Кушитские языки

Кушитская
Таксон:	семья
Ареал:	Рог Африки
Классификация
Категория:	Языки Евразии, Языки Африки
Ностратические языки (гипотеза) Западно-ностратические языки Афразийские языки
Состав
4 ветви
Коды языковой группы
ГОСТ 7.75–97:	куш 355
ISO 639-2:	cus
ISO 639-5:	cus
См. также: Проект:Лингвистика

Кушитские языки — семья в составе афразийских языков. Название дано по аналогии с семитскими языками — от имени Куша, сына Хама, который в Библии указан как прародитель народов, говорящих на этих языках.

Кушитские языки распространены на территории стран Африканского Рога. Наиболее значительным является оромо (около 25 млн носителей), сомалийский (15 млн, язык сомалийцев в Сомали, Джибути, Эфиопии, Йемене и Кении), сидамо (2 млн в Эфиопии), хадия (1,6 млн), камбатта (1,4 млн) и афарский (1,5 млн в Эритрее, Эфиопии и Джибути).

Существуют различные системы классификации кушитских языков. Ниже приведена традиционная классификация, предложенная Джозефом Гринбергом:

• Центральнокушитские (агавские) языки
• Восточнокушитские языки, включая сомалийский, афарский, сахо, оромо и сидамо
• Южнокушитские (ираквские) языки
• Язык беджа (бедауйе) — иногда выделяется в особую ветвь афразийских языков

Омотские языки иногда считаются подгруппой кушитских языков (западно-кушитские языки). Отнесение языка онгота к кушитским языкам (как и вообще к афразийским) является спорным.

Для кушитских языков характерно большое количество согласных, большинство языков имеет не менее пяти гласных фонем. В некоторых языках, в том числе, сомалийском, оромо и билин, существуют тональные различия.

Порядок слов — SOV (за исключением сомалийского), определение как правило предшествует определяемому.

Большинство кушитских языков не имеют письменности. Латинскую графику используют языки оромо и сомалийский (с 1977 года).

Эфиопское письмо к языку оромо (с учетом 4-х смыслоразличительных тонов) было адаптировано в 1977 г. и использовалось вплоть до 1991 г. Однако ещё в 1970 о переходе на латиницу (Oromiffa) по примеру сомалийцев заявил повстанческий Либеральный фронт оромо (OLF; Adda Bilisummaa Oromoo).

В 1956 г. Шейх Бакри Сапало сочиняет силлабарий оромо, структурно близкий эфиопскому, базовые знаки и огласовки которого были изобретены самостоятельно.

Ссылки

• [www.ethnologue.com/show_family.asp?subid=992-16 Кушитские языки на сайте Ethnologue]
• [www.philology.ru/linguistics4/vetoshkina-90.htm Кушитские языки — лингвистический энциклопедический словарь]

Отрывок, характеризующий Кушитские языки

Николай Ростов между тем стоял на своем месте, ожидая зверя. По приближению и отдалению гона, по звукам голосов известных ему собак, по приближению, отдалению и возвышению голосов доезжачих, он чувствовал то, что совершалось в острове. Он знал, что в острове были прибылые (молодые) и матерые (старые) волки; он знал, что гончие разбились на две стаи, что где нибудь травили, и что что нибудь случилось неблагополучное. Он всякую секунду на свою сторону ждал зверя. Он делал тысячи различных предположений о том, как и с какой стороны побежит зверь и как он будет травить его. Надежда сменялась отчаянием. Несколько раз он обращался к Богу с мольбою о том, чтобы волк вышел на него; он молился с тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного волнения, зависящего от ничтожной причины. «Ну, что Тебе стоит, говорил он Богу, – сделать это для меня! Знаю, что Ты велик, и что грех Тебя просить об этом; но ради Бога сделай, чтобы на меня вылез матерый, и чтобы Карай, на глазах „дядюшки“, который вон оттуда смотрит, влепился ему мертвой хваткой в горло». Тысячу раз в эти полчаса упорным, напряженным и беспокойным взглядом окидывал Ростов опушку лесов с двумя редкими дубами над осиновым подседом, и овраг с измытым краем, и шапку дядюшки, чуть видневшегося из за куста направо.
«Нет, не будет этого счастья, думал Ростов, а что бы стоило! Не будет! Мне всегда, и в картах, и на войне, во всем несчастье». Аустерлиц и Долохов ярко, но быстро сменяясь, мелькали в его воображении. «Только один раз бы в жизни затравить матерого волка, больше я не желаю!» думал он, напрягая слух и зрение, оглядываясь налево и опять направо и прислушиваясь к малейшим оттенкам звуков гона. Он взглянул опять направо и увидал, что по пустынному полю навстречу к нему бежало что то. «Нет, это не может быть!» подумал Ростов, тяжело вздыхая, как вздыхает человек при совершении того, что было долго ожидаемо им. Совершилось величайшее счастье – и так просто, без шума, без блеска, без ознаменования. Ростов не верил своим глазам и сомнение это продолжалось более секунды. Волк бежал вперед и перепрыгнул тяжело рытвину, которая была на его дороге. Это был старый зверь, с седою спиной и с наеденным красноватым брюхом. Он бежал не торопливо, очевидно убежденный, что никто не видит его. Ростов не дыша оглянулся на собак. Они лежали, стояли, не видя волка и ничего не понимая. Старый Карай, завернув голову и оскалив желтые зубы, сердито отыскивая блоху, щелкал ими на задних ляжках.
– Улюлюлю! – шопотом, оттопыривая губы, проговорил Ростов. Собаки, дрогнув железками, вскочили, насторожив уши. Карай почесал свою ляжку и встал, насторожив уши и слегка мотнул хвостом, на котором висели войлоки шерсти.
– Пускать – не пускать? – говорил сам себе Николай в то время как волк подвигался к нему, отделяясь от леса. Вдруг вся физиономия волка изменилась; он вздрогнул, увидав еще вероятно никогда не виданные им человеческие глаза, устремленные на него, и слегка поворотив к охотнику голову, остановился – назад или вперед? Э! всё равно, вперед!… видно, – как будто сказал он сам себе, и пустился вперед, уже не оглядываясь, мягким, редким, вольным, но решительным скоком.