Кхама III

Кхама III Бойканьо а Секгома Добрый или Кгама III (англ. Khama III Boikanyo, тсвана Khama III, 1835, Мушу, Бечуаналенд (теперь Ботсвана) — 21 февраля 1923, Серове, Южная Африка) — верховный вождь (kgosi) племени Бамангвато.

Биография

В 1860 году был обращен в христианство. После более чем десяти лет вражды между своими сторонниками и лояльными к его отцу, Секгома (Sekgoma), Кхаме удалось в 1875 году стать верховным вождëм племени нгвато (мангвато или Бамангвато).

Кхама III стал владеть территорией фактически всей современной Ботсваны. Кхама был союзником британцев, которые в то время враждовали с бурскими республиками (Трансвааль и Оранжевое Свободное государство) и королевствами племён шона и ндебеле.

В 1885 году Кхама III вместе с вождями других племён тсвана, с целью защиты от постоянной агрессии со стороны соседних племён и буров (африканеров), обратились к Великобритании с просьбой о защите и 31 марта 1885 был установлен британский протекторат над землям тсвана, получившими название Бечуаналенд.

Используя поддержку Великобритании, он закрепил и расширил свои северные границы с племенем ндебеле (ныне в Зимбабве) и восточные границы с англо-бурской Республикой Трансвааль (ныне в ЮАР), таким образом, чтобы взять под свой контроль золотоносный регион Tati.

Несмотря на противодействие многих английских империалистов, желающих подорвать авторитет вождя, его статус был подтвержден в ходе поездки в Англию. В 1895 году Кхама отправился в Великобританию с другими вождями и успешно выступил против британского плана аннексии Бечуаналенда, подготавливаемого компанией «British South Africa Company».

В начале XX века стремился создавать школы и, пока это не было запрещено британскими властями, провëл успешную кампанию по экспорту скота и импорту потребительских товаров для своего народа. Чешский путешественик Эмиль Голуб назвал его "чёрным Марком Аврелием" за стремление противодеистововать распространению алкоголя. Потомками Кхамы третьего являются Сэр Серетсе Кхама - первый президент Ботсваны, и нынешний глава государства Ян Кхама.

Ссылки

• [www.infoplease.com/encyclopedia/people/khama-iii.html Khama-III] (англ.)

Отрывок, характеризующий Кхама III

– 3ак'ойтесь! – не выдержав, крикнул даже Денисов своему противнику.
Пьер с кроткой улыбкой сожаления и раскаяния, беспомощно расставив ноги и руки, прямо своей широкой грудью стоял перед Долоховым и грустно смотрел на него. Денисов, Ростов и Несвицкий зажмурились. В одно и то же время они услыхали выстрел и злой крик Долохова.
– Мимо! – крикнул Долохов и бессильно лег на снег лицом книзу. Пьер схватился за голову и, повернувшись назад, пошел в лес, шагая целиком по снегу и вслух приговаривая непонятные слова:
– Глупо… глупо! Смерть… ложь… – твердил он морщась. Несвицкий остановил его и повез домой.
Ростов с Денисовым повезли раненого Долохова.
Долохов, молча, с закрытыми глазами, лежал в санях и ни слова не отвечал на вопросы, которые ему делали; но, въехав в Москву, он вдруг очнулся и, с трудом приподняв голову, взял за руку сидевшего подле себя Ростова. Ростова поразило совершенно изменившееся и неожиданно восторженно нежное выражение лица Долохова.
– Ну, что? как ты чувствуешь себя? – спросил Ростов.
– Скверно! но не в том дело. Друг мой, – сказал Долохов прерывающимся голосом, – где мы? Мы в Москве, я знаю. Я ничего, но я убил ее, убил… Она не перенесет этого. Она не перенесет…
– Кто? – спросил Ростов.
– Мать моя. Моя мать, мой ангел, мой обожаемый ангел, мать, – и Долохов заплакал, сжимая руку Ростова. Когда он несколько успокоился, он объяснил Ростову, что живет с матерью, что ежели мать увидит его умирающим, она не перенесет этого. Он умолял Ростова ехать к ней и приготовить ее.
Ростов поехал вперед исполнять поручение, и к великому удивлению своему узнал, что Долохов, этот буян, бретёр Долохов жил в Москве с старушкой матерью и горбатой сестрой, и был самый нежный сын и брат.


Пьер в последнее время редко виделся с женою с глазу на глаз. И в Петербурге, и в Москве дом их постоянно бывал полон гостями. В следующую ночь после дуэли, он, как и часто делал, не пошел в спальню, а остался в своем огромном, отцовском кабинете, в том самом, в котором умер граф Безухий.
Он прилег на диван и хотел заснуть, для того чтобы забыть всё, что было с ним, но он не мог этого сделать. Такая буря чувств, мыслей, воспоминаний вдруг поднялась в его душе, что он не только не мог спать, но не мог сидеть на месте и должен был вскочить с дивана и быстрыми шагами ходить по комнате. То ему представлялась она в первое время после женитьбы, с открытыми плечами и усталым, страстным взглядом, и тотчас же рядом с нею представлялось красивое, наглое и твердо насмешливое лицо Долохова, каким оно было на обеде, и то же лицо Долохова, бледное, дрожащее и страдающее, каким оно было, когда он повернулся и упал на снег.