Кучинский, Юрген

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Юрген Кучинский

фото 1981 года
Научная сфера:

история, экономика

Награды и премии:

Ю́рген Кучи́нский (нем. Jürgen Kuczynski; 17 сентября 1904, Эльберфельд, Германская империя — 6 августа 1997, Берлин, Германия) — немецкий экономист и историк, советский разведчик. Иностранный член АН СССР с 1 июня 1976 года.





Биография

Юрген Кучинский родился в семье учёного экономиста и статистика Роберта Рене Кучинского. Брат Рут Вернер. В 19121921 годах учился в гимназии в берлинском районе Целендорф, по окончании гимназии изучал экономику, философию и историю в учебных заведениях Берлина, Эрлангена и Гейдельберга в 19211924 годах. В 1925 году защитил диссертацию на тему «Значение экономики». В том же 1925 году в Эрлангене, ему было присвоено звание доктора философии. Прослужив недолго в Берлинском банке 19251926, Юрген отправился в Америку.

Занимался в аспирантуре Брукингского института в Вашингтоне 19261927, основал исследовательское бюро и стал главным статистиком Американской федерации труда в 19271929 годах. В качестве корреспондента работал в США для советской газеты «Индустриализация» 19291930), издавал в Берлине «Финанц-политишен и корреспонденц» 19291933, а после вступления в Коммунистическую партию Германии в 1930 году исполнял обязанности ещё и экономического редактора газеты «Die Rote Fahne» в 19311932 годах, руководил информационным отделом Революционной профсоюзной оппозиции 19301933, активно занимался организацией нелегального профсоюзного движения.

На подпольной работе состоял в общенациональном руководстве КПГ в 19331936 годах, издавал «Конъюнктурстатистише корреспонденц» в 1933—1934 годах. С 1936 года находился в эмиграции в Великобритании. Руководитель группы немецких коммунистов, сооснователь Культурного союза движения «Свободная Германия». Сотрудничал с советской военной разведкой в годы войны, оперативные псевдонимы «Каро» и «Пит».

На родину вернулся в 1945 году. Вступил в СЕПГ в 1946 году. Руководил Немецким центральным финансовым управлением в Берлине, был деканом факультета экономической истории Берлинского университета 1945—1947, председателем Общества германо-советской дружбы в 1947—1950 годах, депутатом Народной палаты 19491958, директором Немецкого института экономики в 1949—1952 годах, с 1955 года — член Академии наук ГДР. Основал и возглавил отдел экономической истории в институте истории, затем возглавлял Институт экономической истории АН ГДР в 19561968 годах, был председателем Национального комитета по экономической истории в 19651979 годах. С 1968 года на пенсии.

Сочинения

  • История рабочих при капитализме 40 т.
  • Диалог с правнуком
  • Друзья и хорошие знакомые.
  • История условий труда в США с 1789 по 1947 г. — Москва, 1948.
  • История условий труда в Великобритании и Британской империи. — Москва, 1948.
  • Положение рабочего класса в Западной Германии (1945-1956 гг.). — Москва, 1957.

Напишите отзыв о статье "Кучинский, Юрген"

Литература

  • [books.google.ru/books?id=nbgcNL-4PB8C&pg=PA252&dq=юрген+кучинский&hl=ru&ei=1SlgTMX3LdKoOOu5tb0J&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=5&ved=0CD4Q6AEwBA#v=onepage&q=юрген%20кучинский&f=false Олег Юрьевич Пленков Третий Рейх: Арийская культура]
  • [books.google.ru/books?id=DnHhGwQDgHUC&pg=PA275&dq=юрген+кучинский&hl=ru&ei=PitgTJGlBeOIOIGN0dQP&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=6&ved=0CEAQ6AEwBTgy#v=onepage&q=юрген%20кучинский&f=false Лев Лайнер «Венона». Самая секретная операция американских спецслужб]

Примечания

Ссылки

Отрывок, характеризующий Кучинский, Юрген

Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.