Ку-клукс-клан

Ку-клукс-клан
Ku Klux Klan

Символика Ку-клукс-клана
Хронология
1-й Клан	1865–1870 года
2-й Клан	1915–1944 года
3-й Клан1	с 1946 года
Последователи
1-й Клан	550 тыс.
2-й Клан	между 3 и 6 миллионами (в пиковый период между 1920—1925 годами)
3-й Клан	5 тыс.
Особенности
Возникновение	Соединённые Штаты Америки
Политическая идеология	превосходство белых, белый национализм, расизм
Политическая позиция	ультраправые
13-й клан носит децентрализованный характер со ≈179 главами.

Ку-клукс-клан (англ. Ku Klux Klan), сокращённо KKK (на английском звучит как КейКейКей) — ультраправая организация в США, отстаивавшая такие идеи, как превосходство белых, белый национализм. В середине XX в. ку-клукс-клан выступал также против коммунизма. С этой организацией связывают появление понятия Суд Линча.

Это тайное общество было учреждено бывшими солдатами-южанами после Гражданской войны (1861–1865). Преступлениям членов ку-клукс-клана обычно предшествовало предупреждение, посланное в причудливой, но широко известной форме. В некоторых частях страны это была ветка дубовых листьев, в других — семена дыни или зёрнышки апельсина. Получив такое предупреждение, жертва могла либо отречься от своих прежних взглядов, либо покинуть страну. Если человек игнорировал предупреждение, его ждала смерть. Первый ку-клукс-клан процветал в 1860-х годах на Юге США, но уже в начале 1870-х движение перестало существовать. Тогда же появились знаменитые белые костюмы, состоявшие из мантии, маски и конического головного убора, созданные специально для устрашения. Второй ку-клукс-клан был распространён на всей территории страны в начале и середине 1920-х. Он использовал те же костюмы и пароли, но ввёл новый символ — горящий крест. Третий ку-клукс-клан возник после Второй Мировой войны, как реакция на движение за гражданские права меньшинств. Второй и третий ку-клукс-кланы выступали за придание особых прав потомкам первых граждан США, победивших в Войне за независимость. Все три организации имеют богатый послужной список террористических актов, хотя историки сомневаются в том, насколько широко руководство второго ку-клукс-клана поддерживало эту практику.

Происхождение названия

Вероятно, название образовано от др.-греч. κύκλος — круг, колесо, и англ. clan — родовая община, клан (у шотландцев и ирландцев). Также есть версия, что название связано с характерным звуком (лязгом) затвора винтовки. Ещё одна версия предполагает, что название произошло от лат. cucullo — капюшон.

Предпосылки для появления организации

Гражданская война имела очень сильное влияние на взгляды населения США того времени. Реконструкция (1865—1877), начавшаяся на Юге после его поражения, сильно изменила уже сложившиеся отношения чёрного и белого населения страны.

Создание ККК

24 декабря 1865 года, через полгода после прекращения сопротивления Юга, в городе Пьюласки (англ.) штата Теннесси судья Томас Л. Джонс и шесть ветеранов армии Юга решили создать тайную организацию, что известно благодаря мемориальной доске на стене здания местного суда (впоследствии мемориальная доска демонтирована). Имена первых шести членов-основателей ку-клукс-клана: Маккорд, Лестер, Кеннеди, Кроу, Джоунс и Рид.

Именно Рид предложил название «Рыцари Киклос» («кюклос, или киклос (κύκλος)» с греч. — круг, окружность), но до этого существовало общество «Рыцари золотого кольца» (англ. Knights of the Golden Circle), тогда шотландец Кеннеди предложил слово «клан», что значило род, семью, связь близких людей.

Начальный этап

Первое время они только пугали людей, убийства начались не сразу. Например, они скакали по улицам города, закутавшись в белые простыни, что приводило в изумление и ужас жителей города, а их — развлекало.

Из-за своих суеверий первое время негроидное население принимало клановцев за души погибших конфедератов (то есть южан). Страх прошёл только в 1866 году, когда появились раненые и убитые среди всадников.

Очень популярно общество было среди воевавших на стороне Юга людей, также среди расистов и бывших членов тайных обществ. Они организовывали отделения под названием «берлоги». С 1865 по 1867 последних насчитывали больше сотни. А к 1868 году вокруг них объединились все террористические организации южан.

1867 год знаменателен тем, что в апреле представители нескольких штатов собрались на своеобразный нелегальный конгресс, где ККК был реорганизован. Во-первых, название поменяли: Ku Klux Klan вместо Kuklux Klan, во-вторых, лидером движения стал Натаниэль Бэдфорд Форрест, бывший генерал армии Юга. Ему дали титул «Великого Магистра». Тогда же разработали конституцию, названную «Предписанием», где говорилось о целях организации: спасти страну от нашествия негров, белую расу от унижений и дать неграм права, удобные только белым. Туда включалась клятва не допустить равенства белых и чёрных.

Структура ККК

Была разработана довольно сложная структура организации. Само общество получило название «Невидимая империя Юга» (англ. Invisible Empire of the South), глава — «Великий Мудрец» (англ. Grand Wizard), при котором был совет из 10 «Гениев». Каждый штат — это «Королевство», которым управляет «Великий дракон» и штаб из 8 «Гидр». В каждом «королевстве» есть «домены», во главе «доменов» — «Великие тираны» с помощниками («Фуриями»). «Домены» состоят из «провинций», главенство в которых у «Великих гигантов» и 4 «Домовых». Были и другие должности: «Циклопы», «Великие волхвы», «Великие казначеи», «Великие стражи», «Великие турки» и т. д. У каждого были свои обязанности. Рядовые члены — «Вампиры». Ещё был «Великий знаменосец», хранящий и оберегающий «Великое знамя», то есть регалии. Несмотря на эту сложную систему, клан всё равно был плохо организован, хотя между локальными «пещерами» и «доменами» имелась координация, всё равно глобальной политики общество не вело. Существенных разногласий между «пещерами» и «доменами» не наблюдалось.

Территория распространения

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

В 1868 году устав был пересмотрен, теперь деятельность организации разворачивалась на территории одиннадцати штатов. Больше всего поддерживали общество в Теннесси, Алабаме, Северной Каролине и Луизиане. После уничтожения организации в 1871—1872 годах, она снова воскресла и уже на 1 января 1922 года имела примерно 1500 отделений. Организация действовала в 45 штатах, где функционировали около 600 местных подразделений. Вся территория США была разделена на 9 групп — «доменов», во главе которых стояли «Великие Гоблины», живущие в Бостоне, Нью-Йорке, Филадельфии, Чикаго, Атланте, Сент-Луисе, Хьюстоне и Лос-Анджелесе.

Численность организации

По данным «Великого Магистра» Форреста (1868 год), в Клане состояло свыше 550 тыс. чел, по другим данным — 2 млн. К концу 1868 года число его членов достигло 600 тыс. человек. В большинстве своём это были солдаты и офицеры армии южан.

Маскировка

Члены организации придумали давать ячейкам множество других названий, чтобы когда клановца приводили к присяге, он мог сказать, что состоит не в ККК, а в каком-нибудь «Белом братстве» или в обществе «Рыцари белой камелии» или «Стражи Конституции», «Рыцари чёрного креста» и др. Мистическое поведение, таинственные шествия — обязательный атрибут клана. Характерные черты — секретность и таинственность, необходимы для конспирации рядовых членов, чтобы пугать негров. Часто достаточно было дать понять «нежелательному лицу» о его ненужности, как он сразу переезжал в другое место.

Организация имела сложную систему конспирации. Никогда не собираться в одном месте. За огласку секретов — смерть. Сложнейшая система явок и паролей. Обязательно каждый имел свисток и знал определённые сигналы. Ни один из членов никогда не знал заранее ни места следующей встречи, ни настоящих имён других членов организации.

Терроризм

Хотя исследователи сходятся на том, что организация возникла не как террористическая, а как тайное общество с неопределёнными целями, схожими с масонскими, развиваться оно стало именно с расистским подтекстом. С каждым годом, с увеличением власти и численности организации, росло число жертв и степень жестокости.

Была создана сложная информационная сеть для убийств и поджогов. Группы численностью, в зависимости от операции, от 10 до 500 человек, действовали чрезвычайно оперативно и не оставляли свидетелей. Убийства стали жестокими, жертв вешали, топили, калечили.

В 1880 году член палаты представителей Г. Вильсон утверждал, что 130 тысяч человек убиты только за их политическую деятельность. Действовали не только грубой силой. Например, Гиббс, один из радикалов во Флориде, устроил дома настоящий арсенал, окружив себя охранниками. Но и это не помогло — Гиббса отравили.

Для полноты картины стоит отметить, что объектом террора являлись не только люди негроидной расы, но и белые республиканцы. Любой белый, прибывший с севера для работы среди чернокожих, подвергался нападениям со стороны террористов. Объединённая Комиссия по реконструкции сообщала о многочисленных фактах террора против белых, в частности, об убийствах солдат и офицеров федеральной армии.

Меры американских властей

Во многих штатах, в том числе в штате Теннесси, родном штате основателей общества, губернатор принимал различные меры, чтобы справиться с самоуправством и жестокостью, но всё безуспешно. Полиция была не в состоянии подавить ККК.

В результате клановцы добились огромной власти почти во всех штатах Юга. Жёсткие законы губернаторов не помогали, но общество существовало ещё недолго, пока федеральное правительство не начало вмешиваться в их деятельность.

В обеих Каролинах, где Ку-клукс-клан был особенно силён, его жестокость перешла все границы, и губернатор обратился к президенту с просьбой военного решения вопроса. В остальных штатах потребовалось вмешательство федерального правительства, где были ярые противники подобных организаций. Самым известным и активным из них был Бенджамин Батлер, приложивший все усилия, чтобы добиться проведения официального расследования. Оно состоялось в 1870 году, а уже на следующий год на столе Верховного судьи лежал подробный отчёт о проделанной работе, где говорилось следующее:

…Ку-клукс-клан, или Невидимая Империя Юга, включающая в себя большое число людей самых различных классов, обладающая собственной конституцией и законами, совершает насильственные действия, направленные против членов Республиканской партии. Члены Клана врываются в дома чернокожего населения с целью грабежа, насилия и убийства законопослушных граждан…

20 апреля 1871 года Конгресс США издал закон, направленный на пресечение деятельности Ку-клукс-клана (Ku Klux Klan Act of 1871). Он давал президенту полномочия отменять право личной неприкосновенности и прибегать к оружию для поддержания законов.

Когда Ку-клукс-клан в очередной раз стал творить бесчинства и насилия в октябре 1871 года, президент объявил об осадном положении в девяти округах Каролины и предпринял многочисленные аресты. Сотни активистов были арестованы и заключены в тюрьмы решениями военного трибунала, что было одной из важных причин прекращения деятельности организации, но надо заметить, что из руководителей организации почти никто не понёс уголовной ответственности.

Роспуск организации

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Генерал Форрест (он же «Великий маг») официально распустил ККК в 1871 году. Точные причины роспуска неизвестны, высказываются разные предположения, в частности: сам руководитель стремился к сохранению тайны организации, а она вышла из-под контроля; возможно он решил, что она не отвечает указанным в «предписании» целям и задачам. Или на него могло надавить федеральное правительство, и у него не было выхода.

Воссоздание

28 октября 1915 года в офисе И. Р. Кларксона, адвоката Симмонса, под председательством спикера Законодательного собрания штата Джорджия Д. У. Бейла, в присутствии 36 человек (из которых двое являлись «вампирами» при «великом маге» Форресте) состоялось учредительное собрание нового ку-клукс-клана.

4 декабря 1915 года «Невидимая империя» получила право на легальное существование и на использование прежних атрибутов, традиций, регалий Клана. Вновь воссозданная организация насчитывала несколько сотен тысяч членов. Новым «отцом» ку-клукс-клана стал Уильямс Симмонс — блестящий оратор, участник испано-американской войны 1898 года.

В годы Великой депрессии и войны ку-клукс-клан фактически прекратил своё существование. Официально ККК распущен в 1944 году, восстановлен в 1946 году, раскололся на ряд группировок в 1949 году. 1960-е годы ознаменовались возрождением деятельности организации, когда террору (избиения, вооружённые покушения, взрывы) подвергались активисты борьбы за гражданские права.

Жертвы

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

С первых дней основания Ку-клукс-клана и до наших дней главным врагом для «рыцарей невидимой империи» были и остаются представители негроидной расы. Остальные менялись вместе с общественным и политическим развитием Юга. Сначала это были «саквояжники» — дельцы, стремившиеся в обстановке послевоенного хаоса прибрать к рукам собственность в южных штатах, и сторонники равенства гражданских прав. С 1920-х годов к ним прибавились евреи, коммунисты, лидеры профсоюзных и забастовочных комитетов, новые иммигранты, в особенности китайцы. Позже в «чёрный список» организации были включены гомосексуалы. Наиболее радикальные представители Ку-клукс-клана считают своим главным врагом федеральное правительство, и некоторые из них были осуждены за покушения на государственных служащих и судей.

Третье возрождение

В 1970-х годах Ку-клукс-клан пережил своё третье рождение. В промежутке между 1975 и 1979 годами численность организации выросла с 6,5 до 10 тысяч человек. В этот период члены организации активно участвовали в борьбе с коммунистической партией, в том числе криминальными методами. Так 3 ноября 1979 года в Гринборо, штат Северная Каролина, пять участников демонстрации с анти-Ку-клукс-клановскими лозунгами, организованной левыми профсоюзами, были убиты клановцами. 21 марта 1981 года в Мобиле, штат Алабама три члена "Объединенного клана Америки" линчевали 19-летнего афроамериканца Майкла Дональда. Судебное разбирательство продолжалось несколько лет, один из участников был казнён в 1997 году, остальные получили длительные тюремные сроки. Мать Майкла Дональда подала в суд на «Объединённый клан Америки», что стало прецедентом успешного судебного иска против расистской организации. ФБР с середины 1970-х годов принимало эффективные меры по внедрению агентов и провокаторов в эту секретную организацию. Постепенно благодаря действиям правительства главные идеологи были арестованы, и движение не получило дальнейшего распространения. В 1993 году «Невидимая империя» была распущена, но один из идеологов уже организовал своё подразделение Клана — «Белых конфедератов», хотя в них были считанные единицы членов движения. В настоящее время Ку-клукс-клан не образует единой организации, к нему относят себя небольшие группы активистов, сосредоточенные почти исключительно в южных штатах, но также приверженцы его действуют и в других странах.

Символика

В качестве обозначения Ку-клукс-клана может использоваться число 33 или 33/6, так как буква «K» латинского алфавита имеет 11-й порядковый номер, а 3 начальных «К» в названии образуют число 33. Цифра 6 прибавляется теми приверженцами Ку-клукс-клана, которые считают что организация находится на 6-м этапе существования.

Литература

• Кеннеди, Стетсон. Я был в Ку-Клукс-Клане. — Издательство иностранной литературы, 1955. — 317 с.
• Axelrod Alan. The International Encyclopedia of Secret Societies & Fraternal Orders. — New York: Facts On File, 1997.
• Barr Andrew. Drink: A Social History of America. — New York: Carroll & Graf, 1999.
• Chalmers David M. Hooded Americanism: The History of the Ku Klux Klan. — Durahm, N.C.: Duke University Press, 1987. — P. 512. — ISBN 9780822307303.
• Chalmers, David M. (2003) Backfire: How the Ku Klux Klan Helped the Civil Rights Movement. ISBN 0-7425-2310-1
• Dray Philip. At the Hands of Persons Unknown: The Lynching of Black America. — New York: Random House, 2002.
• Egerton John. Speak Now Against the Day: The Generation Before the Civil Rights Movement in the South. — Alfred and Knopf Inc., 1994.
• Feldman Glenn. Politics, Society, and the Klan in Alabama, 1915-1949. — Tuscaloosa, Alabama: University of Alabama Press, 1999.
• Foner Eric. Reconstruction: America's Unfinished Revolution, 1863-1877. — Perennial (HarperCollins), 1989.
• Franklin John Hope. Race and History: Selected Essays 1938-1988. — Louisiana State University Press, 1992.
• Horn Stanley F. Invisible Empire: The Story of the Ku Klux Klan, 1866-1871. — Montclair, New Jersey: Patterson Smith Publishing Corporation, 1939.
• Ingalls Robert P. Hoods: The Story of the Ku Klux Klan. — New York: G.P. Putnam's Sons, 1979.
• Jackson Kenneth T. The Ku Klux Klan in the City, 1915-1930. — Oxford University Press, 1967; 1992 edition.
• Kennedy Stetson. The Klan Unmasked. — University Press of Florida, 1990.
• McVeigh, Rory. The Rise of the Ku Klux Klan: Right-Wing Movements and National Politics, (2009), on 1920s
• Lender Mark E. Drinking in America. — New York: Free Press, 1982.
• Levitt Stephen D. Freakonomics: A Rogue Economist Explores the Hidden Side of Everything. — New York: William Morrow, 2005.
• McWhorter Diane. Carry Me Home: Birmingham, Alabama, The Climactic Battle of the Civil Rights Revolution. — New York: Simon & Schuster, 2001.
• Moore Leonard J. Citizen Klansmen: The Ku Klux Klan in Indiana, 1921-1928. — Chapel Hill: University of North Carolina Press, 1991.
• Newton Michael. The Ku Klux Klan: An Encyclopedia. — New York & London: Garland Publishing, 1991.
• Parsons, Elaine Frantz (2005). «Midnight Rangers: Costume and Performance in the Reconstruction-Era Ku Klux Klan». The Journal of American History 92 (3): 811–836. DOI:10.2307/3659969.
• Prendergast Michael L. A History of Alcohol Problem Prevention Efforts in the United States // Control Issues in Alcohol Abuse Prevention: Strategies for States and Communities. — JAI Press, 1987.
• Rhodes James Ford. History of the United States from the Compromise of 1850 to the McKinley-Bryan Campaign of 1896. — 1920. — Vol. 7. Winner of the 1918 Pulitzer Prize for [www.pulitzer.org/awards/1918 history].
• Rogers William. Alabama: The History of a Deep South State. — Tuscaloosa, Alabama: University of Alabama Press, 1994.
• Steinberg Alfred. The man from Missouri; the life and times of Harry S. Truman. — New York: Putnam, 1962.
• Taylor Joe G. Louisiana Reconstructed, 1863-1877. — Baton Rouge, 1974.
• Thompson Jerry. My Life in the Klan. — New York: Putnam, 1982. — ISBN 0399126953.
• Trelease Allen W. White Terror: The Ku Klux Klan Conspiracy and Southern Reconstruction. — Louisiana State University Press, 1995.
• Wade Wyn Craig. The Fiery Cross: The Ku Klux Klan in America. — New York: Simon and Schuster, 1987.

Дополнительная литература

• Blee Kathleen M. Women of the Klan. — University of California Press, 1992. — ISBN 0-520-07876-4.
• [www.gainesville.com/apps/pbcs.dll/article?AID=/20070206/WIRE/702050325/-1/news White supremacist groups flourishing].
• Nelson Jack. Terror in the Night: The Klan's Campaign Against the Jews. — New York: Simon & Schuster, 1993. — ISBN 0-671-69223-2.
• Chalmers David M. [books.google.com/books?id=ziG-M2q3ckYC&source=gbs_navlinks_s Backfire: how the Ku Klux Klan helped the civil rights movement ]. — Rowman & Littlefield, 2003. — ISBN 0742523101.

Ссылки

• [www.splcenter.org/get-informed/intelligence-files/ideology/ku-klux-klan The Southern Poverty Law Center о ККК]
• [www.adl.org/learn/ext_us/KKK.asp?xpicked=4&item=18 The ADL о KKK]
• [www.life.com/image/first/in-gallery/25151/life-goes-inside-todays-kkk Inside Today’s KKK] — слайдшоу журнала Life.
• [www.foresthistory.org/research/Biltmore_Project/OHIs/HornOHI.pdf Длинное интервью] со Станли Хорном, автором книги «Невидимая империя: История ККК, 1866—1871»
• [www.wckkkk.org/ Рыцари Белой Камелии Ку-Клукс-Клана]
• [www.kkkk.net IKA]
• [amstd.spb.ru/Civil_War/KKK_im.htm М. Павлова. «Ку-Клукс-Клан 1860-х гг.»]
• [scepsis.ru/library/id_1123.html Гэй Мартин. «Власть белых! — Аминь!»]
• [www.skkk.org/ Российский историко-познавательный сайт о Ку-Кукс-Клане]
• Павел Борисов. [meduza.io/feature/2014/11/25/maski-vyigryvayut-u-kolpakov Маски выигрывают у колпаков. Как «Ку-клукс-клан» поссорился с «Анонимусом»] «Meduza», 25.11.2014

Отрывок, характеризующий Ку-клукс-клан

– А, пришла? – сказал Пьер. – А, Пла… – начал он и не договорил. В его воображении вдруг, одновременно, связываясь между собой, возникло воспоминание о взгляде, которым смотрел на него Платон, сидя под деревом, о выстреле, слышанном на том месте, о вое собаки, о преступных лицах двух французов, пробежавших мимо его, о снятом дымящемся ружье, об отсутствии Каратаева на этом привале, и он готов уже был понять, что Каратаев убит, но в то же самое мгновенье в его душе, взявшись бог знает откуда, возникло воспоминание о вечере, проведенном им с красавицей полькой, летом, на балконе своего киевского дома. И все таки не связав воспоминаний нынешнего дня и не сделав о них вывода, Пьер закрыл глаза, и картина летней природы смешалась с воспоминанием о купанье, о жидком колеблющемся шаре, и он опустился куда то в воду, так что вода сошлась над его головой.
Перед восходом солнца его разбудили громкие частые выстрелы и крики. Мимо Пьера пробежали французы.
– Les cosaques! [Казаки!] – прокричал один из них, и через минуту толпа русских лиц окружила Пьера.
Долго не мог понять Пьер того, что с ним было. Со всех сторон он слышал вопли радости товарищей.
– Братцы! Родимые мои, голубчики! – плача, кричали старые солдаты, обнимая казаков и гусар. Гусары и казаки окружали пленных и торопливо предлагали кто платья, кто сапоги, кто хлеба. Пьер рыдал, сидя посреди их, и не мог выговорить ни слова; он обнял первого подошедшего к нему солдата и, плача, целовал его.
Долохов стоял у ворот разваленного дома, пропуская мимо себя толпу обезоруженных французов. Французы, взволнованные всем происшедшим, громко говорили между собой; но когда они проходили мимо Долохова, который слегка хлестал себя по сапогам нагайкой и глядел на них своим холодным, стеклянным, ничего доброго не обещающим взглядом, говор их замолкал. С другой стороны стоял казак Долохова и считал пленных, отмечая сотни чертой мела на воротах.
– Сколько? – спросил Долохов у казака, считавшего пленных.
– На вторую сотню, – отвечал казак.
– Filez, filez, [Проходи, проходи.] – приговаривал Долохов, выучившись этому выражению у французов, и, встречаясь глазами с проходившими пленными, взгляд его вспыхивал жестоким блеском.
Денисов, с мрачным лицом, сняв папаху, шел позади казаков, несших к вырытой в саду яме тело Пети Ростова.


С 28 го октября, когда начались морозы, бегство французов получило только более трагический характер замерзающих и изжаривающихся насмерть у костров людей и продолжающих в шубах и колясках ехать с награбленным добром императора, королей и герцогов; но в сущности своей процесс бегства и разложения французской армии со времени выступления из Москвы нисколько не изменился.
От Москвы до Вязьмы из семидесятитрехтысячной французской армии, не считая гвардии (которая во всю войну ничего не делала, кроме грабежа), из семидесяти трех тысяч осталось тридцать шесть тысяч (из этого числа не более пяти тысяч выбыло в сражениях). Вот первый член прогрессии, которым математически верно определяются последующие.
Французская армия в той же пропорции таяла и уничтожалась от Москвы до Вязьмы, от Вязьмы до Смоленска, от Смоленска до Березины, от Березины до Вильны, независимо от большей или меньшей степени холода, преследования, заграждения пути и всех других условий, взятых отдельно. После Вязьмы войска французские вместо трех колонн сбились в одну кучу и так шли до конца. Бертье писал своему государю (известно, как отдаленно от истины позволяют себе начальники описывать положение армии). Он писал:
«Je crois devoir faire connaitre a Votre Majeste l'etat de ses troupes dans les differents corps d'annee que j'ai ete a meme d'observer depuis deux ou trois jours dans differents passages. Elles sont presque debandees. Le nombre des soldats qui suivent les drapeaux est en proportion du quart au plus dans presque tous les regiments, les autres marchent isolement dans differentes directions et pour leur compte, dans l'esperance de trouver des subsistances et pour se debarrasser de la discipline. En general ils regardent Smolensk comme le point ou ils doivent se refaire. Ces derniers jours on a remarque que beaucoup de soldats jettent leurs cartouches et leurs armes. Dans cet etat de choses, l'interet du service de Votre Majeste exige, quelles que soient ses vues ulterieures qu'on rallie l'armee a Smolensk en commencant a la debarrasser des non combattans, tels que hommes demontes et des bagages inutiles et du materiel de l'artillerie qui n'est plus en proportion avec les forces actuelles. En outre les jours de repos, des subsistances sont necessaires aux soldats qui sont extenues par la faim et la fatigue; beaucoup sont morts ces derniers jours sur la route et dans les bivacs. Cet etat de choses va toujours en augmentant et donne lieu de craindre que si l'on n'y prete un prompt remede, on ne soit plus maitre des troupes dans un combat. Le 9 November, a 30 verstes de Smolensk».
[Долгом поставляю донести вашему величеству о состоянии корпусов, осмотренных мною на марше в последние три дня. Они почти в совершенном разброде. Только четвертая часть солдат остается при знаменах, прочие идут сами по себе разными направлениями, стараясь сыскать пропитание и избавиться от службы. Все думают только о Смоленске, где надеются отдохнуть. В последние дни много солдат побросали патроны и ружья. Какие бы ни были ваши дальнейшие намерения, но польза службы вашего величества требует собрать корпуса в Смоленске и отделить от них спешенных кавалеристов, безоружных, лишние обозы и часть артиллерии, ибо она теперь не в соразмерности с числом войск. Необходимо продовольствие и несколько дней покоя; солдаты изнурены голодом и усталостью; в последние дни многие умерли на дороге и на биваках. Такое бедственное положение беспрестанно усиливается и заставляет опасаться, что, если не будут приняты быстрые меры для предотвращения зла, мы скоро не будем иметь войска в своей власти в случае сражения. 9 ноября, в 30 верстах от Смоленка.]
Ввалившись в Смоленск, представлявшийся им обетованной землей, французы убивали друг друга за провиант, ограбили свои же магазины и, когда все было разграблено, побежали дальше.
Все шли, сами не зная, куда и зачем они идут. Еще менее других знал это гений Наполеона, так как никто ему не приказывал. Но все таки он и его окружающие соблюдали свои давнишние привычки: писались приказы, письма, рапорты, ordre du jour [распорядок дня]; называли друг друга:
«Sire, Mon Cousin, Prince d'Ekmuhl, roi de Naples» [Ваше величество, брат мой, принц Экмюльский, король Неаполитанский.] и т.д. Но приказы и рапорты были только на бумаге, ничто по ним не исполнялось, потому что не могло исполняться, и, несмотря на именование друг друга величествами, высочествами и двоюродными братьями, все они чувствовали, что они жалкие и гадкие люди, наделавшие много зла, за которое теперь приходилось расплачиваться. И, несмотря на то, что они притворялись, будто заботятся об армии, они думали только каждый о себе и о том, как бы поскорее уйти и спастись.


Действия русского и французского войск во время обратной кампании от Москвы и до Немана подобны игре в жмурки, когда двум играющим завязывают глаза и один изредка звонит колокольчиком, чтобы уведомить о себе ловящего. Сначала тот, кого ловят, звонит, не боясь неприятеля, но когда ему приходится плохо, он, стараясь неслышно идти, убегает от своего врага и часто, думая убежать, идет прямо к нему в руки.
Сначала наполеоновские войска еще давали о себе знать – это было в первый период движения по Калужской дороге, но потом, выбравшись на Смоленскую дорогу, они побежали, прижимая рукой язычок колокольчика, и часто, думая, что они уходят, набегали прямо на русских.
При быстроте бега французов и за ними русских и вследствие того изнурения лошадей, главное средство приблизительного узнавания положения, в котором находится неприятель, – разъезды кавалерии, – не существовало. Кроме того, вследствие частых и быстрых перемен положений обеих армий, сведения, какие и были, не могли поспевать вовремя. Если второго числа приходило известие о том, что армия неприятеля была там то первого числа, то третьего числа, когда можно было предпринять что нибудь, уже армия эта сделала два перехода и находилась совсем в другом положении.
Одна армия бежала, другая догоняла. От Смоленска французам предстояло много различных дорог; и, казалось бы, тут, простояв четыре дня, французы могли бы узнать, где неприятель, сообразить что нибудь выгодное и предпринять что нибудь новое. Но после четырехдневной остановки толпы их опять побежали не вправо, не влево, но, без всяких маневров и соображений, по старой, худшей дороге, на Красное и Оршу – по пробитому следу.
Ожидая врага сзади, а не спереди, французы бежали, растянувшись и разделившись друг от друга на двадцать четыре часа расстояния. Впереди всех бежал император, потом короли, потом герцоги. Русская армия, думая, что Наполеон возьмет вправо за Днепр, что было одно разумно, подалась тоже вправо и вышла на большую дорогу к Красному. И тут, как в игре в жмурки, французы наткнулись на наш авангард. Неожиданно увидав врага, французы смешались, приостановились от неожиданности испуга, но потом опять побежали, бросая своих сзади следовавших товарищей. Тут, как сквозь строй русских войск, проходили три дня, одна за одной, отдельные части французов, сначала вице короля, потом Даву, потом Нея. Все они побросали друг друга, побросали все свои тяжести, артиллерию, половину народа и убегали, только по ночам справа полукругами обходя русских.
Ней, шедший последним (потому что, несмотря на несчастное их положение или именно вследствие его, им хотелось побить тот пол, который ушиб их, он занялся нзрыванием никому не мешавших стен Смоленска), – шедший последним, Ней, с своим десятитысячным корпусом, прибежал в Оршу к Наполеону только с тысячью человеками, побросав и всех людей, и все пушки и ночью, украдучись, пробравшись лесом через Днепр.
От Орши побежали дальше по дороге к Вильно, точно так же играя в жмурки с преследующей армией. На Березине опять замешались, многие потонули, многие сдались, но те, которые перебрались через реку, побежали дальше. Главный начальник их надел шубу и, сев в сани, поскакал один, оставив своих товарищей. Кто мог – уехал тоже, кто не мог – сдался или умер.


Казалось бы, в этой то кампании бегства французов, когда они делали все то, что только можно было, чтобы погубить себя; когда ни в одном движении этой толпы, начиная от поворота на Калужскую дорогу и до бегства начальника от армии, не было ни малейшего смысла, – казалось бы, в этот период кампании невозможно уже историкам, приписывающим действия масс воле одного человека, описывать это отступление в их смысле. Но нет. Горы книг написаны историками об этой кампании, и везде описаны распоряжения Наполеона и глубокомысленные его планы – маневры, руководившие войском, и гениальные распоряжения его маршалов.
Отступление от Малоярославца тогда, когда ему дают дорогу в обильный край и когда ему открыта та параллельная дорога, по которой потом преследовал его Кутузов, ненужное отступление по разоренной дороге объясняется нам по разным глубокомысленным соображениям. По таким же глубокомысленным соображениям описывается его отступление от Смоленска на Оршу. Потом описывается его геройство при Красном, где он будто бы готовится принять сражение и сам командовать, и ходит с березовой палкой и говорит:
– J'ai assez fait l'Empereur, il est temps de faire le general, [Довольно уже я представлял императора, теперь время быть генералом.] – и, несмотря на то, тотчас же после этого бежит дальше, оставляя на произвол судьбы разрозненные части армии, находящиеся сзади.
Потом описывают нам величие души маршалов, в особенности Нея, величие души, состоящее в том, что он ночью пробрался лесом в обход через Днепр и без знамен и артиллерии и без девяти десятых войска прибежал в Оршу.
И, наконец, последний отъезд великого императора от геройской армии представляется нам историками как что то великое и гениальное. Даже этот последний поступок бегства, на языке человеческом называемый последней степенью подлости, которой учится стыдиться каждый ребенок, и этот поступок на языке историков получает оправдание.
Тогда, когда уже невозможно дальше растянуть столь эластичные нити исторических рассуждений, когда действие уже явно противно тому, что все человечество называет добром и даже справедливостью, является у историков спасительное понятие о величии. Величие как будто исключает возможность меры хорошего и дурного. Для великого – нет дурного. Нет ужаса, который бы мог быть поставлен в вину тому, кто велик.
– «C'est grand!» [Это величественно!] – говорят историки, и тогда уже нет ни хорошего, ни дурного, а есть «grand» и «не grand». Grand – хорошо, не grand – дурно. Grand есть свойство, по их понятиям, каких то особенных животных, называемых ими героями. И Наполеон, убираясь в теплой шубе домой от гибнущих не только товарищей, но (по его мнению) людей, им приведенных сюда, чувствует que c'est grand, и душа его покойна.
«Du sublime (он что то sublime видит в себе) au ridicule il n'y a qu'un pas», – говорит он. И весь мир пятьдесят лет повторяет: «Sublime! Grand! Napoleon le grand! Du sublime au ridicule il n'y a qu'un pas». [величественное… От величественного до смешного только один шаг… Величественное! Великое! Наполеон великий! От величественного до смешного только шаг.]
И никому в голову не придет, что признание величия, неизмеримого мерой хорошего и дурного, есть только признание своей ничтожности и неизмеримой малости.
Для нас, с данной нам Христом мерой хорошего и дурного, нет неизмеримого. И нет величия там, где нет простоты, добра и правды.


Кто из русских людей, читая описания последнего периода кампании 1812 года, не испытывал тяжелого чувства досады, неудовлетворенности и неясности. Кто не задавал себе вопросов: как не забрали, не уничтожили всех французов, когда все три армии окружали их в превосходящем числе, когда расстроенные французы, голодая и замерзая, сдавались толпами и когда (как нам рассказывает история) цель русских состояла именно в том, чтобы остановить, отрезать и забрать в плен всех французов.
Каким образом то русское войско, которое, слабее числом французов, дало Бородинское сражение, каким образом это войско, с трех сторон окружавшее французов и имевшее целью их забрать, не достигло своей цели? Неужели такое громадное преимущество перед нами имеют французы, что мы, с превосходными силами окружив, не могли побить их? Каким образом это могло случиться?
История (та, которая называется этим словом), отвечая на эти вопросы, говорит, что это случилось оттого, что Кутузов, и Тормасов, и Чичагов, и тот то, и тот то не сделали таких то и таких то маневров.
Но отчего они не сделали всех этих маневров? Отчего, ежели они были виноваты в том, что не достигнута была предназначавшаяся цель, – отчего их не судили и не казнили? Но, даже ежели и допустить, что виною неудачи русских были Кутузов и Чичагов и т. п., нельзя понять все таки, почему и в тех условиях, в которых находились русские войска под Красным и под Березиной (в обоих случаях русские были в превосходных силах), почему не взято в плен французское войско с маршалами, королями и императорами, когда в этом состояла цель русских?
Объяснение этого странного явления тем (как то делают русские военные историки), что Кутузов помешал нападению, неосновательно потому, что мы знаем, что воля Кутузова не могла удержать войска от нападения под Вязьмой и под Тарутиным.
Почему то русское войско, которое с слабейшими силами одержало победу под Бородиным над неприятелем во всей его силе, под Красным и под Березиной в превосходных силах было побеждено расстроенными толпами французов?
Если цель русских состояла в том, чтобы отрезать и взять в плен Наполеона и маршалов, и цель эта не только не была достигнута, и все попытки к достижению этой цели всякий раз были разрушены самым постыдным образом, то последний период кампании совершенно справедливо представляется французами рядом побед и совершенно несправедливо представляется русскими историками победоносным.
Русские военные историки, настолько, насколько для них обязательна логика, невольно приходят к этому заключению и, несмотря на лирические воззвания о мужестве и преданности и т. д., должны невольно признаться, что отступление французов из Москвы есть ряд побед Наполеона и поражений Кутузова.
Но, оставив совершенно в стороне народное самолюбие, чувствуется, что заключение это само в себе заключает противуречие, так как ряд побед французов привел их к совершенному уничтожению, а ряд поражений русских привел их к полному уничтожению врага и очищению своего отечества.
Источник этого противуречия лежит в том, что историками, изучающими события по письмам государей и генералов, по реляциям, рапортам, планам и т. п., предположена ложная, никогда не существовавшая цель последнего периода войны 1812 года, – цель, будто бы состоявшая в том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с маршалами и армией.
Цели этой никогда не было и не могло быть, потому что она не имела смысла, и достижение ее было совершенно невозможно.
Цель эта не имела никакого смысла, во первых, потому, что расстроенная армия Наполеона со всей возможной быстротой бежала из России, то есть исполняла то самое, что мог желать всякий русский. Для чего же было делать различные операции над французами, которые бежали так быстро, как только они могли?
Во вторых, бессмысленно было становиться на дороге людей, всю свою энергию направивших на бегство.
В третьих, бессмысленно было терять свои войска для уничтожения французских армий, уничтожавшихся без внешних причин в такой прогрессии, что без всякого загораживания пути они не могли перевести через границу больше того, что они перевели в декабре месяце, то есть одну сотую всего войска.
В четвертых, бессмысленно было желание взять в плен императора, королей, герцогов – людей, плен которых в высшей степени затруднил бы действия русских, как то признавали самые искусные дипломаты того времени (J. Maistre и другие). Еще бессмысленнее было желание взять корпуса французов, когда свои войска растаяли наполовину до Красного, а к корпусам пленных надо было отделять дивизии конвоя, и когда свои солдаты не всегда получали полный провиант и забранные уже пленные мерли с голода.
Весь глубокомысленный план о том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с армией, был подобен тому плану огородника, который, выгоняя из огорода потоптавшую его гряды скотину, забежал бы к воротам и стал бы по голове бить эту скотину. Одно, что можно бы было сказать в оправдание огородника, было бы то, что он очень рассердился. Но это нельзя было даже сказать про составителей проекта, потому что не они пострадали от потоптанных гряд.
Но, кроме того, что отрезывание Наполеона с армией было бессмысленно, оно было невозможно.
Невозможно это было, во первых, потому что, так как из опыта видно, что движение колонн на пяти верстах в одном сражении никогда не совпадает с планами, то вероятность того, чтобы Чичагов, Кутузов и Витгенштейн сошлись вовремя в назначенное место, была столь ничтожна, что она равнялась невозможности, как то и думал Кутузов, еще при получении плана сказавший, что диверсии на большие расстояния не приносят желаемых результатов.
Во вторых, невозможно было потому, что, для того чтобы парализировать ту силу инерции, с которой двигалось назад войско Наполеона, надо было без сравнения большие войска, чем те, которые имели русские.
В третьих, невозможно это было потому, что военное слово отрезать не имеет никакого смысла. Отрезать можно кусок хлеба, но не армию. Отрезать армию – перегородить ей дорогу – никак нельзя, ибо места кругом всегда много, где можно обойти, и есть ночь, во время которой ничего не видно, в чем могли бы убедиться военные ученые хоть из примеров Красного и Березины. Взять же в плен никак нельзя без того, чтобы тот, кого берут в плен, на это не согласился, как нельзя поймать ласточку, хотя и можно взять ее, когда она сядет на руку. Взять в плен можно того, кто сдается, как немцы, по правилам стратегии и тактики. Но французские войска совершенно справедливо не находили этого удобным, так как одинаковая голодная и холодная смерть ожидала их на бегстве и в плену.
В четвертых же, и главное, это было невозможно потому, что никогда, с тех пор как существует мир, не было войны при тех страшных условиях, при которых она происходила в 1812 году, и русские войска в преследовании французов напрягли все свои силы и не могли сделать большего, не уничтожившись сами.
В движении русской армии от Тарутина до Красного выбыло пятьдесят тысяч больными и отсталыми, то есть число, равное населению большого губернского города. Половина людей выбыла из армии без сражений.
И об этом то периоде кампании, когда войска без сапог и шуб, с неполным провиантом, без водки, по месяцам ночуют в снегу и при пятнадцати градусах мороза; когда дня только семь и восемь часов, а остальное ночь, во время которой не может быть влияния дисциплины; когда, не так как в сраженье, на несколько часов только люди вводятся в область смерти, где уже нет дисциплины, а когда люди по месяцам живут, всякую минуту борясь с смертью от голода и холода; когда в месяц погибает половина армии, – об этом то периоде кампании нам рассказывают историки, как Милорадович должен был сделать фланговый марш туда то, а Тормасов туда то и как Чичагов должен был передвинуться туда то (передвинуться выше колена в снегу), и как тот опрокинул и отрезал, и т. д., и т. д.
Русские, умиравшие наполовину, сделали все, что можно сделать и должно было сделать для достижения достойной народа цели, и не виноваты в том, что другие русские люди, сидевшие в теплых комнатах, предполагали сделать то, что было невозможно.
Все это странное, непонятное теперь противоречие факта с описанием истории происходит только оттого, что историки, писавшие об этом событии, писали историю прекрасных чувств и слов разных генералов, а не историю событий.
Для них кажутся очень занимательны слова Милорадовича, награды, которые получил тот и этот генерал, и их предположения; а вопрос о тех пятидесяти тысячах, которые остались по госпиталям и могилам, даже не интересует их, потому что не подлежит их изучению.