Ку, Эмиль
Поделись знанием:
В начале зимы, князь Николай Андреич Болконский с дочерью приехали в Москву. По своему прошедшему, по своему уму и оригинальности, в особенности по ослаблению на ту пору восторга к царствованию императора Александра, и по тому анти французскому и патриотическому направлению, которое царствовало в то время в Москве, князь Николай Андреич сделался тотчас же предметом особенной почтительности москвичей и центром московской оппозиции правительству.
Князь очень постарел в этот год. В нем появились резкие признаки старости: неожиданные засыпанья, забывчивость ближайших по времени событий и памятливость к давнишним, и детское тщеславие, с которым он принимал роль главы московской оппозиции. Несмотря на то, когда старик, особенно по вечерам, выходил к чаю в своей шубке и пудренном парике, и начинал, затронутый кем нибудь, свои отрывистые рассказы о прошедшем, или еще более отрывистые и резкие суждения о настоящем, он возбуждал во всех своих гостях одинаковое чувство почтительного уважения. Для посетителей весь этот старинный дом с огромными трюмо, дореволюционной мебелью, этими лакеями в пудре, и сам прошлого века крутой и умный старик с его кроткою дочерью и хорошенькой француженкой, которые благоговели перед ним, – представлял величественно приятное зрелище. Но посетители не думали о том, что кроме этих двух трех часов, во время которых они видели хозяев, было еще 22 часа в сутки, во время которых шла тайная внутренняя жизнь дома.
(перенаправлено с «Ку Эмиль»)
Эмиль Ку (нем. Emil Kuh; 13 декабря 1828, Вена, — 30 декабря 1876, Меран) — австрийский писатель.
Ку был другом и первым биографом Фридриха Хеббеля, а также редактором его собрания сочинений (1865—1868).
В 1874 году Ференц Лист написал музыку для меццо-сопрано и фортепиано к стихотворению Ку «Ihr Glocken von Marling»[1]. В 1879 году песня была выпущена лейпцигским издательством Kahnt-Verlag.
Сын Ку Пауль Ку-Хробак являлся высокопоставленным чиновником и был последним министром финансов Австро-Венгрии.
Напишите отзыв о статье "Ку, Эмиль"
Примечания
- ↑ [imslp.org/wiki/Ihr_Glocken_von_Marling,_S.328_%28Liszt,_Franz%29 Ihr Glocken von Marling, S.328 (Liszt, Franz) — IMSLP/Petrucci Music Library: Free Public Domain Sheet Music]
Ссылки
- [www.biographien.ac.at/oebl_4/333.pdf Hanus, V. Kuh, Emil. // Österreichisches Biographisches Lexikon 1815—1950 (ÖBL). — Wien: Verlag der Österreichischen Akademie der Wissenschaften, 1969. — Bd. 4. — S. 333.] (нем.)
- [daten.digitale-sammlungen.de/0001/bsb00016330/images/index.html?seite=266 Heuer, Renate. Kuh, Emil. // Neue Deutsche Biographie (NDB). — Berlin: Duncker & Humblot, 1982. — Bd. 13. — S. 250 f.] (нем.)
Отрывок, характеризующий Ку, Эмиль
Иногда Пьер вспоминал о слышанном им рассказе о том, как на войне солдаты, находясь под выстрелами в прикрытии, когда им делать нечего, старательно изыскивают себе занятие, для того чтобы легче переносить опасность. И Пьеру все люди представлялись такими солдатами, спасающимися от жизни: кто честолюбием, кто картами, кто писанием законов, кто женщинами, кто игрушками, кто лошадьми, кто политикой, кто охотой, кто вином, кто государственными делами. «Нет ни ничтожного, ни важного, всё равно: только бы спастись от нее как умею»! думал Пьер. – «Только бы не видать ее , эту страшную ее ».В начале зимы, князь Николай Андреич Болконский с дочерью приехали в Москву. По своему прошедшему, по своему уму и оригинальности, в особенности по ослаблению на ту пору восторга к царствованию императора Александра, и по тому анти французскому и патриотическому направлению, которое царствовало в то время в Москве, князь Николай Андреич сделался тотчас же предметом особенной почтительности москвичей и центром московской оппозиции правительству.
Князь очень постарел в этот год. В нем появились резкие признаки старости: неожиданные засыпанья, забывчивость ближайших по времени событий и памятливость к давнишним, и детское тщеславие, с которым он принимал роль главы московской оппозиции. Несмотря на то, когда старик, особенно по вечерам, выходил к чаю в своей шубке и пудренном парике, и начинал, затронутый кем нибудь, свои отрывистые рассказы о прошедшем, или еще более отрывистые и резкие суждения о настоящем, он возбуждал во всех своих гостях одинаковое чувство почтительного уважения. Для посетителей весь этот старинный дом с огромными трюмо, дореволюционной мебелью, этими лакеями в пудре, и сам прошлого века крутой и умный старик с его кроткою дочерью и хорошенькой француженкой, которые благоговели перед ним, – представлял величественно приятное зрелище. Но посетители не думали о том, что кроме этих двух трех часов, во время которых они видели хозяев, было еще 22 часа в сутки, во время которых шла тайная внутренняя жизнь дома.
