Гун Сянцзюнь
| Гун Сянцзюнь | |
| 公相君 | |
| Дата рождения: |
ок. 1720 |
|---|---|
| Дата смерти: |
ок. 1790 |
| Достижения | |
| Известные ученики | |
Гун Сянцзюнь, также известный как Ку Санку, Ку Сянку Кванг Шангфу (кит. 公相君) — китайский мастер боевых искусств, живший в XVIII веке[1]. Считается, что именно он стоял у истоков окинавского каратэ и оказал влияние практически на все производные стили боевых искусств[2].
Гун Сянцзюнь обучался китайскому боевому искусству цюань-фа в Китае у шаолиньского монаха. Бо́льшую часть жизни он прожил в провинции Фуцзянь[3]. Около 1756 года он был направлен на Окинаву в качестве Цинского посла. На Окинаве он жил в деревне Канэмура около города Наха. Живя на Окинаве Гун Сянцзюнь в течение шести лет[4] обучал Сакугаву Канга[2], который, в свою очередь, по некоторым данным, стал учителем Сокона Мацумуры[5]. После смерти Гун Сянцзюня Сакугава разработал и назвал в честь учителя ката Канку-дай (Кусянку, Кусянку-дай), изучающееся в большинстве школ современного каратэ.
Напишите отзыв о статье "Гун Сянцзюнь"
Примечания
- ↑ [www.msisshinryu.com/masters/kushanku/ Kushanku]
- ↑ 1 2 [web.archive.org/web/20071011015209/www.martialartnews.com/history.asp The History of Martial Art and Karate]
- ↑ [www.kusunoki.de/meister/kushanku_e.html Biographie of Kushanku]
- ↑ [www.newsfinder.org/site/more/kushanku_to_view_the_sky/ Kushanku “To View the Sky” by Lao Xu Jin] (англ.) (9 октября 2002). Проверено 2 августа 2012. [www.webcitation.org/6B53bFbqh Архивировано из первоисточника 1 октября 2012].
- ↑ Бишоп М. Окинавское каратэ: учителя, стили, тайные традиции и секретная техника школ воинского искусства / Пер. с англ. А. Кратенкова. — М.: ФАИР-ПРЕСС, 1999. — 304 с. — (Боевые искусства). — ISBN 5-8183-0146-X.
Отрывок, характеризующий Гун Сянцзюнь
– Ну, пей же всю! – сказал Анатоль, подавая последний стакан Пьеру, – а то не пущу!– Нет, не хочу, – сказал Пьер, отталкивая Анатоля, и подошел к окну.
Долохов держал за руку англичанина и ясно, отчетливо выговаривал условия пари, обращаясь преимущественно к Анатолю и Пьеру.
Долохов был человек среднего роста, курчавый и с светлыми, голубыми глазами. Ему было лет двадцать пять. Он не носил усов, как и все пехотные офицеры, и рот его, самая поразительная черта его лица, был весь виден. Линии этого рта были замечательно тонко изогнуты. В средине верхняя губа энергически опускалась на крепкую нижнюю острым клином, и в углах образовывалось постоянно что то вроде двух улыбок, по одной с каждой стороны; и всё вместе, а особенно в соединении с твердым, наглым, умным взглядом, составляло впечатление такое, что нельзя было не заметить этого лица. Долохов был небогатый человек, без всяких связей. И несмотря на то, что Анатоль проживал десятки тысяч, Долохов жил с ним и успел себя поставить так, что Анатоль и все знавшие их уважали Долохова больше, чем Анатоля. Долохов играл во все игры и почти всегда выигрывал. Сколько бы он ни пил, он никогда не терял ясности головы. И Курагин, и Долохов в то время были знаменитостями в мире повес и кутил Петербурга.
Бутылка рому была принесена; раму, не пускавшую сесть на наружный откос окна, выламывали два лакея, видимо торопившиеся и робевшие от советов и криков окружавших господ.
Анатоль с своим победительным видом подошел к окну. Ему хотелось сломать что нибудь. Он оттолкнул лакеев и потянул раму, но рама не сдавалась. Он разбил стекло.
– Ну ка ты, силач, – обратился он к Пьеру.
Пьер взялся за перекладины, потянул и с треском выворотип дубовую раму.
– Всю вон, а то подумают, что я держусь, – сказал Долохов.
– Англичанин хвастает… а?… хорошо?… – говорил Анатоль.
– Хорошо, – сказал Пьер, глядя на Долохова, который, взяв в руки бутылку рома, подходил к окну, из которого виднелся свет неба и сливавшихся на нем утренней и вечерней зари.
