Кучинг

Кучинг

Северный город	Южный город
Бургомистры  — Северный город  — Южный город	Абдул Хамид Б. Мохд Юсуф Чан Сен Хай
— Площадь (города)	4559,55 км²
Население  — Город (2000)	458 300
Поясная зона:	UTC+8
Широта	1° 33' N
Долгота	110° 25' E

Ку́чинг (Кошачий город; малайск. Kuching) — город в Восточной Малайзии, на острове Калимантан, столица провинции Саравак. Население (около полумиллиона жителей) состоит из малайцев, даяков, китайцев разного происхождения и индийских народностей.

Климат мягкий, экваториальный, среднее количество годовых осадков составляет 4000 мм. Влажный период муссонов длится с ноября по февраль. Средняя температура составляет 23 °C по утрам и поднимается до 32 °C после полудня в течение всего года.

Кучинг — один из самых красивых и благоустроенных городов Юго-Восточной Азии. Город раскинулся по обе стороны реки Саравак, северный и южный города соединены друг с другом только двумя мостами.

История

200 лет назад Саравак был частью султаната Бруней. За заслуги по подавлению восстания султан дал небольшую территорию в управление Джеймсу Бруку, английскому искателю приключений, который превратил Кучинг в столицу своего королевства белых раджей. Династия Брука правила Сараваком вплоть до конца Второй мировой войны, когда третий и последний раджа сэр Чарльз Вайнер Брук передал Саравак британской короне.

В середине 1960-х гг. происходила необъявленная война Британии и Британского Содружества против Индонезии Сукарно, индонезийцы пытались присоединить Саравак к своей территории. В 1963 Саравак получил независимость и вошёл в Малайскую федерацию вместе с Сабахом и Сингапуром.

Происхождение имени города Кучинг не ясно. Традиционно считается, что Кучинг — Кошачий город, хотя скорее всего название берётся от индийского «кочин» (порт) или от растения «кошачий глаз» (mata kucing).

Повсюду в городе стоят скульптуры кошек, и в городе имеется также Музей Кошек.

Внешние изображения
	[www.facebook.com/media/set/?set=a.404941312881217.82071.369642239744458&type=1 Вторые Дельфийские игры в Кучинге, 1—7 сентября 2005]
	[www.facebook.com/media/set/?set=a.404964259545589.82076.369642239744458&type=1 Конкурс скульптуры в парке «Kayu Batu Sarawak»]

С 1 по 7 сентября 2005 года в Кучинге проходили Вторые Дельфийские игры под руководством Международного Дельфийского совета. Девизом этих Игр было «Возрождение исчезающих традиций».

В адрес Игр поступило официальное приветствие от ЮНЕСКО, патронат им предоставил премьер-министр Саравака Й. А. Б. Пехин Шри д-ра Хаджи Абдул Таиб Махмуд. Ежедневные отчеты о ходе Дельфийских игр с включением фотографий и интервью публиковали газеты «The Borneo Post» и «Sarawak Tribune». Генеральный секретарь МДС Кристиан Кирш сообщил о предложении провести очередные Третьи Дельфийские игры 2009 года в городе Чеджу. Это пожелание было официально заявлено представителями НДС Кореи во время Игр в Кучинге.

Достопримечательности

Кучинг связан с деятельностью Альфреда Уоллеса, учёного, труды которого по исследованиям орангутангов вдохновили Чарльза Дарвина, и в Музее штата Саравак имеется экспозиция, посвящённая Дарвину.

В городе имеется много музеев, из которых наиболее известны:

• Музей Саравака
• Китайский музей
• Музей кошек
• Музей ислама
• Музей текстиля

Интересны также:

• Астана (бывший дворец раджи)
• Форт Маргарита
• Даосский храм Туа-Пэк-Кун
• Центральный базар
• Многочисленные статуи кошек в разных частях города

Длинная живописная променада вдоль набережной реки, освещаемая вечером цветными фонтанами с музыкой и подсветкой, делают город особенно праздничным и уютным.

Китайский квартал, Улица плотников и Индийская улица сохранились с времён раджи и с колониальных времён.

В городе и вокруг него немало красивых парков.

Города-побратимы

• Куньмин, КНР
• Сямынь, КНР
• Чжэньцзян, КНР
• Понтианак, Индонезия
• Джохор-Бару, Малайзия
• Джидда, Саудовская Аравия
• Курогу, Республика Корея
• Сиэтл, США

Галерея

• Old Sarawak Museum.jpg

  Музей Саравака

• Fort Margherita, Kuching.jpg

  Форт Маргарита

• Tua Pek Kong, Kuching.jpg

  Даосский храм Туа Пек Конг

• Masjid Negara, Kuching.jpg

  Мечеть Негери

• Pavillion Kuching.jpeg

  Павильон XIX века и Музей Текстиля

• Brooke Memorial Kuching.jpeg

  Мемориал Брука около старого здания суда

Ссылки

• [www.dbku.gov.my/ Kuching North City Council]
• [www.mbks.gov.my/ Kuching South City Council]
• [www.catscity.com.my Catscity.com.my] Kuching Travel Information Website (updated regularly)
• [blog.kuchingfest.com/ Blog of happenings from the back lane of Kuching]

Отрывок, характеризующий Кучинг

Пьер не знал того, что войска эти были поставлены не для защиты позиции, как думал Бенигсен, а были поставлены в скрытое место для засады, то есть для того, чтобы быть незамеченными и вдруг ударить на подвигавшегося неприятеля. Бенигсен не знал этого и передвинул войска вперед по особенным соображениям, не сказав об этом главнокомандующему.


Князь Андрей в этот ясный августовский вечер 25 го числа лежал, облокотившись на руку, в разломанном сарае деревни Князькова, на краю расположения своего полка. В отверстие сломанной стены он смотрел на шедшую вдоль по забору полосу тридцатилетних берез с обрубленными нижними сучьями, на пашню с разбитыми на ней копнами овса и на кустарник, по которому виднелись дымы костров – солдатских кухонь.
Как ни тесна и никому не нужна и ни тяжка теперь казалась князю Андрею его жизнь, он так же, как и семь лет тому назад в Аустерлице накануне сражения, чувствовал себя взволнованным и раздраженным.
Приказания на завтрашнее сражение были отданы и получены им. Делать ему было больше нечего. Но мысли самые простые, ясные и потому страшные мысли не оставляли его в покое. Он знал, что завтрашнее сражение должно было быть самое страшное изо всех тех, в которых он участвовал, и возможность смерти в первый раз в его жизни, без всякого отношения к житейскому, без соображений о том, как она подействует на других, а только по отношению к нему самому, к его душе, с живостью, почти с достоверностью, просто и ужасно, представилась ему. И с высоты этого представления все, что прежде мучило и занимало его, вдруг осветилось холодным белым светом, без теней, без перспективы, без различия очертаний. Вся жизнь представилась ему волшебным фонарем, в который он долго смотрел сквозь стекло и при искусственном освещении. Теперь он увидал вдруг, без стекла, при ярком дневном свете, эти дурно намалеванные картины. «Да, да, вот они те волновавшие и восхищавшие и мучившие меня ложные образы, – говорил он себе, перебирая в своем воображении главные картины своего волшебного фонаря жизни, глядя теперь на них при этом холодном белом свете дня – ясной мысли о смерти. – Вот они, эти грубо намалеванные фигуры, которые представлялись чем то прекрасным и таинственным. Слава, общественное благо, любовь к женщине, самое отечество – как велики казались мне эти картины, какого глубокого смысла казались они исполненными! И все это так просто, бледно и грубо при холодном белом свете того утра, которое, я чувствую, поднимается для меня». Три главные горя его жизни в особенности останавливали его внимание. Его любовь к женщине, смерть его отца и французское нашествие, захватившее половину России. «Любовь!.. Эта девочка, мне казавшаяся преисполненною таинственных сил. Как же я любил ее! я делал поэтические планы о любви, о счастии с нею. О милый мальчик! – с злостью вслух проговорил он. – Как же! я верил в какую то идеальную любовь, которая должна была мне сохранить ее верность за целый год моего отсутствия! Как нежный голубок басни, она должна была зачахнуть в разлуке со мной. А все это гораздо проще… Все это ужасно просто, гадко!
Отец тоже строил в Лысых Горах и думал, что это его место, его земля, его воздух, его мужики; а пришел Наполеон и, не зная об его существовании, как щепку с дороги, столкнул его, и развалились его Лысые Горы и вся его жизнь. А княжна Марья говорит, что это испытание, посланное свыше. Для чего же испытание, когда его уже нет и не будет? никогда больше не будет! Его нет! Так кому же это испытание? Отечество, погибель Москвы! А завтра меня убьет – и не француз даже, а свой, как вчера разрядил солдат ружье около моего уха, и придут французы, возьмут меня за ноги и за голову и швырнут в яму, чтоб я не вонял им под носом, и сложатся новые условия жизни, которые будут также привычны для других, и я не буду знать про них, и меня не будет».
Он поглядел на полосу берез с их неподвижной желтизной, зеленью и белой корой, блестящих на солнце. «Умереть, чтобы меня убили завтра, чтобы меня не было… чтобы все это было, а меня бы не было». Он живо представил себе отсутствие себя в этой жизни. И эти березы с их светом и тенью, и эти курчавые облака, и этот дым костров – все вокруг преобразилось для него и показалось чем то страшным и угрожающим. Мороз пробежал по его спине. Быстро встав, он вышел из сарая и стал ходить.
За сараем послышались голоса.
– Кто там? – окликнул князь Андрей.
Красноносый капитан Тимохин, бывший ротный командир Долохова, теперь, за убылью офицеров, батальонный командир, робко вошел в сарай. За ним вошли адъютант и казначей полка.
Князь Андрей поспешно встал, выслушал то, что по службе имели передать ему офицеры, передал им еще некоторые приказания и сбирался отпустить их, когда из за сарая послышался знакомый, пришепетывающий голос.
– Que diable! [Черт возьми!] – сказал голос человека, стукнувшегося обо что то.
Князь Андрей, выглянув из сарая, увидал подходящего к нему Пьера, который споткнулся на лежавшую жердь и чуть не упал. Князю Андрею вообще неприятно было видеть людей из своего мира, в особенности же Пьера, который напоминал ему все те тяжелые минуты, которые он пережил в последний приезд в Москву.
– А, вот как! – сказал он. – Какими судьбами? Вот не ждал.
В то время как он говорил это, в глазах его и выражении всего лица было больше чем сухость – была враждебность, которую тотчас же заметил Пьер. Он подходил к сараю в самом оживленном состоянии духа, но, увидав выражение лица князя Андрея, он почувствовал себя стесненным и неловким.