Кушелевка (станция)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Координаты: 59°59′26″ с. ш. 30°21′32″ в. д. / 59.99056° с. ш. 30.35889° в. д. / 59.99056; 30.35889 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=59.99056&mlon=30.35889&zoom=16 (O)] (Я)
Станция Кушелевка
Соединительная линия
Октябрьская железная дорога
Отделение ж. д.:

Санкт-Петербургское отделение

Дата открытия:

1914[1]

Тип:

грузовая, пассажирская

Количество платформ:

1

Тип платформы:

островная

Форма платформы:

прямая

Тарифная зона:

1

Код в АСУЖТ:

[osm.sbin.ru/esr/esr:037405 037405]

Код в «Экспресс-3»:

2005130

Ку́шелевка — узловая железнодорожная станция в Санкт-Петербурге, расположенная на Соединительной линии Октябрьской железной дороги. Обслуживает пригородные поезда Приозерского и Ириновского направлений.

Станция находится между Полюстровским проспектом и Политехнической улицей, рядом с началом улицы Карбышева. Электрифицирована в 1958 году в составе участка Финляндский вокзал — Мельничный Ручей[2].

На Кушелевке останавливаются все пригородные электропоезда, следующие от Финляндского вокзала к узловой станции Пискарёвка, кроме электропоездов повышенной комфортности.

Название происходит от имени исторического района города Кушелевка.

Рядом со станцией расположено трамвайное кольцо (маршруты № 48, 61). Ближайшие станции метро — «Лесная» и «Площадь Мужества».



Окрестные достопримечательности

Фотогалерея

Напишите отзыв о статье "Кушелевка (станция)"

Примечания

  1. Железнодорожные станции СССР. Справочник. — М., Транспорт, 1981
  2. [perecheek.narod.ru/elektro.html Железные дороги Карельского перешейка]

</center>

Остановочные пункты железной дороги
Предыдущая остановка:
Финляндский вокзал
Соединительная линия ОЖД
Следующая остановка:
Пискарёвка

Отрывок, характеризующий Кушелевка (станция)

«Я опять живу с женой. Теща моя в слезах приехала ко мне и сказала, что Элен здесь и что она умоляет меня выслушать ее, что она невинна, что она несчастна моим оставлением, и многое другое. Я знал, что ежели я только допущу себя увидать ее, то не в силах буду более отказать ей в ее желании. В сомнении своем я не знал, к чьей помощи и совету прибегнуть. Ежели бы благодетель был здесь, он бы сказал мне. Я удалился к себе, перечел письма Иосифа Алексеевича, вспомнил свои беседы с ним, и из всего вывел то, что я не должен отказывать просящему и должен подать руку помощи всякому, тем более человеку столь связанному со мною, и должен нести крест свой. Но ежели я для добродетели простил ее, то пускай и будет мое соединение с нею иметь одну духовную цель. Так я решил и так написал Иосифу Алексеевичу. Я сказал жене, что прошу ее забыть всё старое, прошу простить мне то, в чем я мог быть виноват перед нею, а что мне прощать ей нечего. Мне радостно было сказать ей это. Пусть она не знает, как тяжело мне было вновь увидать ее. Устроился в большом доме в верхних покоях и испытываю счастливое чувство обновления».


Как и всегда, и тогда высшее общество, соединяясь вместе при дворе и на больших балах, подразделялось на несколько кружков, имеющих каждый свой оттенок. В числе их самый обширный был кружок французский, Наполеоновского союза – графа Румянцева и Caulaincourt'a. В этом кружке одно из самых видных мест заняла Элен, как только она с мужем поселилась в Петербурге. У нее бывали господа французского посольства и большое количество людей, известных своим умом и любезностью, принадлежавших к этому направлению.
Элен была в Эрфурте во время знаменитого свидания императоров, и оттуда привезла эти связи со всеми Наполеоновскими достопримечательностями Европы. В Эрфурте она имела блестящий успех. Сам Наполеон, заметив ее в театре, сказал про нее: «C'est un superbe animal». [Это прекрасное животное.] Успех ее в качестве красивой и элегантной женщины не удивлял Пьера, потому что с годами она сделалась еще красивее, чем прежде. Но удивляло его то, что за эти два года жена его успела приобрести себе репутацию
«d'une femme charmante, aussi spirituelle, que belle». [прелестной женщины, столь же умной, сколько красивой.] Известный рrince de Ligne [князь де Линь] писал ей письма на восьми страницах. Билибин приберегал свои mots [словечки], чтобы в первый раз сказать их при графине Безуховой. Быть принятым в салоне графини Безуховой считалось дипломом ума; молодые люди прочитывали книги перед вечером Элен, чтобы было о чем говорить в ее салоне, и секретари посольства, и даже посланники, поверяли ей дипломатические тайны, так что Элен была сила в некотором роде. Пьер, который знал, что она была очень глупа, с странным чувством недоуменья и страха иногда присутствовал на ее вечерах и обедах, где говорилось о политике, поэзии и философии. На этих вечерах он испытывал чувство подобное тому, которое должен испытывать фокусник, ожидая всякий раз, что вот вот обман его откроется. Но оттого ли, что для ведения такого салона именно нужна была глупость, или потому что сами обманываемые находили удовольствие в этом обмане, обман не открывался, и репутация d'une femme charmante et spirituelle так непоколебимо утвердилась за Еленой Васильевной Безуховой, что она могла говорить самые большие пошлости и глупости, и всё таки все восхищались каждым ее словом и отыскивали в нем глубокий смысл, которого она сама и не подозревала.
Пьер был именно тем самым мужем, который нужен был для этой блестящей, светской женщины. Он был тот рассеянный чудак, муж grand seigneur [большой барин], никому не мешающий и не только не портящий общего впечатления высокого тона гостиной, но, своей противоположностью изяществу и такту жены, служащий выгодным для нее фоном. Пьер, за эти два года, вследствие своего постоянного сосредоточенного занятия невещественными интересами и искреннего презрения ко всему остальному, усвоил себе в неинтересовавшем его обществе жены тот тон равнодушия, небрежности и благосклонности ко всем, который не приобретается искусственно и который потому то и внушает невольное уважение. Он входил в гостиную своей жены как в театр, со всеми был знаком, всем был одинаково рад и ко всем был одинаково равнодушен. Иногда он вступал в разговор, интересовавший его, и тогда, без соображений о том, были ли тут или нет les messieurs de l'ambassade [служащие при посольстве], шамкая говорил свои мнения, которые иногда были совершенно не в тоне настоящей минуты. Но мнение о чудаке муже de la femme la plus distinguee de Petersbourg [самой замечательной женщины в Петербурге] уже так установилось, что никто не принимал au serux [всерьез] его выходок.