Кушинг, Питер

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Питер Кушинг
англ. Peter Cushing
Имя при рождении:

Peter Wilton Cushing

Дата рождения:

26 мая 1913(1913-05-26)

Место рождения:

Кенли, графство Суррей, Англия

Дата смерти:

11 августа 1994(1994-08-11) (81 год)

Место смерти:

Кентербери, графство Кент, Англия

Гражданство:

Великобритания Великобритания

Профессия:

актёр

Карьера:

1940—1989

Награды:

Питер Уилтон Кушинг (англ. Peter Wilton Cushing; 26 мая 1913, Кенли, графство Суррей11 августа 1994, Кентербери, Кент) — английский актёр, офицер ордена Британской империи (OBE). Известен своими многочисленными ролями в классических фильмах ужасов, где очень часто являлся партнёром Кристофера Ли. На экране актёры часто изображали антагонистов (Франкенштейн — Его Монстр, Ван Хеллсинг — Дракула), при этом в жизни были близкими друзьями[1].





Карьера

Работая на подмостках сцены, он часто оставался в театре, пока в 1935-м году не заключил контракт с Worthing Repertory Company.

В 1939 году он отправился со своим отцом в Голливуд, где получил роль второго плана в фильме «плаща и шпаги» Джеймса Уэйла «Человек в железной маске».

В 1943 году Кушинг женился на театральной актрисе Хелен Бек, вместе с которой прожил до самой её смерти в 1971-м году. Несмотря на то, что она была старше его на восемь лет, он оставался верным супругом и питал к ней очень глубокие чувства[2]. Во время болезни Хелен Кушинг проводил почти всё время ухаживая за ней, отказавшись от работы в нескольких фильмах, в том числе достаточно удачных («Ужасный доктор Файбс»)К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 4090 дней]. В ночь смерти своей жены он пытался покончить жизнь самоубийством, сбросившись с лестницы в надежде сломать шею или получить сердечный приступ[3]. Смерть жены потрясла его, заставив прекратить съёмки в фильме «Кровь из могилы мумии»К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 4090 дней]. В фильме «Упырь» (1975), ремейке первого английского звукового фильма ужасов студии «Хаммер», фотография Хелен Бек используется в качестве фотографии жены персонажа Кушинга, доктора Лоуренса. Его слёзы не были наиграннымиК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 4090 дней].

В 1948 году он сыграл Озрика в фильме Лоуренса Оливье «Гамлет», а затем отправился в турне по Австралии. В 1956 году он сыграл свою первую главную роль в фильме «Проклятие Франкенштейна» (The Curse of Frankenstein, 1957), затем последовали «Месть Франкенштейна» (The Revenge of Frankenstein, 1958), «Зло Франкенштейна» (The Evil of Frankenstein, 1964), «Франкенштейн создал женщину» (Frankenstein Created Woman, 1967), «Франкенштейн должен быть уничтожен» (Frankenstein Must Be Destroyed, 1969), «Дракула» (Dracula, 1958), «Невесты Дракулы» (The Brides of Dracula, 1960), «Дракула, год 1972» (Dracula AD 1972, 1972), «Дьявольские обряды Дракулы» (The Satanic Rites of Dracula, 1973), «Мумия» (The Mummy, 1959), «Близнецы зла» и другие.

В 1977 году Кушинг исполнил одну из своих самых известных ролей — гранд-моффа Таркина в первом фильме саги «Звёздные войны».

Скончался 11 августа 1994 года в Кенте от рака.

Избранная фильмография

Напишите отзыв о статье "Кушинг, Питер"

Примечания

  1. [www.totalfilm.com/features/the_total_film_interview__christopher_lee The Total Film Interview – Christopher Lee], Total Film (1 May 2005). [web.archive.org/web/20070612192345/www.totalfilm.com/features/the_total_film_interview__christopher_lee Архивировано] из первоисточника 12 июня 2007. Проверено 25 августа 2013.
  2. Marcus Hearn. The Peter Cushing Scrapbooks, Doctor Who Magazine (2013).
  3. Peter Cushing: An Autobiography and Past Forgetting.

Ссылки

  • Peter Cushing (англ.) на сайте Internet Movie Database
  • [www.bakerstreetdozen.com/Cushing1.html Overview of Peter Cushing as Sherlock Holmes] at [www.bakerstreetdozen.com Baker Street Dozen]
  • [b-movies.ru/?p=934 Биография Питера Кушинга на сайте B-movies.ru]

Отрывок, характеризующий Кушинг, Питер

– Гага – бои… бои… – повторил он несколько раз. Никак нельзя было понять этих слов. Доктор думал, что он угадал, и, повторяя его слова, спросил: княжна боится? Он отрицательно покачал головой и опять повторил то же…
– Душа, душа болит, – разгадала и сказала княжна Марья. Он утвердительно замычал, взял ее руку и стал прижимать ее к различным местам своей груди, как будто отыскивая настоящее для нее место.
– Все мысли! об тебе… мысли, – потом выговорил он гораздо лучше и понятнее, чем прежде, теперь, когда он был уверен, что его понимают. Княжна Марья прижалась головой к его руке, стараясь скрыть свои рыдания и слезы.
Он рукой двигал по ее волосам.
– Я тебя звал всю ночь… – выговорил он.
– Ежели бы я знала… – сквозь слезы сказала она. – Я боялась войти.
Он пожал ее руку.
– Не спала ты?
– Нет, я не спала, – сказала княжна Марья, отрицательно покачав головой. Невольно подчиняясь отцу, она теперь так же, как он говорил, старалась говорить больше знаками и как будто тоже с трудом ворочая язык.
– Душенька… – или – дружок… – Княжна Марья не могла разобрать; но, наверное, по выражению его взгляда, сказано было нежное, ласкающее слово, которого он никогда не говорил. – Зачем не пришла?
«А я желала, желала его смерти! – думала княжна Марья. Он помолчал.
– Спасибо тебе… дочь, дружок… за все, за все… прости… спасибо… прости… спасибо!.. – И слезы текли из его глаз. – Позовите Андрюшу, – вдруг сказал он, и что то детски робкое и недоверчивое выразилось в его лице при этом спросе. Он как будто сам знал, что спрос его не имеет смысла. Так, по крайней мере, показалось княжне Марье.
– Я от него получила письмо, – отвечала княжна Марья.
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.
– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.
В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги. Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.