Кхмерский язык

Кхмерский язык
Самоназвание:	ភាសាខ្មែរ [pʰiːəsaː kʰmaːe]
Страны:	Камбоджа, Вьетнам, Таиланд, Лаос, КНР, США, Франция, Австралия
Официальный статус:	Камбоджа Камбоджа
Общее число говорящих:	15,7—21,6 млн
Классификация
Категория:	Языки Евразии
Австроазиатская семья Мон-кхмерская ветвь Кхмерская группа
Письменность:	кхмерское письмо
Языковые коды
ГОСТ 7.75–97:	кхм 360
ISO 639-1:	km
ISO 639-2:	khm
ISO 639-3:	khm — кхмерский kxm — северный
См. также: Проект:Лингвистика

Кхме́рский язы́к (кхмер. ភាសាខ្មែរ [pʰiːəsaː kʰmaːe]) — язык кхмеров, основной язык Камбоджи, один из крупнейших австроазиатских языков. Относится к мон-кхмерским языкам, внутри которой образует отдельную группу.

Кхмерский отличается от большинства окружающих его языков (в частности, тайского, лаосского и вьетнамского) тем, что он не является тоновым языком.

Кхмерский язык использует письменность на основе кхмерского алфавита.

Фонетика

Гласные

По данным исследователя Ю. А. Горгониева, в кхмерском языке насчитывается 29 гласных фонем, часть которых представлена простыми гласными, часть — дифтонгами. Некоторые гласные отличаются друг от друга только одной долготой или краткостью. Таким образом, долгота и краткость гласных в кхмерском языке играет смыслоразличительную роль.

Специфической чертой кхмерских гласных является наличие двух серий гласных — ɑː и ɔː. Первая серия характеризуется большей степенью открытости и способностью гласных без начальных согласных образовывать слоги.

Все дифтонги в кхмерском языке нисходящие, то есть с ударением на первой части.

Не существует единого мнения на счёт кхмерских гласных. Причиной этого является отсутствие политической централизации, в результате чего стандартный кхмерский язык не является доминирующим по всей стране. К примеру, у жителей даже одной и той же коммуны (кхум) могут наблюдаться различные фонологические особенности.. Примером этого явления служат две таблицы, представленные ниже:

Кхмерские гласные I

Долгие гласные	iː	eː	ɛː	ɨː	əː		aː	uː	oː	ɔː
Краткие гласные	i	e		ɨ	ə	ɐ	a	u	o
Долгие дифтонги	iə̯	ei̯	ɐe̯	ɨə̯	əɨ̯	ɐə̯	ao̯	uə̯	ou̯	ɔə̯
Краткие дифтонги		eə̯̆						uə̯̆	oə̯̆

Кхмерские гласные II

Долгие гласные	iː	e̝ː	eː	ɛː	ɯː	ə̝ː	əː	aː	uː	o̝ː	oː	ɔː
Краткие гласные	i	e		ɛ	ɯ	ə		a	u	o		ɔ
Долгие дифтонги	iə̯	aɛ̯						aə̯	o̞u̯			ao̯
Краткие дифтонги				ɛə̯								ʷɔ

Точное количество и фонетические особенности гласных варьируются от диалекта к диалекту.

Согласные

	Губные	Зубные	Палатальные	Велярные	Гортанные
Глухие придыхательные	pʰ	tʰ	cʰ	kʰ
Глухие непридыхательные	p	t	c	k	ʔ
Имплозивные	ɓ	ɗ
Назальные	m	n	ɲ	ŋ
Плавные		r l
Фрикативные		s			h
Аппроксиманты	ʋ		j

Структура слога

Кхмерские слова в основном являются односложными либо «полуторасложными» (англ. sesquisyllabic), ударным является последний слог. «Полуторасложные» слова фонетически являются двусложными, однако гласный первого слога в значительной мере редуцируется. Все двусложные слова являются либо заимствованиями, либо результатом аффиксации посредством непродуктивного морфологического процесса. Существует 85 возможных стечений двух согласных в начале слога и два стечения из трёх согласных с фонетическими изменениями (см. таблицу):

	p	ɓ	t	ɗ	c	k	ʔ	m	n	ɲ	ŋ	j	l	r	s	h	ʋ
p			pʰt-	pɗ-	pʰc	pʰk-	pʔ-		pʰn-	pʰɲ-	pʰŋ-	pʰj-	pʰl-	pr-	ps-
t	tʰp-	tɓ				tʰk-	tʔ-	tʰm-	tʰn-		tʰŋ-	tʰj-	tʰl-	tr-			tʰʋ
c	cʰp-	cɓ				cʰk-	cʔ-	cʰm-	cʰn-		cʰŋ-		cʰl-	cr-			cʰʋ-
k	kʰp-	kɓ	kʰt-	kɗ-	kʰc		kʔ-	kʰm-	kʰn-	kʰɲ-	kŋ-	kʰj-	kʰl-	kr-	ks-		kʰʋ-
s	sp-	sɓ	st-	sɗ-		sk-	sʔ-	sm-	sn-	sɲ-	sŋ-		sl-	sr-			sʋ
ʔ																	ʔʋ-
m			mt-	mɗ-	mc		mʔ-		mʰn-	mʰɲ-			ml-	mr-	ms-	mh-
l	lp-	lɓ				lk-	lʔ-	lm-			lŋ-					lh-	lʋ-

В слоге за одним из этих согласных или стечений согласных следует ядро, состоящее из гласного или дифтонга.

В случае, если ядро состоит из краткого гласного, в слоге присутствует конечный согласный. В роли конечных согласных могут выступать звуки /p, t, c, k, ʔ, m, n, ɲ, ŋ, l, h, j, ʋ/. Звуки /h/ и /ʋ/ в конце слога превращаются соответственно в [ç] и [w]. Наиболее часто встречающаяся структура слова в кхмерском языке — описанный выше полный слог, которому предшествует безударный слог, состоящий из согласного (C) и гласного (V): CV-, CrV-, CVN- или CrVN-, где N обозначает любой назальный звук кхмерского языка. Слова могут также состоять из двух полных слогов. В этом случае гласный безударного слога, как правило, редуцируется и превращается в [ə]. Тем не менее в медленной или официальной речи на радио и телевидении все звуки произносятся отчётливо.

Слова, состоящие из трёх и более слогов, чаще всего являются заимствованиями из пали, санскрита или французского языка (в более позднее время). В основном такие слова описывают предметы и явления науки, искусства и религии.

Грамматика

Кхмерский язык имеет типологию SVO (субъект — предикат — объект) с предлогами. Язык преимущественно изолирующий, однако широко распространено словообразование с помощью префиксов и инфиксов. Прилагательные, указательные местоимения и числительные следуют за определяемым существительным:

ស្រីស្អាតនោះ [srəj sʔa:t nuh]^? (девушка + красивый + тот) = та красивая девушка

Существительное не имеет грамматического рода и не различается по числам. «Множественность» может обозначаться с помощью частиц-послелогов, числительных, или с помощью удвоения. Удвоение прилагательного служит для обозначения интенсификации признака:

ឆ្កែធំ /cʰkae tʰom/ (собака + большой) = большая собака

ឆ្កែធំធំ /cʰkae tʰom tʰom/ (собака + большой + большой) = очень большая собака ИЛИ большие собаки

ឆ្កែធំណាស់ /cʰkae tʰom nah/ (собака + большой + очень) = очень большая собака

ឆ្កែពីរ /cʰkae pi:/ (собака + два) = две собаки

В кхмерском языке существуют счётные слова — классификаторы для существительных, однако, их употребление не всегда обязательно, как, например, в тайском языке. Как и в большинстве других восточно-азиатских языков, глагол не изменяется: время и вид выражаются либо частицами, либо наречиями, либо понимаются по контексту. Глагольное отрицание выражается при помощи частицы /min/ перед глаголом и /teː/ в конце предложения или фразы. В обычной речи глаголы могут отрицаться без конечной частицы при помощи частицы /ʔɐt/ перед глаголом.

ខ្ញុំជឿ /kʰɲom cɨə/ — я верю

ខ្ញុំមិនជឿទេ /kʰɲom min cɨə teː/ — я не верю

ខ្ញុំឥតជឿ /kʰɲom ʔɐt cɨə/ — я не верю

Диалекты

Диалекты в кхмерском языке достаточно маркированы. Существенные различия в языке имеются между говорящими в Пномпене (столице), в сельской местности (например, в провинции Баттамбанг), в северо-западных провинциях Таиланда, прилегающих к территории Камбоджи, таких как Сурин, в Кардамоновых горах и в Южном Вьетнаме. Диалекты образуют диалектный континуум с севера на юг. Стандартный кхмерский язык понимают везде, но житель Южного Вьетнама (кхмер кром) с трудом поймёт жителя провинции Сисакет в Таиланде.

На северном кхмерском диалекте говорят в Таиланде, по-кхмерски его называют кхмер сурин (ខ្មែរសុរិន្ទ). Некоторые лингвисты считают его отдельным языком, хотя он и начал отделяться от стандартного кхмерского всего 200 лет назад. В диалекте имеются значительные отличия от стандартного языка в произношении, лексике, в распределении согласных. Конечное /r/, которое стало немым в других кхмерских диалектах, в северном кхмерском произносится.

В западном кхмерском диалекте, на котором говорит небольшое количество людей, живущих в Кардамоновых горах, сохранились вокальные регистры, которые исчезли в других кхмерских диалектах.

См. также

• Кхмерско-русская практическая транскрипция

Литература

• [www.muhranoff.ru/99/ Основы кхмерского языка] Краткое пособие (в формате PDF) с аудиофайлами.

Ссылки

В Викисловаре список слов кхмерского языка содержится в категории «Кхмерский язык»

Отрывок, характеризующий Кхмерский язык

Княжна Марья выбежала на крыльцо, на цветочную дорожку и в аллею. Навстречу ей подвигалась большая толпа ополченцев и дворовых, и в середине этой толпы несколько людей под руки волокли маленького старичка в мундире и орденах. Княжна Марья подбежала к нему и, в игре мелкими кругами падавшего света, сквозь тень липовой аллеи, не могла дать себе отчета в том, какая перемена произошла в его лице. Одно, что она увидала, было то, что прежнее строгое и решительное выражение его лица заменилось выражением робости и покорности. Увидав дочь, он зашевелил бессильными губами и захрипел. Нельзя было понять, чего он хотел. Его подняли на руки, отнесли в кабинет и положили на тот диван, которого он так боялся последнее время.
Привезенный доктор в ту же ночь пустил кровь и объявил, что у князя удар правой стороны.
В Лысых Горах оставаться становилось более и более опасным, и на другой день после удара князя, повезли в Богучарово. Доктор поехал с ними.
Когда они приехали в Богучарово, Десаль с маленьким князем уже уехали в Москву.
Все в том же положении, не хуже и не лучше, разбитый параличом, старый князь три недели лежал в Богучарове в новом, построенном князем Андреем, доме. Старый князь был в беспамятстве; он лежал, как изуродованный труп. Он не переставая бормотал что то, дергаясь бровями и губами, и нельзя было знать, понимал он или нет то, что его окружало. Одно можно было знать наверное – это то, что он страдал и, чувствовал потребность еще выразить что то. Но что это было, никто не мог понять; был ли это какой нибудь каприз больного и полусумасшедшего, относилось ли это до общего хода дел, или относилось это до семейных обстоятельств?
Доктор говорил, что выражаемое им беспокойство ничего не значило, что оно имело физические причины; но княжна Марья думала (и то, что ее присутствие всегда усиливало его беспокойство, подтверждало ее предположение), думала, что он что то хотел сказать ей. Он, очевидно, страдал и физически и нравственно.
Надежды на исцеление не было. Везти его было нельзя. И что бы было, ежели бы он умер дорогой? «Не лучше ли бы было конец, совсем конец! – иногда думала княжна Марья. Она день и ночь, почти без сна, следила за ним, и, страшно сказать, она часто следила за ним не с надеждой найти призкаки облегчения, но следила, часто желая найти признаки приближения к концу.
Как ни странно было княжне сознавать в себе это чувство, но оно было в ней. И что было еще ужаснее для княжны Марьи, это было то, что со времени болезни ее отца (даже едва ли не раньше, не тогда ли уж, когда она, ожидая чего то, осталась с ним) в ней проснулись все заснувшие в ней, забытые личные желания и надежды. То, что годами не приходило ей в голову – мысли о свободной жизни без вечного страха отца, даже мысли о возможности любви и семейного счастия, как искушения дьявола, беспрестанно носились в ее воображении. Как ни отстраняла она от себя, беспрестанно ей приходили в голову вопросы о том, как она теперь, после того, устроит свою жизнь. Это были искушения дьявола, и княжна Марья знала это. Она знала, что единственное орудие против него была молитва, и она пыталась молиться. Она становилась в положение молитвы, смотрела на образа, читала слова молитвы, но не могла молиться. Она чувствовала, что теперь ее охватил другой мир – житейской, трудной и свободной деятельности, совершенно противоположный тому нравственному миру, в который она была заключена прежде и в котором лучшее утешение была молитва. Она не могла молиться и не могла плакать, и житейская забота охватила ее.
Оставаться в Вогучарове становилось опасным. Со всех сторон слышно было о приближающихся французах, и в одной деревне, в пятнадцати верстах от Богучарова, была разграблена усадьба французскими мародерами.
Доктор настаивал на том, что надо везти князя дальше; предводитель прислал чиновника к княжне Марье, уговаривая ее уезжать как можно скорее. Исправник, приехав в Богучарово, настаивал на том же, говоря, что в сорока верстах французы, что по деревням ходят французские прокламации и что ежели княжна не уедет с отцом до пятнадцатого, то он ни за что не отвечает.
Княжна пятнадцатого решилась ехать. Заботы приготовлений, отдача приказаний, за которыми все обращались к ней, целый день занимали ее. Ночь с четырнадцатого на пятнадцатое она провела, как обыкновенно, не раздеваясь, в соседней от той комнаты, в которой лежал князь. Несколько раз, просыпаясь, она слышала его кряхтенье, бормотанье, скрип кровати и шаги Тихона и доктора, ворочавших его. Несколько раз она прислушивалась у двери, и ей казалось, что он нынче бормотал громче обыкновенного и чаще ворочался. Она не могла спать и несколько раз подходила к двери, прислушиваясь, желая войти и не решаясь этого сделать. Хотя он и не говорил, но княжна Марья видела, знала, как неприятно было ему всякое выражение страха за него. Она замечала, как недовольно он отвертывался от ее взгляда, иногда невольно и упорно на него устремленного. Она знала, что ее приход ночью, в необычное время, раздражит его.
Но никогда ей так жалко не было, так страшно не было потерять его. Она вспоминала всю свою жизнь с ним, и в каждом слове, поступке его она находила выражение его любви к ней. Изредка между этими воспоминаниями врывались в ее воображение искушения дьявола, мысли о том, что будет после его смерти и как устроится ее новая, свободная жизнь. Но с отвращением отгоняла она эти мысли. К утру он затих, и она заснула.
Она проснулась поздно. Та искренность, которая бывает при пробуждении, показала ей ясно то, что более всего в болезни отца занимало ее. Она проснулась, прислушалась к тому, что было за дверью, и, услыхав его кряхтенье, со вздохом сказала себе, что было все то же.
– Да чему же быть? Чего же я хотела? Я хочу его смерти! – вскрикнула она с отвращением к себе самой.
Она оделась, умылась, прочла молитвы и вышла на крыльцо. К крыльцу поданы были без лошадей экипажи, в которые укладывали вещи.
Утро было теплое и серое. Княжна Марья остановилась на крыльце, не переставая ужасаться перед своей душевной мерзостью и стараясь привести в порядок свои мысли, прежде чем войти к нему.
Доктор сошел с лестницы и подошел к ней.
– Ему получше нынче, – сказал доктор. – Я вас искал. Можно кое что понять из того, что он говорит, голова посвежее. Пойдемте. Он зовет вас…
Сердце княжны Марьи так сильно забилось при этом известии, что она, побледнев, прислонилась к двери, чтобы не упасть. Увидать его, говорить с ним, подпасть под его взгляд теперь, когда вся душа княжны Марьи была переполнена этих страшных преступных искушений, – было мучительно радостно и ужасно.
– Пойдемте, – сказал доктор.
Княжна Марья вошла к отцу и подошла к кровати. Он лежал высоко на спине, с своими маленькими, костлявыми, покрытыми лиловыми узловатыми жилками ручками на одеяле, с уставленным прямо левым глазом и с скосившимся правым глазом, с неподвижными бровями и губами. Он весь был такой худенький, маленький и жалкий. Лицо его, казалось, ссохлось или растаяло, измельчало чертами. Княжна Марья подошла и поцеловала его руку. Левая рука сжала ее руку так, что видно было, что он уже давно ждал ее. Он задергал ее руку, и брови и губы его сердито зашевелились.
Она испуганно глядела на него, стараясь угадать, чего он хотел от нее. Когда она, переменя положение, подвинулась, так что левый глаз видел ее лицо, он успокоился, на несколько секунд не спуская с нее глаза. Потом губы и язык его зашевелились, послышались звуки, и он стал говорить, робко и умоляюще глядя на нее, видимо, боясь, что она не поймет его.
Княжна Марья, напрягая все силы внимания, смотрела на него. Комический труд, с которым он ворочал языком, заставлял княжну Марью опускать глаза и с трудом подавлять поднимавшиеся в ее горле рыдания. Он сказал что то, по нескольку раз повторяя свои слова. Княжна Марья не могла понять их; но она старалась угадать то, что он говорил, и повторяла вопросительно сказанные им слона.
– Гага – бои… бои… – повторил он несколько раз. Никак нельзя было понять этих слов. Доктор думал, что он угадал, и, повторяя его слова, спросил: княжна боится? Он отрицательно покачал головой и опять повторил то же…
– Душа, душа болит, – разгадала и сказала княжна Марья. Он утвердительно замычал, взял ее руку и стал прижимать ее к различным местам своей груди, как будто отыскивая настоящее для нее место.
– Все мысли! об тебе… мысли, – потом выговорил он гораздо лучше и понятнее, чем прежде, теперь, когда он был уверен, что его понимают. Княжна Марья прижалась головой к его руке, стараясь скрыть свои рыдания и слезы.
Он рукой двигал по ее волосам.
– Я тебя звал всю ночь… – выговорил он.
– Ежели бы я знала… – сквозь слезы сказала она. – Я боялась войти.
Он пожал ее руку.
– Не спала ты?
– Нет, я не спала, – сказала княжна Марья, отрицательно покачав головой. Невольно подчиняясь отцу, она теперь так же, как он говорил, старалась говорить больше знаками и как будто тоже с трудом ворочая язык.
– Душенька… – или – дружок… – Княжна Марья не могла разобрать; но, наверное, по выражению его взгляда, сказано было нежное, ласкающее слово, которого он никогда не говорил. – Зачем не пришла?
«А я желала, желала его смерти! – думала княжна Марья. Он помолчал.
– Спасибо тебе… дочь, дружок… за все, за все… прости… спасибо… прости… спасибо!.. – И слезы текли из его глаз. – Позовите Андрюшу, – вдруг сказал он, и что то детски робкое и недоверчивое выразилось в его лице при этом спросе. Он как будто сам знал, что спрос его не имеет смысла. Так, по крайней мере, показалось княжне Марье.
– Я от него получила письмо, – отвечала княжна Марья.
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.
– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.