Кушелевы

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Кушелевы


Описание герба: см. текст

Том и лист Общего гербовника:

II, 84

Титул:

Графы

Губернии, в РК которых внесён род:

Петроградская, Псковская

Части родословной книги:

V, VI

Ветви рода:

Кушелевы-Безбородко


Подданство:
Имения:

Кушелевка

Кушелевы (другое написание — Кушелёвы) — русский дворянский род, графы, помещики с 1583 года. Фамилия по Н. А. Баскакову от тюрко-казанского кушыл «присоединяйся» или кющелек «щенок, кутёнок».

Род Кушелевых внесён в V и VI части родословных книг Петроградской и Псковской губерний.





Представители рода

Ещё в 1471 году отмечен Севастьян Семёнович Кушелев — гонец Ивана III с поместьем в Пскове (с 1478 г), а позднее в Дмитрове. Известен также Митка Кушелев — под 1583 годом надсмотрщик над пленными казанскими князьями.

Основателем одной из ветвей дворянского рода Кошелевых является Александр Васильевич Кушелев по прозванию Кошель, живший в конце XV века.

Лука Федорович Кушелев был наместником в Ладоге (1583), а брат его Дмитрий — воеводой в Клину. Многие Кушелевы в XVII веке служили дворянами московскими и стольниками. Из дворянской ветви Кушелевых Иван Иванович (1744—1817) и Егор Андреевич (1763—1826) были сенаторами.

Кушелевы-Безбородко

Григорий Григорьевич Кушелев (умер в 1833 г.) был вице-президентом адмиралтейств-коллегии и в 1799 г. возведён в графское достоинство. Из его сыновей Александр Григорьевич (1800—1855) получил в 1816 г. дозволение присоединить к своей фамилии фамилию деда его по матери, графа Безбородко. Был государственным контролёром.

Со смертью сына его, Григория Александровича, пресёкся род графов Кушелевых-Безбородко.

Описание герба

Дворянский

Щит разделён горизонтально на две части, из коих в верхней части изображена на правой стороне в зелёном поле серебряная Луна рогами обращённая вверх, и на ней поставлен белый флаг; на левой стороне в голубом поле серебряная Стрела вверх летящая, на коей видны два золотые Переклада горизонтально положенные. В нижней части в красном поле белый Орёл с распростёртыми крыльями, держащий в лапах два серебряные Меча.

Щит увенчан обыкновенным дворянским шлемом с дворянскою на нём Короною и тремя страусовыми перьями. Намёт на щите голубой, подложенный серебром. Герб дворян Кушелевых внесён в Часть 2 Общего гербовника дворянских родов Всероссийской империи, стр. 84.

Графский

Щит разделён начетверо двумя диагоналями. В 3-й нижней части в красном поле белый орёл, держащий в каждой лапе по серебряному мечу. В противоположной ей — первой (верхней) части щита в золотом поле государственный орёл, имеющий на груди вензелёное имя дарователя графского достоинства, Павла I. Во второй (правой) части в зелёном поле серебряный полумесяц рогами вверх и на нём белый флаг; в левой — (четвёртой части) в лазоревом поле серебряная стрела вверх остриём и на ней два серебряных бруска. На щите графская корона.

В нашлемнике три шлема. Над средним (с графской короной) в трех страусовых перьях сердце с пламенем и в серебряной шестилучевой звезде всевидящее око. Над правым шлемом золотой крест с гирляндой цветов, а над левым серебряный якорь. Щитодержцы: справа Нептун, а слева лев с адмиральским флагом. Девиз: «Единому предан». Герб рода графа Кушелева внесён в Часть 4 Общего гербовника дворянских родов Всероссийской империи, стр. 11.

Известные представители

См. также

Источники

Напишите отзыв о статье "Кушелевы"

Отрывок, характеризующий Кушелевы

Все историки согласны в том, что внешняя деятельность государств и народов, в их столкновениях между собой, выражается войнами; что непосредственно, вследствие больших или меньших успехов военных, увеличивается или уменьшается политическая сила государств и народов.
Как ни странны исторические описания того, как какой нибудь король или император, поссорившись с другим императором или королем, собрал войско, сразился с войском врага, одержал победу, убил три, пять, десять тысяч человек и вследствие того покорил государство и целый народ в несколько миллионов; как ни непонятно, почему поражение одной армии, одной сотой всех сил народа, заставило покориться народ, – все факты истории (насколько она нам известна) подтверждают справедливость того, что большие или меньшие успехи войска одного народа против войска другого народа суть причины или, по крайней мере, существенные признаки увеличения или уменьшения силы народов. Войско одержало победу, и тотчас же увеличились права победившего народа в ущерб побежденному. Войско понесло поражение, и тотчас же по степени поражения народ лишается прав, а при совершенном поражении своего войска совершенно покоряется.
Так было (по истории) с древнейших времен и до настоящего времени. Все войны Наполеона служат подтверждением этого правила. По степени поражения австрийских войск – Австрия лишается своих прав, и увеличиваются права и силы Франции. Победа французов под Иеной и Ауерштетом уничтожает самостоятельное существование Пруссии.
Но вдруг в 1812 м году французами одержана победа под Москвой, Москва взята, и вслед за тем, без новых сражений, не Россия перестала существовать, а перестала существовать шестисоттысячная армия, потом наполеоновская Франция. Натянуть факты на правила истории, сказать, что поле сражения в Бородине осталось за русскими, что после Москвы были сражения, уничтожившие армию Наполеона, – невозможно.
После Бородинской победы французов не было ни одного не только генерального, но сколько нибудь значительного сражения, и французская армия перестала существовать. Что это значит? Ежели бы это был пример из истории Китая, мы бы могли сказать, что это явление не историческое (лазейка историков, когда что не подходит под их мерку); ежели бы дело касалось столкновения непродолжительного, в котором участвовали бы малые количества войск, мы бы могли принять это явление за исключение; но событие это совершилось на глазах наших отцов, для которых решался вопрос жизни и смерти отечества, и война эта была величайшая из всех известных войн…
Период кампании 1812 года от Бородинского сражения до изгнания французов доказал, что выигранное сражение не только не есть причина завоевания, но даже и не постоянный признак завоевания; доказал, что сила, решающая участь народов, лежит не в завоевателях, даже на в армиях и сражениях, а в чем то другом.
Французские историки, описывая положение французского войска перед выходом из Москвы, утверждают, что все в Великой армии было в порядке, исключая кавалерии, артиллерии и обозов, да не было фуража для корма лошадей и рогатого скота. Этому бедствию не могло помочь ничто, потому что окрестные мужики жгли свое сено и не давали французам.
Выигранное сражение не принесло обычных результатов, потому что мужики Карп и Влас, которые после выступления французов приехали в Москву с подводами грабить город и вообще не выказывали лично геройских чувств, и все бесчисленное количество таких мужиков не везли сена в Москву за хорошие деньги, которые им предлагали, а жгли его.

Представим себе двух людей, вышедших на поединок с шпагами по всем правилам фехтовального искусства: фехтование продолжалось довольно долгое время; вдруг один из противников, почувствовав себя раненым – поняв, что дело это не шутка, а касается его жизни, бросил свою шпагу и, взяв первую попавшуюся дубину, начал ворочать ею. Но представим себе, что противник, так разумно употребивший лучшее и простейшее средство для достижения цели, вместе с тем воодушевленный преданиями рыцарства, захотел бы скрыть сущность дела и настаивал бы на том, что он по всем правилам искусства победил на шпагах. Можно себе представить, какая путаница и неясность произошла бы от такого описания происшедшего поединка.
Фехтовальщик, требовавший борьбы по правилам искусства, были французы; его противник, бросивший шпагу и поднявший дубину, были русские; люди, старающиеся объяснить все по правилам фехтования, – историки, которые писали об этом событии.
Со времени пожара Смоленска началась война, не подходящая ни под какие прежние предания войн. Сожжение городов и деревень, отступление после сражений, удар Бородина и опять отступление, оставление и пожар Москвы, ловля мародеров, переимка транспортов, партизанская война – все это были отступления от правил.
Наполеон чувствовал это, и с самого того времени, когда он в правильной позе фехтовальщика остановился в Москве и вместо шпаги противника увидал поднятую над собой дубину, он не переставал жаловаться Кутузову и императору Александру на то, что война велась противно всем правилам (как будто существовали какие то правила для того, чтобы убивать людей). Несмотря на жалобы французов о неисполнении правил, несмотря на то, что русским, высшим по положению людям казалось почему то стыдным драться дубиной, а хотелось по всем правилам стать в позицию en quarte или en tierce [четвертую, третью], сделать искусное выпадение в prime [первую] и т. д., – дубина народной войны поднялась со всей своей грозной и величественной силой и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, с глупой простотой, но с целесообразностью, не разбирая ничего, поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие.