Кфар-Эцион
| Кибуц
Кфар-Эцион
כְּפַר עֶצְיוֹן
|
Кфар-Эцио́н (ивр. כְּפַר עֶצְיוֹן) — израильское поселение (структурно — кибуц, принадлежащий к [Ха-поэль ха-мизрахи|кибуцному движению ха-Поэль ха-Мизрахи]]) в Иудее, входящее в состав местного совета Гуш-Эцион.
Географическое положение
Кфар-Эцион расположен в Хевронских горах в десяти километрах к юго-западу от Вифлеема. Поселение связано с Иерусалимом шоссе № 60 и с Бейт-Шемешем шоссе № 38. К северо-востоку от Кфар-Эциона расположены развалины Наби-Закария, отождествляемые с городом Бейт-Закария хасмонейского периода.
История
В 1927 году на месте современного Кфар-Эциона было основано еврейское поселение Мигда́л-Э́дер. Основателями поселения были религиозные евреи из Иерусалима. Поселение было покинуто в результате арабских волнений 1929 года. Беженцам удалось укрыться в соседней арабской деревне Бет-Умар, но само поселение было сожжено и разграблено.
В начале 1930-х годов земли покинутого поселения были приобретены и расширены Шмуэлем Цви Хольцманом, планировавшим разведение на этой территории тропических и субтропических сельскохозяйственных культур, а также устройство горных курортов. Получившейся территории было дано общее название «Гуш-Эцион» (блок Эцион), где второе слово представляло собой ивритизированную версию фамилии Хольцман[2]. Позднее земли общей площадью 840 гектаров[3] были проданы Еврейскому национальному фонду, но их освоение прервали новые арабские волнения, вспыхнувшие в 1936 году.
В 1943 году религиозные выходцы из Польши основали Кфар-Эцион, первое поселение блока. В это время хозяйство Кфар-Эциона основывается на выращивании саженцев и ремесленных производствах. Впоследствии, в 1945-1947 годах, рядом с Кфар-Эционом были основаны ещё три кибуца: Массуот-Ицхак, Эйн-Цурим и Ревадим (два первых, как и Кфар-Эцион, основаны религиозными евреями, третий принадлежал к марксистскому движению «Хашомер-Хацаир»).
В ходе первого этапа конфликта 1947—1949 годов арабские формирования пытались отрезать Иерусалим от прибрежных районов страны, выделенных под еврейское государство. Кфар-Эцион и другие кибуцы Гуш-Эциона, общее население которых составляло примерно 480 человек, играли важную роль в прорывах блокады Иерусалима и предотвращении продвижения арабских войск со стороны Хеврона. Стычки и перестрелки стали постоянными, и руководство блока приняло решение эвакуировать в Иерусалим женщин и детей.[3] К январю 1948 года Гуш-Эцион был блокирован арабами. Попытка разблокировать Гуш-Эцион оказалась неудачной, направленный на помощь отряд из 35 бойцов «Хаганы» — Отряд Ламед-Хей — был полностью уничтожен. В марте большому конвою с припасами удалось пробиться в Гуш-Эцион и забрать раненых, но на обратном пути он был перехвачен арабами. 14 или 15 участников конвоя погибли, остальные были отпущены после вмешательства британской стороны.
12 мая 1948 года, накануне окончания срока действия британского мандата, арабские иррегулярные формирования при поддержке Арабского легиона начали решительный штурм Кфар-Эциона. После того, как на следующий день оставшиеся защитники кибуца были захвачены в плен, они были под крики «Дейр Ясин!»[4] перебиты, включая раненых и медперсонал (Бойня в Кфар-Эцион (англ. Kfar Etzion massacre)). Спастись удалось только четверым. По свидетельствам некоторых из выживших, в уничтожении пленных приняли участие солдаты Легиона. Общее число жителей, убитых в ходе штурма и после него, составило 128 человек, а общее число погибших во всех четырёх кибуцах, включая жителей и бойцов «Хаганы» — от 151[5] до 240 человек[6]. Остальные три киббуца сдались только после того, как на место прибыла миссия Красного Креста.[4] Несколько месяцев их жители провели в трансиорданских лагерях, хотя официально к тому моменту Трансиордания ещё не вступила в войну. Сами киббуцы были разграблены и сожжены.
На землях блока Гуш-Эцион до 1967 года располагался иорданский военный лагерь, а также лагерь беженцев Дехейше. Уцелевшие жители остальных трёх кибуцев основали новые поселения с теми же названиями в южной части прибрежной полосы Израиля.[3] После Шестидневной войны Кфар-Эцион был снова заселён евреями, в том числе теми, кто там родился в сороковые годы, хотя этот шаг и оценивался как противоречащий международному праву и высказывались опасения, что он будет воспринят как аннексия территорий.[7][3] Впоследствии рядом был основан ещё ряд поселений, в том числе два посёлка городского типа — Эфрат и Бейтар-Илит. Общее население Гуш-Эцион в 2004 году составляло около 44 тысяч человек, из которых население Кфар-Эциона составляло менее одного процента.[8]
Хозяйство
Основными отраслями хозяйства в Кфар-Эционе являются птицеводство, выращивание овощей и фруктов, а также промышленное производство мебели, газовых нагревательных приборов и декоративных свечей. Компания «Мофет Эцион», расположенная в Кфар-Эционе, занимается разработкой личного защитного вооружения (в частности, бронежилетов), а также элементов лёгкой брони для армейской техники. Бронёй, разработанной на «Мофет Эцион», оснащаются амфибийные машины EFV Корпуса морской пехоты США[9], а также бронемашины «Страйкер» войск США в Ираке.[10]
В кибуце существует также туристическая индустрия. В Кфар-Эционе действует краеведческий центр и музей Гуш-Эциона. Гостей Кфар-Эциона готов принять хостел на 45 номеров; для любителей более экзотического отдыха разбит городок бедуинских палаток, рассчитанный на 250 человек.
Напишите отзыв о статье "Кфар-Эцион"
Примечания
- ↑ Данное поселение расположено на территории Западного берега реки Иордан. Согласно административному делению Израиля, фактически контролирующего Западный берег, на его территории располагается округ Иудея и Самария. Согласно административному делению Государства Палестина, заявляющего о своём суверенитете над данной территорией, оно находится в одном из 11 губернаторств на Западном берегу. ООН считает территорию Западного берега реки Иордан оккупированной Израилем.
- ↑ [www.eleven.co.il/article/12289 Кфар-‘Эцион] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
- ↑ 1 2 3 4 Katz, Yossi; Lehr, John C. [www.highbeam.com/doc/1G1-17784303.html Symbolism and landscape: the Etzion bloc in the Judean mountains] (англ.) // Middle Eastern Studies. — 1995. — Vol. 31, no. 4. — P. 730-743.
- ↑ 1 2 А. И. Смирнов. 1. «Самая критическая», или Катастрофа 1948 года // [militera.lib.ru/h/smirnov_ai/01.html Арабо-израильские войны]. — М.: Вече, 2003. — 384 с. — 5000 экз. — ISBN 5-94538-288-4.
- ↑ [www.ou.org/publications/ja/5760winter/gush%20etzion%202.pdf In Their Own Words: The Gush Etzion Story] (англ.)
- ↑ [www.jewishvirtuallibrary.org/jsource/History/gush.html The Battle For Gush Etzion] в [www.jewishvirtuallibrary.org/index.html Еврейской виртуальной библиотеке] (англ.)
- ↑ Gershom Gorenberg. [www.highbeam.com/doc/1P1-119637496.html Wrong from the start West Bank settlements] (англ.). International Herald Tribune (March 10, 2006). Проверено 15 февраля 2010. [www.webcitation.org/671fegB78 Архивировано из первоисточника 19 апреля 2012].
- ↑ [www.jewishvirtuallibrary.org/jsource/Society_&_Culture/geo/Etzion.html The Etzion Bloc] в [www.jewishvirtuallibrary.org/index.html Еврейской виртуальной библиотеке] (англ.)
- ↑ [www.mofet-etzion.co.il/products/heavy-armored-vehicles/efv-aaav-armored-vehicle/ EFV (AAAv) Amphibious Armored Vehicle]
- ↑ [www.mofet-etzion.co.il/products/heavy-armored-vehicles/stryker-armored-vehicle/ Stryker Armored Vehicle] (англ.)
Ссылки
- [www.kfar-etzion.co.il/ Официальный сайт] (иврит)
- [www.eleven.co.il/article/12289 Кфар-‘Эцион] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
Отрывок, характеризующий Кфар-Эцион
Несмотря на всю силу тона усталости и уверенности, с которой произнесены были эти слова, Пьер, так долго думавший о своей карьере, хотел было возражать. Но князь Василий перебил его тем воркующим, басистым тоном, который исключал возможность перебить его речь и который употреблялся им в случае необходимости крайнего убеждения.– Mais, mon cher, [Но, мой милый,] я это сделал для себя, для своей совести, и меня благодарить нечего. Никогда никто не жаловался, что его слишком любили; а потом, ты свободен, хоть завтра брось. Вот ты всё сам в Петербурге увидишь. И тебе давно пора удалиться от этих ужасных воспоминаний. – Князь Василий вздохнул. – Так так, моя душа. А мой камердинер пускай в твоей коляске едет. Ах да, я было и забыл, – прибавил еще князь Василий, – ты знаешь, mon cher, что у нас были счеты с покойным, так с рязанского я получил и оставлю: тебе не нужно. Мы с тобою сочтемся.
То, что князь Василий называл с «рязанского», было несколько тысяч оброка, которые князь Василий оставил у себя.
В Петербурге, так же как и в Москве, атмосфера нежных, любящих людей окружила Пьера. Он не мог отказаться от места или, скорее, звания (потому что он ничего не делал), которое доставил ему князь Василий, а знакомств, зовов и общественных занятий было столько, что Пьер еще больше, чем в Москве, испытывал чувство отуманенности, торопливости и всё наступающего, но не совершающегося какого то блага.
Из прежнего его холостого общества многих не было в Петербурге. Гвардия ушла в поход. Долохов был разжалован, Анатоль находился в армии, в провинции, князь Андрей был за границей, и потому Пьеру не удавалось ни проводить ночей, как он прежде любил проводить их, ни отводить изредка душу в дружеской беседе с старшим уважаемым другом. Всё время его проходило на обедах, балах и преимущественно у князя Василия – в обществе толстой княгини, его жены, и красавицы Элен.
Анна Павловна Шерер, так же как и другие, выказала Пьеру перемену, происшедшую в общественном взгляде на него.
Прежде Пьер в присутствии Анны Павловны постоянно чувствовал, что то, что он говорит, неприлично, бестактно, не то, что нужно; что речи его, кажущиеся ему умными, пока он готовит их в своем воображении, делаются глупыми, как скоро он громко выговорит, и что, напротив, самые тупые речи Ипполита выходят умными и милыми. Теперь всё, что ни говорил он, всё выходило charmant [очаровательно]. Ежели даже Анна Павловна не говорила этого, то он видел, что ей хотелось это сказать, и она только, в уважение его скромности, воздерживалась от этого.
В начале зимы с 1805 на 1806 год Пьер получил от Анны Павловны обычную розовую записку с приглашением, в котором было прибавлено: «Vous trouverez chez moi la belle Helene, qu'on ne se lasse jamais de voir». [у меня будет прекрасная Элен, на которую никогда не устанешь любоваться.]
Читая это место, Пьер в первый раз почувствовал, что между ним и Элен образовалась какая то связь, признаваемая другими людьми, и эта мысль в одно и то же время и испугала его, как будто на него накладывалось обязательство, которое он не мог сдержать, и вместе понравилась ему, как забавное предположение.
Вечер Анны Павловны был такой же, как и первый, только новинкой, которою угощала Анна Павловна своих гостей, был теперь не Мортемар, а дипломат, приехавший из Берлина и привезший самые свежие подробности о пребывании государя Александра в Потсдаме и о том, как два высочайшие друга поклялись там в неразрывном союзе отстаивать правое дело против врага человеческого рода. Пьер был принят Анной Павловной с оттенком грусти, относившейся, очевидно, к свежей потере, постигшей молодого человека, к смерти графа Безухого (все постоянно считали долгом уверять Пьера, что он очень огорчен кончиною отца, которого он почти не знал), – и грусти точно такой же, как и та высочайшая грусть, которая выражалась при упоминаниях об августейшей императрице Марии Феодоровне. Пьер почувствовал себя польщенным этим. Анна Павловна с своим обычным искусством устроила кружки своей гостиной. Большой кружок, где были князь Василий и генералы, пользовался дипломатом. Другой кружок был у чайного столика. Пьер хотел присоединиться к первому, но Анна Павловна, находившаяся в раздраженном состоянии полководца на поле битвы, когда приходят тысячи новых блестящих мыслей, которые едва успеваешь приводить в исполнение, Анна Павловна, увидев Пьера, тронула его пальцем за рукав.
– Attendez, j'ai des vues sur vous pour ce soir. [У меня есть на вас виды в этот вечер.] Она взглянула на Элен и улыбнулась ей. – Ma bonne Helene, il faut, que vous soyez charitable pour ma рauvre tante, qui a une adoration pour vous. Allez lui tenir compagnie pour 10 minutes. [Моя милая Элен, надо, чтобы вы были сострадательны к моей бедной тетке, которая питает к вам обожание. Побудьте с ней минут 10.] А чтоб вам не очень скучно было, вот вам милый граф, который не откажется за вами следовать.
Красавица направилась к тетушке, но Пьера Анна Павловна еще удержала подле себя, показывая вид, как будто ей надо сделать еще последнее необходимое распоряжение.
– Не правда ли, она восхитительна? – сказала она Пьеру, указывая на отплывающую величавую красавицу. – Et quelle tenue! [И как держит себя!] Для такой молодой девушки и такой такт, такое мастерское уменье держать себя! Это происходит от сердца! Счастлив будет тот, чьей она будет! С нею самый несветский муж будет невольно занимать самое блестящее место в свете. Не правда ли? Я только хотела знать ваше мнение, – и Анна Павловна отпустила Пьера.
Пьер с искренностью отвечал Анне Павловне утвердительно на вопрос ее об искусстве Элен держать себя. Ежели он когда нибудь думал об Элен, то думал именно о ее красоте и о том не обыкновенном ее спокойном уменьи быть молчаливо достойною в свете.
Тетушка приняла в свой уголок двух молодых людей, но, казалось, желала скрыть свое обожание к Элен и желала более выразить страх перед Анной Павловной. Она взглядывала на племянницу, как бы спрашивая, что ей делать с этими людьми. Отходя от них, Анна Павловна опять тронула пальчиком рукав Пьера и проговорила:
– J'espere, que vous ne direz plus qu'on s'ennuie chez moi, [Надеюсь, вы не скажете другой раз, что у меня скучают,] – и взглянула на Элен.
Элен улыбнулась с таким видом, который говорил, что она не допускала возможности, чтобы кто либо мог видеть ее и не быть восхищенным. Тетушка прокашлялась, проглотила слюни и по французски сказала, что она очень рада видеть Элен; потом обратилась к Пьеру с тем же приветствием и с той же миной. В середине скучливого и спотыкающегося разговора Элен оглянулась на Пьера и улыбнулась ему той улыбкой, ясной, красивой, которой она улыбалась всем. Пьер так привык к этой улыбке, так мало она выражала для него, что он не обратил на нее никакого внимания. Тетушка говорила в это время о коллекции табакерок, которая была у покойного отца Пьера, графа Безухого, и показала свою табакерку. Княжна Элен попросила посмотреть портрет мужа тетушки, который был сделан на этой табакерке.
– Это, верно, делано Винесом, – сказал Пьер, называя известного миниатюриста, нагибаясь к столу, чтоб взять в руки табакерку, и прислушиваясь к разговору за другим столом.
Он привстал, желая обойти, но тетушка подала табакерку прямо через Элен, позади ее. Элен нагнулась вперед, чтобы дать место, и, улыбаясь, оглянулась. Она была, как и всегда на вечерах, в весьма открытом по тогдашней моде спереди и сзади платье. Ее бюст, казавшийся всегда мраморным Пьеру, находился в таком близком расстоянии от его глаз, что он своими близорукими глазами невольно различал живую прелесть ее плеч и шеи, и так близко от его губ, что ему стоило немного нагнуться, чтобы прикоснуться до нее. Он слышал тепло ее тела, запах духов и скрып ее корсета при движении. Он видел не ее мраморную красоту, составлявшую одно целое с ее платьем, он видел и чувствовал всю прелесть ее тела, которое было закрыто только одеждой. И, раз увидав это, он не мог видеть иначе, как мы не можем возвратиться к раз объясненному обману.
