек. Последняя цифра приведена местными властями, поскольку ранее не учитывалось количество погибших в отдаленных от Кучана аулах. Погибло также огромное количество скота - до тридцати тысяч голов.
Напишите отзыв о статье "Кучан"
Примечания
- ↑ Иран. Справочная карта (масштаб 1:2 500 000). — ГУКГ, 1986
- ↑ [www.fallingrain.com/world/IR/30/Quchan.html Quchan, Iran Page] (англ.). Fallingrain Global Gazetteer. Проверено 1 января 2013. [www.webcitation.org/6DxhWbJeQ Архивировано из первоисточника 26 января 2013].
- ↑ [world-gazetteer.com/wg.php?x=1350674853&men=gpro&lng=en&des=wg&geo=-1917&srt=1npn&col=adhoq&msz=1500&pt=c&va=&geo=457655850 Qūchān] (англ.). World Gazetteer. Проверено 1 января 2013. [www.webcitation.org/6DxhX5tDR Архивировано из первоисточника 26 января 2013].
- ↑ предполагаемое
Отрывок, характеризующий Кучан
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
Вместе с солдатом подошел к костру пехотный офицер с подвязанной щекой и, обращаясь к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой то сапог.
