Кучерявенко, Михаил Иванович

Михаил Иванович Кучерявенко
Дата рождения	5 февраля 1904(1904-02-05)
Место рождения	Полтава, Российская империя
Дата смерти	5 октября 1971(1971-10-05) (67 лет)
Место смерти	Омск, РСФСР, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	Пехота
Годы службы	1919—1959
Звание	генерал-майор
Командовал	306-я Рибшевская стрелковая дивизия
Сражения/войны	Гражданская война в России, Хасанские бои (1938), Великая Отечественная война
Награды и премии

Михаил Иванович Кучерявенко (5 февраля 1904 года, Полтава — 5 октября 1971, Омск) — советский военачальник, генерал-майор, Герой Советского Союза. В Великую Отечественную войну командовал 306-й Рибшевской стрелковой дивизией 43-й армии 1-го Прибалтийского фронта. 21 июня 1944 года за успешное форсирование реки Западная Двина указом Президиума Верховного Совета СССР присвоено звание Героя Советского Союза.

Биография

Родился 5 февраля 1904 года в городе Полтаве в семье рабочего. Украинец. Член ВКП(б) с 1927 года. Образование неполное среднее.

В 1919 году вместе с отцом добровольцем ушёл в Красную армию. Участвовал в Гражданской войне. В 1921 году демобилизовался. Работал в совхозе. Был секретарём волостного комитета комсомола. В 1925 году его рекомендовали на учёбу в военную школу.

В 1928 году окончил Иваново-Вознесенскую пехотную школу и был направлен для дальнейшего прохождения воинской службы в Хабаровск. На Дальнем Востоке он прослужил четырнадцать лет. Участвовал в боях в районе озера Хасан.

В боях Великой Отечественной войны с августа 1942 года. Воевал на Карельском и 1-м Прибалтийском фронте.

В первые дни войны М. И. Кучерявенко возглавил 78-ю отдельную бригаду, сформированную из добровольцев Красноярского края. Однако вскоре он был назначен командиром 306-й стрелковой Рибшевской дивизии.

С этим соединением связан весь боевой путь генерала. Командуя дивизией, М. И. Кучерявенко участвовал в освобождении Белоруссии и Прибалтики, дошёл до Берлина и встретил там победу.

Особенно отличился генерал-майор М. И. Кучерявенко и бойцы его дивизии в июне 1944 года на Витебском плацдарме во время штурма и прорыва сильно укрепленной долговременной обороны противника.

23 июня 1944 года, благодаря правильно принятому решению и умелым действиям пехоты и артиллерии 306-я стрелковая дивизия под командованием М. И. Кучерявенко прорвала укрепленную оборону противника на подступах к городу Бешенковичи и перешла в стремительное наступление.

За два дня боев дивизия, преодолевая сопротивление противника, прошла с боями 30 километров по труднопроходимым дорогам. Были взяты большие трофеи и свыше 100 пленных.

Подойдя к реке Западная Двина, бойцы дивизии М. И. Кучерявенко организованно форсировали её, сумели захватить плацдарм и удержать его. Развивая успех, они совершили смелый бросок вперед на двенадцать километров, в упорной схватке овладели опорным пунктом немцев и освободили районный центр Бешенковичи, значительно расширив коридор Витебской группе наших войск.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 июля 1944 года за умелое руководство боевыми действиями дивизии и проявленные при этом личные мужество и героизм генерал-майору Михаилу Ивановичу Кучерявенко присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 4130).

После войны продолжил службу в армии. В 1946—1950 годах командовал дивизией в городе Душанбе (ныне — 201-я Гатчинская дважды Краснознамённая Российская военная база). В 1951 году окончил Высшие академические курсы при Военной академии Генерального штаба. С 1959 года — в отставке. Жил в городе Омске. Скончался 5 октября 1971 года.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза;
• два ордена Ленина;
• три ордена Красного Знамени;
• орден Отечественной войны I степени;
• орден «Знак Почёта».
• Медали, в том числе:
  • юбилейная медаль «XX лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии».
  • медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»;

Память

Внешние изображения
	[www.warheroes.ru/hero/hero.asp?id=16260 Надгробный памятник].

• Похоронен на Старо-Северном кладбище в Омске.
• Именем Героя названа улица в Омске, на здании школы № 78 города установлена мемориальная доска.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=7394 Кучерявенко, Михаил Иванович]. Сайт «Герои Страны».  (Проверено 7 декабря 2011).

• [www.pobeda.witebsk.by/land/hero/gss_vitebsk/kucheriavinko/ Герои Советского Союза. Витебская операция].
• [soldatrossii.jimdo.com/командиры-201-й-мсд-и-201-й-рвб/генерал-майор-кучерявенко-михаил-иванович-герой-советского-союза/ Генерал-майор Кучерявенко Михаил Иванович, Герой Советского Союза].

Отрывок, характеризующий Кучерявенко, Михаил Иванович

В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.
Когда после холостого ужина он, с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики. На балах он танцовал, если не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни любили его за то, что он, не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n'a pas de seхе», [Он очень мил, но не имеет пола,] говорили про него.
Пьер был тем отставным добродушно доживающим свой век в Москве камергером, каких были сотни.
Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?
А вместо всего этого, вот он, богатый муж неверной жены, камергер в отставке, любящий покушать, выпить и расстегнувшись побранить легко правительство, член Московского Английского клуба и всеми любимый член московского общества. Он долго не мог помириться с той мыслью, что он есть тот самый отставной московский камергер, тип которого он так глубоко презирал семь лет тому назад.
Иногда он утешал себя мыслями, что это только так, покамест, он ведет эту жизнь; но потом его ужасала другая мысль, что так, покамест, уже сколько людей входили, как он, со всеми зубами и волосами в эту жизнь и в этот клуб и выходили оттуда без одного зуба и волоса.
В минуты гордости, когда он думал о своем положении, ему казалось, что он совсем другой, особенный от тех отставных камергеров, которых он презирал прежде, что те были пошлые и глупые, довольные и успокоенные своим положением, «а я и теперь всё недоволен, всё мне хочется сделать что то для человечества», – говорил он себе в минуты гордости. «А может быть и все те мои товарищи, точно так же, как и я, бились, искали какой то новой, своей дороги в жизни, и так же как и я силой обстановки, общества, породы, той стихийной силой, против которой не властен человек, были приведены туда же, куда и я», говорил он себе в минуты скромности, и поживши в Москве несколько времени, он не презирал уже, а начинал любить, уважать и жалеть, так же как и себя, своих по судьбе товарищей.
На Пьера не находили, как прежде, минуты отчаяния, хандры и отвращения к жизни; но та же болезнь, выражавшаяся прежде резкими припадками, была вогнана внутрь и ни на мгновенье не покидала его. «К чему? Зачем? Что такое творится на свете?» спрашивал он себя с недоумением по нескольку раз в день, невольно начиная вдумываться в смысл явлений жизни; но опытом зная, что на вопросы эти не было ответов, он поспешно старался отвернуться от них, брался за книгу, или спешил в клуб, или к Аполлону Николаевичу болтать о городских сплетнях.
«Елена Васильевна, никогда ничего не любившая кроме своего тела и одна из самых глупых женщин в мире, – думал Пьер – представляется людям верхом ума и утонченности, и перед ней преклоняются. Наполеон Бонапарт был презираем всеми до тех пор, пока он был велик, и с тех пор как он стал жалким комедиантом – император Франц добивается предложить ему свою дочь в незаконные супруги. Испанцы воссылают мольбы Богу через католическое духовенство в благодарность за то, что они победили 14 го июня французов, а французы воссылают мольбы через то же католическое духовенство о том, что они 14 го июня победили испанцев. Братья мои масоны клянутся кровью в том, что они всем готовы жертвовать для ближнего, а не платят по одному рублю на сборы бедных и интригуют Астрея против Ищущих манны, и хлопочут о настоящем Шотландском ковре и об акте, смысла которого не знает и тот, кто писал его, и которого никому не нужно. Все мы исповедуем христианский закон прощения обид и любви к ближнему – закон, вследствие которого мы воздвигли в Москве сорок сороков церквей, а вчера засекли кнутом бежавшего человека, и служитель того же самого закона любви и прощения, священник, давал целовать солдату крест перед казнью». Так думал Пьер, и эта вся, общая, всеми признаваемая ложь, как он ни привык к ней, как будто что то новое, всякий раз изумляла его. – «Я понимаю эту ложь и путаницу, думал он, – но как мне рассказать им всё, что я понимаю? Я пробовал и всегда находил, что и они в глубине души понимают то же, что и я, но стараются только не видеть ее . Стало быть так надо! Но мне то, мне куда деваться?» думал Пьер. Он испытывал несчастную способность многих, особенно русских людей, – способность видеть и верить в возможность добра и правды, и слишком ясно видеть зло и ложь жизни, для того чтобы быть в силах принимать в ней серьезное участие. Всякая область труда в глазах его соединялась со злом и обманом. Чем он ни пробовал быть, за что он ни брался – зло и ложь отталкивали его и загораживали ему все пути деятельности. А между тем надо было жить, надо было быть заняту. Слишком страшно было быть под гнетом этих неразрешимых вопросов жизни, и он отдавался первым увлечениям, чтобы только забыть их. Он ездил во всевозможные общества, много пил, покупал картины и строил, а главное читал.