Кхмер-кром

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Кхмер-кром
Самоназвание

កម្ពុជាក្រោម

Численность и ареал

Всего: 1 260 640[1]
Вьетнам Вьетнам, дельта Меконга

Язык

кхмерский, вьетнамский

Религия

тхеравада

Расовый тип

монголоиды

Родственные народы

кхмеры

Кхмер-кром (кхмер. ខ្មែរក្រោម, вьетн. Khơ Me Crộm) — народ, населяющий дельту Меконга во Вьетнаме. По-вьетнамски они называются Khơ-me Crộm или кхо-ме зыой (Khơ-me dưới), что означает «нижние кхмеры» (с низовьев Меконга). Согласно переписи 2006 года, во Вьетнаме живёт 1 055 174 кхмер-крома. В дельте Меконга кхмеры являются второй по численности национальностью после вьетов[2]. Около 30 % кхмеров живёт в провинции Чавинь, 28,9 % — в Шокчанг, 13 % в Кьензянг[3].

Множество независимых общественных организаций сообщает о том, что права кхмер-кром регулярно нарушает вьетнамское правительство. Кхмер-кром дискриминируют, в том числе на основании религии; их заставляют менять имена на вьетнамские, а также вынуждают говорить на вьетнамском языке[4][5][6]. Бедняков среди кхмер-кром непропорционально много (32 % против средних по региону 23 %); Австралийское агентство по международному развитию отмечает, что среди трёх главных нацменьшинств региона (кхмеры, тямы и хоа) первые наиболее многочисленны, но при этом находятся в наихудшем экономическом и социальном положении из всех[3].

В отличие от других национальных меньшинств, кхмер-кром практически не известны на Западе, несмотря на усилия организаций кхмеров в изгнании, таких как KKKF[en], стремящихся распространить информацию через UNPO. Ни одно западное правительство не поднимало вопрос о соблюдении прав кхмер-кром при переговорах с правительством Вьетнама[5]. В 2012 году ООН спустя всего два месяца после присваивания отозвала особый консультативный статус у KKKF, вызвав массовое недовольство правозащитных организаций[7][8], которые отправили в ООН письмо протеста[9]. Вьетнам отвергает обвинения в дискриминации. В 2013 году представитель кхмер-кром Чан Манринь выступил перед подкомитетом Палаты представителей США[en], свидетельствуя о том, что правительство продолжает удерживать арестованных монахов и проводит политику систематической дискриминации кхмер-кром[10].





История

До французского завоевания

Кхмер-кром — этнические кхмеры, населяющие регион, который ранее был частью Кхмерской империи[11].

С начала XVII века вьетнамские поселенцы начали понемногу заселять эти земли. Они вьетнамизировали регион и изолировали местных кхмеров от Камбоджи, и со временем кхмеры стали в регионе меньшинством.

По-китайски кхмеров называли «гаомянь» кит. 高棉, пиньинь: gāomián, вьетнамизированное чтение этих иероглифов — «каомьен» (cao miên). Во Вьетнаме встречается также англифицированное название «Khmer», а ранее имели хождение варианты «кул» (Cul), «кур» (Cur), «вьеты из Мьена» (Việt gốc Miên) и тхо (Thổ)[12]. Постановлением правительства 117-CT/TƯ от 29 сентября 1981 года термин «кхоме» (Khơ-me) был признан рекомендованным, в отличие от нескольких пейоративных: мьены (người Miên), тхо (người Thổ), вьетгокмьен (người Việt gốc Miên), кхоме (người Khờ-me)[13].

Самым важным портом для кхмеров был Прей-Нокор, развившийся из деревни, основанной кхмерами-рыболовами задолго до вьетов. В 1623 году король Чей Четта II[en] разрешил беженцам, спасавшимся от войны кланов Чинь и Нгуен[en] селиться в окрестностях Прей-Нокора и построить там таможню, названную Сайгон[14]. Ослабленная войной с Таиландом Кхмерская империя не смогла удержать регион, который начал интенсивно вьетнамизироваться. С 1698 года регион дельты перешёл под управление Вьетнама, со временем вьетнамцы сменили название Прей-Нокора на Сайгон, а затем — на Хошимин. Потеря региона дельты Меконга означала для Камбоджи отсутствие доступа к Южно-Китайскому морю. В 1757 году вьеты колонизировали провинции Садек (Psar Dèk, вьетнамизировано в виде Шадек) и Moat Chrouk (вьетнамизировано как Тяудок). В 1845 году король Камбоджи Анг Дуонг признал передачу суверенитета над дельтой Вьетнаму[15][16][17][note 1].

Французский Индокитай

Во время колониального режима, в 1940-х годах, некоторые кхмер-кром поддерживали Вьетминь, союзничавший с националистической кхмерской организацией Кхмер-иссарак[fr], состоявшей преимущественно из кхмер-кром[19]. Другие кхмер-кром поддерживали французов, в частности, некоторые буддийские монахи, которых третировала местная милиция[20].

Кхмеры не оставляли надежд на возвращение им дельты Меконга, что видно по письму Наполеону III 1856 года, где подтверждается, что Камбоджа не отказывается от прав на регион[note 2][22]. Однако 17 февраля 1859 года французы заняли спорную территорию и начали «миротворческую» операцию против автохтонного кхмерского населения[23]. Французские войска использовали межэтническую вражду, нанимая кхмер-кром в армию[24].

Надежды кхмер-кром на изгнание вьетнамцев быстро таяли. В результате в регионе постоянно ощущался недостаток рабочих рук, усугубляющийся быстрым развитием региона. Впоследствии французы культивировали среди вьетов образ кхмеров-завоевателей[25].

Современность

Колония просуществовала до 4 июня 1949 года, после чего Кохинхина перешла под власть Вьетнама[26]. Король Нородом Сианук подтвердил претензии Камбоджи на этот регион, ссылаясь на обещание передать Виньлонг, Тяудок и Хатьен, данное в 1864 году Нордому Первому[en] адмиралом Пьером-Полем Грандьером[en] во время визита в Сайгон[27].

После получения независимости снова разгорелась кампания ассимиляции, подстёгнутая в 1956 году декретом о национализации[28]. Государство распорядилось о закрытии пагод и открытых при них школ, запретило использование кхмерского языка и обязало кхмеров брать вьетнамские имена[20]. Эта практика имела место в XIX веке, когда император Минь Манг заставил кхмеров принять одну из пяти фамилий: Зань (Danh), Ким (Kim), Кьен (Kiến), Шон (Sơn), Тхать (Thạch)[29]. Школа в Шокчанге была преобразована во вьетнамскую[20].

Между 1964 и 1974 годами кхмер-кром призывали вступать в подвижные ударные группы армии США[30]. Сперва они сражались на стороне Южного Вьетнама против Вьетконга, но со временем появились их противники, отряды «Прорывного фронта Кампучии-кром» (фр. Front de Lutte du Kampuchea Krom), основанные буддийским монахом по имени Самук Сен (Samouk Sen). Их также называли «Белые шрамы» (кхмер. Kangsaing Sar; вьетн. Can Sen So). Эти отряды были аффилированы с UFLOR[en][31].

Нго Динь Зьем — католический правитель Вьетнама, стремился замедлить распространение буддизма, а также переселял вьетов на юг, вьетнамизируя регион[28]. Вьетнамизация вызвала подъём кхмерского национализма[20]. Наиболее успешным было выступление Фронта кхмеров Кампучии-кром под руководством Чау Дара, требовавшего равных прав с вьетами. В 1963 году Чау Дара собрал 1,5-тысячный отряд кхмеров и потребовал вернуть долину Меконга Камбодже, после чего его остановило правительство[28].

В этот период времени образовались несколько националистических движений, как среди кхмер-кром, так и среди тямов и тхыонгов. В 1964 году Фронт кхмеров Кампучии-кром и Фронт освобождения Тямпы слились с БАДЖАРАКА[en], этнической националистической группой горных народов. Этот союз стал предшественником Объединённого фронта освобождения угнетённых народов[28].

После победы коммунистов в 1975 году Белые шрамы отошли к границе с Камбоджей. В 1976 году группа из 68 человек вместе с командиром обратилась из провинции Такео к вождям красных кхмеров, попросив передать Кхиеу Сампхану о своём решении сдаться. Сперва их хорошо приняли, однако посе того, как местная администрация получила приказы из Пномпеня, лидер кхмер-кром был отправлен в столицу, где его пытали и убили, а 67 остальных членов отряда уничтожили на месте. В течение следующих месяцев до 2000 «Белых шрамов», пересёкших границу Кампучии в надежде на спасение было убито[32].

Принимая во внимание долгую историю кхмерского национализма, государство болезненно реагирует на любые попытки возрождения самосознания кхмер-кром[33].

Религия

В отличие от национального большинства — вьетов, последователей Махаяны или католиков — кхмеры исповедуют буддизм Тхеравады, и многие считают, что эта религия сформировала их культуру и является важной для самоопределения.

Буддисты-кхмеры выступали с мирными протестами, требуя политических изменений, по крайней мере с колониального периода. Среди выступавших было несколько камбоджийских интеллектуалов — Шон Нгок Тхань[en] и рождённые на юге Вьетнама буддисты — Шон Нгок Минь и Ту Самут[34]. Они собирали людей на проповедях в кхмерских пагодах Камбоджи и южного Вьетнама, требуя сохранить буддизм Тхеравады и призывая людей присоединиться к антиколониальному движению[20].

Французская полиция жестоко подавила мирное «восстание зонтиков» 20 июля 1942 года. Тысяча монахов протестовала в Пномпене против ареста и лишения сана монаха-националиста Хем Чиеу[en], выступавшего резко против предложения о романизации кхмерской письменности[35]. Французская администрация посчитала это «первым организованным выступлением против колониального владычества в Камбодже»[20], обязав Школу пали и Институт буддизма[fr] пресекать попытки монахов вмешиваться в политику и произносить оппозиционные проповеди[35]. Многие из протестующих бежали в Таиланд, а Школа пали была закрыта на полгода[36]. Хем Чиеу сослали в тюрьму Кондао[en], где он умер в 1943 году[20].

В 1960-х годах, после получения Вьетнамом независимости, многие кхмерские монахи были убиты либо казнены на вершинах пагод Кхлеанг (Шокчанг, 1960) и Чек Чроун (Чавинь, 1963)[20]. Несмотря на репрессии, вынудившие многих кхмеров бежать в Камбоджу, в 1974 году правительство оценивало кхмерское население в 500 000 человек, а количество пагод на юге Вьетнама — в 400[20].

В ноябре 1969 года вьетнамская полиция жестоко подавила мирную манифестацию двухсот монахов-кхмеров, протестовавших против политики ассимиляции, проводившейся государством. В следующем году по региону дельты прокатилась серия меньших демонстраций[20].

Красные кхмеры и объединение страны

Некоторые кхмеры считали мирное сопротивление недостаточным. Среди них были Иенг Сари и Сон Сен, будущие руководители «Красных кхмеров», разработали программу, включавшую возврат Камбодже земель «кхмер-кром». Вторжение Красных кхмеров в Южный Вьетнам в 1975 году частично также было мотивировано желанием вернуть дельту Меконга[37].

После объединения страны в 1976 году, Социалистическая Республика Вьетнам признала заслуги буддистов и интеллектуалов из народа кхмер-кром в деле победы социалистической революции[20]. Несмотря на это, новые законы, принятые после объединения, а также жестокие сражения с Красными кхмерами на границах в 1978—1979 годах серьёзно повлияли на кхмер-кром из дельты Меконга, включая «перемещения» и ограничения, наложенные на религиозные практики рукоположения монахов[38].

Правительство Вьетнама во время правления Красных кхмеров позволяло монахам, бежавшим из Кампучии, селиться в пагодах в долине Меконга. После победы Вьетнама над Красными кхмерами в 1979 году, эти монахи вернулись в страну, чтобы служить в местных пагодах вместо практически уничтоженного монашества[38].

С середины 1980-х годов правительство начало принимать всё более репрессивные меры против кхмер-кром. Одной из первых стал запрет монахам путешествовать без документов. В 1984 году большинство монастырских библиотек было закрыто, а монахи, преподававшие религию или культуру кхмеров, арестованы. Правительство считало, что кхмер-кром присоединились к подпольной оппозиционной организации KC-50, которую финансировали Соединённые Штаты Америки. В провинции Чавинь меры были самыми суровыми, к примеру, Кхим Ток Чоенг (Khim Tok Choeng), управляющий пагодой Преах-трапеанг (Preah Trapeang), был арестован в 1985 году, после чего правительство вернуло его во вьетнамском гробу. В это же время аналогично были убиты другие монахи — Тхать Конг, Тхать Зет и Ким Шанг, президент центрального комитета монахов Тхеравады во Вьетнаме[20].

С 1990-х

Хотя преследование ослабло в 1990-е годы, наблюдатели отмечают, что правительство лишь перешло от жестоких мер к менее заметным, ограничивая свободу передвижения, религии, собраний и союзов в отношении кхмер-кром[20][33]. К примеру, свобода вероисповедания остаётся во Вьетнаме привилегией, даруемой государством, а не неотъемлемым правом. С другой стороны, любая деятельность, которая может угрожать авторитету государственной власти, жёстко контролируется или запрещена.

Некоторые кхмеры-буддисты желают заниматься религиозной деятельностью под контролем монашеского ордена, а не государства, как это принято во Вьетнаме[39]. Над всеми буддистами находится совет сангхи, в котором большинство составляют приверженцы Махаяны; этот орган, а не сами верующие, последователи Тхеравады, принимает все решения относительно рукоположения, церемоний, программ религиозного обучения.

Как и в случае с другими религиями, правительство накладывает ограничения на верующих кхмеров, к примеру, запрещая свободно переходить от одной пагоды к другой без официального разрешения. Считается, что религиозные организации, которые пытаются свободно функционировать без государственного контроля, подрывают авторитет власти. Правительство жестоко отвечает на требования религиозной свободы, особенно в Южном Вьетнаме, где религия традиционно связана с политическими движениями, а также на влияние извне страны, так как оно может вызвать уменьшение авторитета Партии[38].

События 2007 года и современная ситуация со свободой религии

В 2007 году кхмерские монахи снова начали протестовать, требуя отмены ограничений на продолжительность религиозных праздников, на участие в назначении людей, определяющих рукоположение монахов, а также на содержание программ религиозного обучения в школах при пагодах. Также монахи требовали открытия большего количества начальных и средних школ с обучением на кхмерском языке, где бы преподавалась история, культура и география Камбоджи. Несмотря на обещание рассмотреть претензии, спустя несколько дней полиция окружила пагоды лидеров протеста, после чего 20 ответственных за манифестации монахов расстригли и исключили из пагод, отослав домой и отправив под домашний арест или в тюрьмы. Обычно решение о расстрижении принимала сангха (община), а не государство[38].

Тем не менее, необходимо отметить, что помимо кхмер-кром преследованиям подвергаются и последователи других религий, к примеру, хоахао[40], члены Объединённой буддийской церкви[fr][40], протестанты, католики[41], меннониты[42] и адепты религии каодай также подвергаются гонениям.

Другие меньшинства, к примеру, хмонги, христиане-тхыонги с Центральных равнин, постоянно находятся в конфликте с государством[43]. Лидеры независимых религиозных организаций, защищающие права человека, — Тхить Куанг До[en] из Объединённой буддийской церкви, меннонитский пастор Нгуен Хонг Куанг[en] и католический священник Нгуен Ван Ли[en] заплатили за свою деятельность пребыванием во вьетнамских тюрьмах[42].

Вьетнамское правительство объясняет все санкции к меньшинствам борьбой с сепаратизмом и ирредентизмом. Многие кхмер-кром действительно являются националистами и обвиняют Вьетнам в аннексии долины Меконга. Во внутренних документах правительство оправдывает свои действия препятствованием созданию кхмерами независимого государства. Тем не менее, нет никаких свидетельств тому, что протестовавшие в 2007 году монахи упоминали независимость[38].

Земельные споры

После вторжения Красных кхмеров в 1978–1979 годах многие кхмер-кром бежали, покинув свои дома. После возвращения в 1979 году многие находили на своей земле поселившихся там вьетнамцев. Правительство распределило небольшие земельные участки среди беженцев, однако земля на них неплодородна, и кхмеры не могут выращивать достаточное для пропитания количество продуктов[38].

В 1986 году шестой съезд Вьетнамской коммунистической партии постановил о начале реформирования[en] экономики и превращении её в рыночную. В 1988 году Политбюро создало систему договоров, которые позволяли желающим участвовать крестьянам получить земельные участки. Согласно закону 1993 года, вся земля в стране принадлежит государству, однако крестьяне имеют право владеть, продавать, менять, занимать и наследовать землю. Крестьяне получали сертификат на использование земель, называемый «красной книжкой», который должен был препятствовать конфискации земли[44].

На практике же многие бедные крестьяне, особенно из числа кхмер-кром, продавали свои участки для оплаты долгов или подорожавших удобрений и лекарств[45]. В результате произошёл скачок спекуляции, мошенничества и земельных конфликтов[46].

Статьи 28.3, 38 и 38.2.c законе 1993 года утверждали, что такого рода споры должны решать муниципальные комитеты. В случае несогласия с решением комитета можно подать апелляцию в администрацию или в суд. Кхмер-кром не могут воспользоваться этими рекомендациями, сообщая о коррупции среди местных властей и нежелани рассматривать дела не в пользу этнического большинства, а также дела, связанные с незаконным захватом земли чиновниками[47]. Исследователь-экономист Филип Тэйлор отметил, что основной проблемой кхмер-кром остаётся недостаток доступа к справедливому суду[45].

Отчаявшиеся найти легальные способы вернуть свои земли кхмерские крестьяне организуют протесты, которые периодически жестоко разгоняют. К примеру, 26 февраля 2008 года полиция применяла к протестующим в Анзянге электрические дубинки и собак. Несколько человек были ранены, девять — арестованы[42].

Бедность

Хотя дельта Меконга является главным рисоводческим регионом, кхмеры не получают особых прибылей. Исследование Австралийского агентства международного развития показало, что бедность кхмеров имеет этнические корни. В самых бедных провинциях — Шокчанг и Чавинь — расположены самые важные общины кхмер-кром. Повсюду кхмеры беднее других народов[3].

Многие кхмер-кром либо арендуют землю, либо вовсе забросили сельское хозяйство, занимаясь низкооплачиваемым трудом типа грузоперевозок или утилизации[3]. Имеется также неиссякающий поток молодёжи из дельты на заводы Хошимина[48].

Всё больше кхмеров протестует из-за отсутствия земли, юридической защиты и средств к существованию[39].

Дискриминация

Правительство Вьетнама утверждает, что дискриминации по национальному признаку в стране «не существует», а все этнические группы имеют одинаковые права во всех вопросах[49]. Конституция 1992 года провозглашает права меньшинств, а статья 5 запрещает любой вид дискриминации по национальному признаку и гарантирует право использования своего языка или письменности, право сохранять национальную идентичность и культуру. Статьи 36 и 39 допускают привилегированное положение меньшинств в вопросах образования и здравоохранения[50]. Этнический комитет Вьетнамской ассамблеи разрабатывает и координирует политики для меньшинств, а Комитет национальных меньшинств и горных районов принимает программы против бедности[51][52].

Статья, размещённая на сайте государственной радиостанции «Голос Вьетнама» в 2007 году, отрицает любые обвинения в дискриминации, называя всех, кто сообщает о ней, «вражескими агентами» (англ. hostile forces), желающими расколоть страну. Там указано, что Вьетнам инвестировал более триллиона донгов в строительство инфраструктурных зданий для более чем 200 общин кхмеров (включая постройку и обновление 108 кхмерских пагод и предоставление земли более 60 000 бедным кхмерам). Также там утверждается о том, что кхмеры могут учиться на родном языке, а в провинциях Шокчанг и Чавинь доступны кхмерские газеты[53].

Несмотря на это, кхмер-кром сообщают о дискриминации со стороны государства, ограничивающего их возможности посещать учреждения высшего образования с преподаванием на кхмерском, запрещающего публикации на кхмерском о истории и культуре этого народа, ограничивающего исповедование буддизма тхеравады, подавляющего мирные протесты с целью предотвратить получение кхмерами помощи, а также предлагающего лишь денежные компенсации взамен конфискованной земли[54].

Несмотря на разговоры о мультикультурном обществе, государство не предпринимает конкретных шагов для сохранения культуры кхмер-кром, а громкая риторика на международной сцене контрастирует с политикой изоляции и истощения кхмеров, которая приведёт к исчезновению их культуры[33][45].

Истинное положение дел трудно оценить, учитывая то, с какими трудностями столкнулись правозащитники во Вьетнаме. Однако распространённое мнение о существовании дискриминации провоцирует конфликт само по себе, а государство усугубляет проблему, отрицая её наличие и наказывая протестующих[33][38].

Кроме того, кхмеры вступили в Организацию народов, не имеющих представительства (UNPO)[55].

Проблемы образования

Свидетельства о дискриминации частично опираются на тот факт, что кхмеры не только самый бедный народ региона, но и ещё и наименее образованный — эти явления влияют друг на друга и усиливают маргинализацию. Многие считают, что основной задачей государственной политики в образовании является ассимиляция в общество, где доминируют вьеты, предотвращая доступ к высшему образованию и уничтожая основу их культуры — кхмерский язык[38].

Хотя в дельте Меконга расположен больший процент средних и начальных школ, чем в любом другом регионе страны, по стране он занимает предпоследнее место по грамотности среди взрослых и последнее по школьному обучению, здесь происходит треть всех случаев покидания школы в стране, 83 % трудящихся работают на низкооплачиваемых работах, 96 % населения имеют низкий доход и уровень образования[3][45]. В 100-тысячной Чавини в 2007 году школу бросили 6000 учащихся. Из них 70 % называют причиной финансовые трудности и необходимость работать, а 30 % говорят о том, что они «неспособны к обучению»[56].

Проблемы зачастую связаны с бедственным положением в семьях, где нет возможности отдать ребёнка в школу, так как недостаёт рабочих рук, что усугубляет материальное положение кхмеров. Многие дети с низкими способностями к учёбе являются кхмерами[56]. Для них сложности накапливаются: из-за отсутствия образования они не получают должного знания вьетнамского языка[45].

В отчёте AusAID рекомендуется изменить систему образования так, чтобы сделать её «более доступной и более социализирующей для кхмерских детей»[3].

Вьетнамское правительство отвечает на претензии, говоря о политике обучения людей всех наций вьетнамскому, государственному языку, при этом упоминая и о праве использовать меньшинствами родные языки в устной и письменной форме[50]. Тем не менее, в реальности ученики-кхмеры не только имеют сложности с изучением вьетнамского, но и не могут обучиться на кхмерском. В школах дельты Меконга подавляющее большинство курсов читают на вьетнамском; уроки кхмерского занимают лишь два часа в неделю[45].

Для многих кхмер-кром единственными способами научиться читать и писать на родном языке является посещение школ пали при пагодах либо постриг в монахи. Девочки не могут стать монахами и традиционно не посещают школы при пагодах, поэтому они зачастую вовсе не получают образования[38].

Отношения с Камбоджей

Кхмер-кром считают себя наследниками кхмерской империи Камбуджадеша, доминировавшей в регионе в IX—XVI веках. С другой стороны, кхмерский ирредентизм в данном регионе всегда процветал. Кроме того, Камбоджа, на 90 % состоящая из кхмеров, всегда лояльно относилась к кхмерами из Вьетнама, позволяя им пересекать границу, если они хотели путешествовать, учиться или переселиться. Государство официально декларирует, что считает кхмер-кром гражданами Камбоджи[57][58].

В недавнем прошлом власти Камбоджи, особенно в период республики Лон Нола, активно использовали кхмер-кром в целях своей антивьетнамской политики. Милиция из кхмер-кром напрямую ответственна за резню вьетнамцев в Камбодже в апреле 1970 года[59], в это же время республиканская армия получала подкрепление из вьетнамских кхмеров, экипированных и обученных американскими инструкторами[60][61]. К народности кхмер-кром принадлежали такие кабоджийские антикоммунистические лидеры, как Сон Санн и Дьен Дель.

Проблема кхмер-кром остаётся политической, потому что многие камбоджийцы считают, что правящая Народная партия Камбоджи и её лидер, премьер-министр Камбоджи, Хун Сен, получили власть в 1979 году от вьетнамских военных, вторгшихся в Камбоджу в рамках войны с Красными кхмерами; они остаются под контролем Вьетнама. Помимо этого, в кхмерах жива (и постоянно используется различными движениями) идея, согласно которой величие ангкорской империи подорвали вьеты.

После жестокого ответа Вьетнама на манифестации 2007 года камбоджийское правительство также начало пресекать мирные движения протеста монахов, бежавших в Камбоджу в попытке привлечь к действиям власти внимание. Подозрительная смерть монаха Аенг Сок Тхыана (Eang Sok Thoeun) вскоре после того, как он принял участие в демонстрации в Пномпене в феврале 2007 года[62] и участие властей Камбоджи в аресте позже экстрадированного во Вьетнам Тим Сакхорна (Tim Sakhorn) в июне 2007 года[63], позволяют говорить о растущей опасности для кхмеров во Вьетнаме. В ноябре 2007 года вьетнамский суд отправил Тим Сакхорна в тюрьму за «заговор против национального единства»[64].

После того, как Камбоджа стала принимать всё меньше беженцев, они изменили направление на Таиланд, традиционно принимавший кхмеров[23]; в 2008 году туда бежало около 50 монахов и 100 мирян[38].

Напишите отзыв о статье "Кхмер-кром"

Комментарии

  1. Аннексия постоянно вызывает споры: многие кхмеры утверждают, что регион не принадлежал Вьетнаму до 1949 года[18].
  2. Je pris votre Majesté de connaitre le nom des provinces ravies, ce sont celles de Song Nay, enlevée depuis plus de 200 ans, mais beaucoup plus récemment celles de Saïgon, de Long Hô, Psar Dec, Mi Thô, Pra-trapang Ong Môr, Tiec Khmau, Peam ou Hatien, les îles de Cô Trol et de Tralach. Si par hasard les Annamites venaient à offrir à V.M. quelqu'une de ces contrées, je la prie de ne pas la recevoir parce qu'elles appartiennent au Cambodge[21].

Примечания

  1. [www.gopfp.gov.vn/documents/18/86/BCKQCTTDTTT.pdf BÁO CÁO KẾT QUẢ CHÍNH THỨC]
  2. [www.cema.gov.vn/modules.php?name=Content&mcid=1128 Vietnam Image of the Community of 54 Ethnic Groups] Committee for Ethnic Minorities Affairs, Hanoï
  3. 1 2 3 4 5 6 [www.ausaid.gov.au/Publications/Pages/8325_6719_8016_8216_4637.aspx Mekong Delta Poverty Analysis — AusAID—the Australian Agency for International Development]
  4. www.humanrightshawaii.org joshuacooperhawaii@gmail.com. [www2.ohchr.org/english/bodies/crc/docs/ngos/VietNam_Indigenous_CRC60.doc Vietnam Shadow Report to the United Nations Convention on the Rights of the Child (CRC)] (англ.) (16 апреля 2012). — ««The children of Vietnam face constant, systematic discrimination if their ethnic origin is the Kampuchea Khmer Krom»; «The temples are often targeted for widespread harassment and the monks are also arrested by authorities facing charges»; «Under Article 7, the Kampuchea Khmer Krom children are provided Vietnamese names that do not recognize the traditional names»; «Kampuchea Khmer Krom is not even allowed to self-identity. Khmer is illegal and not allowed to be used»»  Проверено 17 октября 2013.
  5. 1 2 [www.rcusa.org/uploads/pdfs/HRW%20Khmer,%20January%202009.pdf Human Rights Watch: «On the Margins: Rights and Abuses of Ethnic Khmer in Vietnam’s Mekong Delta»] 2009
  6. [khmerkrom.org/node/25 Khmers Kampuchea-Krom Federation: «Rearhoo: The Dark Ages»]
  7. [www.rfa.org/english/news/vietnam/revoke-07242012161559.html Khmer Krom NGO Status Revoked]
  8. [www.unpo.org/article/14613 Khmer Krom: UN Reverses Approval Of Consultative Status Of KKF — See more at: www.unpo.org/article/14613#sthash.Lxzwj8tE.dpuf]
  9. [www.fidh.org/en/asia/Vietnam,234/Viet-Nam-In-open-letter-NGOs-call Viet Nam: In open letter NGOs call on ECOSOC not to revoke consultative status of Khmer NGO]
  10. [www.voacambodia.com/content/khmer-krom-testifies-at-us-hearing-on-vietnma-repression/1675921.html Khmer Krom Testifies at US Hearing on Vietnam ‘Repression’]
  11. Stuart-Fox, William, The Murderous Revolution: Life & Death in Pol Pot’s Kampuchea, Alternative Publishing Co-Operative Limited, 1985, pp. 6.
  12. Ủy ban dân tộc, Bộ văn hóa Việt Nam, [cema.gov.vn/modules.php?name=Content&op=details&mid=5808 Phiên âm, đọc tên dân tộc Khmer]
  13. [www.gopfp.gov.vn/documents/18/86/BCKQCTTDTTT.pdf Перепись 2009 года]
  14. (англ.) Nicholas Tarling, The Cambridge History of Southeast Asia, Cambridge University Press, 2000, ISBN 978-0-521-66370-0
  15. (фр.) A. Dauphin-Meunier — Histoire du Cambodge, PUF, 1961
  16. (фр.) Phung Van Dan — La formation territoriale du Vietnam, Revue du Sud-Est Asiatique, Bruxelles, 1964
  17. (фр.) Obayawath Wasana — Les relations entre la Thaïlande et le Cambodge depuis 1863, thèse, Université d’Aix-Marseille, 1968
  18. (фр.)Soeurn, Prak; Antoine Phirun Pic;h Émilie Fortier. 30 Ans d'oppression vietnamienne au Cambodge. — 2009. — С. 72. — ISBN 9782981157003.
  19. (фр.)Philip Short. Pol Pot, anatomy of a nightmare. — 2007. — С. 58—61. — ISBN 9782207257692.
  20. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 (англ.) Ian Charles Harris. Buddhism under Pol Pot. — 2007. — ISBN 978-9995060145.
  21. (фр.) Le Second Empire en Indochine. — 1891. — С. 431-432.
  22. (фр.) Alain Forest. Le Cambodge et la colonisation française. — 1 mars 1993. — Т. 1. — С. 433-434. — ISBN 9782858021390.
  23. 1 2 (фр.)Alain Forest. Cambodge contemporain. — Les Indes savantes, 2008. — 525 с. — ISBN 9782846541930.
  24. (фр.) Charles Andre Julien et Robert Delavignette, Les constructeurs de la France d’outre-mer, Correa, 1946
  25. (фр.) Marc Ferro, Le livre noir du colonialisme, Hachette, 17 mars 2004 ISBN 978-2012791831
  26. (англ.) Pierre Brocheux. The Mekong Delta: Ecology, Economy, and Revolution, 1860—1960. — University of Wisconsin. — ISBN 978-1881261131.
  27. (фр.) Jean-Marie Cambaceres. Sihanouk: le roi insubmersible. — Le Cherche Midi, 2013. — С. 78. — ISBN 978-2749131443.
  28. 1 2 3 4 (англ.) Gerald Cannon Hickey, Free in the Forest: Ethnohistory of the Vietnamese Central Highlands, 1954-1976, New Haven: Yale University Press, 1982 ISBN 978-0300024371
  29. (англ.) Choi Byung Wook, Southern Vietnam under the reign of Minh Mạng (1820-1841), SEAP Publications, 2004 ISBN 978-0877271383
  30. [www.army.mil/cmh/books/Vietnam/90-23/90-23C.htm Vietnam Studies, U.S. Army Special Forces 1961—1971], CMH Publication 90-23, Department of the Army, Washington, D.C. 1989 (First Printed, 1973)
  31. Radu, M. The New Insurgencies, Transaction Publishers, 1990, p.202
  32. Ben Kiernan, The Pol Pot Regime: Race, Power, and Genocide in Cambodia under the Khmer Rouge, 1975-79. New Haven: Yale University Press, ISBN 978-0-300-14434-5, 1996
  33. 1 2 3 4 (англ.) Rebecca Sommer - [www.rebeccasommer.org/documentaries/Khmer-Krom/index.php Eliminated without bleeding]
  34. (англ.) Ian Charles Harris, Cambodian Buddhism: History and Practice (University of Hawaii Press, 31 января 2005), ISBN 978-0824827656
  35. 1 2 (англ.) Penny Edwards, “Making a Religion of the Nation and Its Language: The French Protectorate (1863-1954) and the Dhammakay”, in Marston, John and Elizabeth Guthrie, eds., History, Buddhism, and New Religious Movements in Cambodia (University of Hawaii Press, 2004), ISBN 978-0824828684
  36. (англ.) Penny Edwards, ed., The Buddhist Institute: A Short History, (Phnom Penh: Heinrich Boll Foundation, 2005)
  37. James Ciment, Kenneth Hill. Encyclopedia of Conflicts since World War II. — Routledge, 1999. — С. 369. — P. 1428. — ISBN 978-1579581817.
  38. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 (англ.) Human Right Watch [www.hrw.org/sites/default/files/reports/vietnam0109webwcover_1.pdf On the Margins - Rights Abuses of Ethnic Khmer in Vietnam’s Mekong Delta], январь 2009
  39. 1 2 (фр.) Comité Vietnam pour la Défense des Droits de l’Homme & Fédération Internationale des Ligues des Droits de l’Homme - [www.queme.net/fra/doc/UPR_Vietnam_2009_French.pdf Violations des Droits de l’Homme en République Socialiste du Vietnam], Mai 2009
  40. 1 2 (фр.) Amnesty International - [archive.is/20130703174833/www.amnesty.org/fr/library/asset/ASA41/002/2008/fr/2f03360b-4f45-11dd-a20f-af4976c1087c/asa410022008fra.html Thich Huyen Quang, patriarche suprême, une vie dédiée aux droits humains], 10 juillet 2008
  41. (фр.) Amnesty International - [www.amnesty.org/fr/news-and-updates/report/vietnamese-government-continues-persecute-catholics-20081013 Le gouvernement vietnamien continue de persécuter les catholiques], 13 octobre 2008
  42. 1 2 3 (фр.) Amnesty International - [archive.is/20130703163312/www.amnesty.org/fr/library/asset/ASA41/001/2008/fr/d0853eb3-4999-11dd-9394-c975c4bd488d/asa410012008fra.html Il est temps d'honorer les engagements pris dans le domaine des droits humains], 30 Juin 2008
  43. (фр.) Amnesty International - [archive.is/20120717100929/www.amnesty.org/fr/library/asset/ASA41/005/2004/fr/20d3809b-d5e2-11dd-bb24-1fb85fe8fa05/asa410052004fr.html Les Montagnards : une minorité qui suscite à nouveau des inquiétudes], 28 avril 2004
  44. (англ.) Duncan McCargo, Rethinking Vietnam, Routledge, 2004 ISBN 978-0415316217
  45. 1 2 3 4 5 6 (англ.) Philip Taylor, Social inequality in Vietnam and the challenges to reform, Institute of Southeast Asian Studies, 2004 ISBN 978-9812302755
  46. (англ.) Asian Development Bank, Vietnam Country Report: Health and Education Needs of Ethnic Minorities in the Greater Mekong Sub- Region, Juin 2000 ISBN 978-9812302755
  47. (вьетн.) BBC Vietnamiese - [www.bbc.co.uk/vietnamese/vietnam/story/2007/07/070710_land_disputes_interview.shtml Giải pháp cho tranh chấp đất đai?] 10 juillet 2007
  48. (англ.) United Nations Development Program and AusAid - [siteresources.worldbank.org/INTVIETNAM/Resources/Mekong_PPA_English.pdf The Regional Poverty Assessment Mekong River Region], Mars 2004
  49. (англ.) United Nations Human Rights Website - [www.unhchr.ch/tbs/doc.nsf/898586b1dc7b4043c1256a450044f331/3229698398abc1f7c12572e000304f54/$FILE/N0070006.pdf Vietnam’s Ninth Periodic Report on the Implementation of the International Convention on the Elimination of All Forms of Racial Discrimination], 17 Octobre 2000
  50. 1 2 (вьетн.) CSDL QGPL – [vbqppl.moj.gov.vn/law/vi/2001_to_2010/2001/200112/200201070011 Constitution de la République Socialiste du Viêt Nam de 1992, amendée le 25 décembre 2001]
  51. (англ.) CSDL QGPL – [vbqppl3.moj.gov.vn/law/en/2001_to_2010/2001/200111/200111060002 Décision No. 173/2001/QD-TTg du 6 novembre 2001 sur le développement socio-économique de la région du delta du Mékong pour la période 2001-2005]
  52. (англ.) Ministère vietnamien des affaires étrangères – [www.mofa.gov.vn/en/ctc_quocte/ptklk/nr040819162124/ns070731133814 Vietnam’s Achievements in the Protection of Human Rights]
  53. [english.vov.vn/Opinion/Slanderous-allegations-about-the-Khmer039s-life-in-the-southwestern-region/24157.vov (англ.) Voice of Vietnam - “Vietnam: Slanderous allegations about the Khmer’s life in the southwestern region”], 17 августа 2007
  54. (англ.) David M. Kinchen - Huntington News Network - [www.huntingtonnews.net/local/070317-kinchen-kk.html Rebecca Sommer: Khmer Krom in Southern Vietnam Face Oppression from Hanoi Regime] 17 mars 2007
  55. (англ.) Unrepresented Nations and Peoples Organization – Nations & People - [www.unpo.org/content/view/7887/120 Khmer Krom], accédé en Juillet 2009
  56. 1 2 (англ.) Vinh Tra [english.vietnamnet.vn/education/2008/03/773791 SOS: Pupils dropping like flies in Cuu Long River Delta], VietNamNet Bridge, 17 марта 2008
  57. (англ.) Kingdom of Cambodia – Ministry of Foreign Affairs and International Cooperation - Bulletin - [www.mfaic.gov.kh/index.php?option=com_content&view=category&id=60%3A2007&Itemid=192&layout=default&limitstart=50 His Excelency Deputy Prime Minister HOR Namhong meets with the US Assistant Secretary of State], 8 Février 2008
  58. (фр.) Duong Sokha - Ka-Set - [ka-set.info/actualites/pouvoirs/cambodge-refugies-unhcr-haut-commissariat-nations-unies-khmers-krom-vietnam-montagnards-090326.html Statut des réfugiés au Cambodge : le gouvernement prend le relais], 26 Mars 2009
  59. (фр.) Jean-Claude POMONTI - Le Monde – Avec Kim Keth, chef des KKK, 25 Avril 1970
  60. (фр.) Jean-Claude POMONTI - Le Monde – Les communistes occupent plusieurs chefs-lieux de province et effectuent des manœuvres d’encerclement de Phnom Penh, 8 Mai 1970
  61. (фр.) Elizabeth Becker, Les larmes du Cambodge, l'histoire d'un autogénocide, Paris : Presses de la Cité, 1988 ISBN 978-2724242096
  62. (фр.) Le petit journal — [www.lepetitjournal.com/content/view/36867/1841 Khmer Krom — L’heure de vérité], 27 Février 2009
  63. (англ.) Thông Tấn Xã Công Giáo Việt Nam — Viet Catholic News — [vietcatholic.net/News/Clients/ReadArticle.aspx?ID=63630 Vietnam: Une association humanitaire dénonce les restrictions aux droits de l’homme imposées aux Khmers du delta du Mékong], 26 Janvier 2009
  64. (фр.) Le petit journal — [www.lepetitjournal.com/content/view/39618/2546/ Khmer Krom — Tim Sakhorn exilé aux Etats-Unis? ], 21 avril 2009

Ссылки

  • [www.khmerkrom.net/ Новости и информация по кхмер-кром]
  • [www.huntingtonnews.net/local/070317-kinchen-kk.html Религиозное преследование кхмер-кром]

Отрывок, характеризующий Кхмер-кром

– Ведь это Анферовы должны быть, – сказал старый дьякон, обращаясь к рябой бабе. – Господи помилуй, господи помилуй, – прибавил он привычным басом.
– Где Анферовы! – сказала баба. – Анферовы еще с утра уехали. А это либо Марьи Николавны, либо Ивановы.
– Он говорит – женщина, а Марья Николавна – барыня, – сказал дворовый человек.
– Да вы знаете ее, зубы длинные, худая, – говорил Пьер.
– И есть Марья Николавна. Они ушли в сад, как тут волки то эти налетели, – сказала баба, указывая на французских солдат.
– О, господи помилуй, – прибавил опять дьякон.
– Вы пройдите вот туда то, они там. Она и есть. Все убивалась, плакала, – сказала опять баба. – Она и есть. Вот сюда то.
Но Пьер не слушал бабу. Он уже несколько секунд, не спуская глаз, смотрел на то, что делалось в нескольких шагах от него. Он смотрел на армянское семейство и двух французских солдат, подошедших к армянам. Один из этих солдат, маленький вертлявый человечек, был одет в синюю шинель, подпоясанную веревкой. На голове его был колпак, и ноги были босые. Другой, который особенно поразил Пьера, был длинный, сутуловатый, белокурый, худой человек с медлительными движениями и идиотическим выражением лица. Этот был одет в фризовый капот, в синие штаны и большие рваные ботфорты. Маленький француз, без сапог, в синей шипели, подойдя к армянам, тотчас же, сказав что то, взялся за ноги старика, и старик тотчас же поспешно стал снимать сапоги. Другой, в капоте, остановился против красавицы армянки и молча, неподвижно, держа руки в карманах, смотрел на нее.
– Возьми, возьми ребенка, – проговорил Пьер, подавая девочку и повелительно и поспешно обращаясь к бабе. – Ты отдай им, отдай! – закричал он почти на бабу, сажая закричавшую девочку на землю, и опять оглянулся на французов и на армянское семейство. Старик уже сидел босой. Маленький француз снял с него последний сапог и похлопывал сапогами один о другой. Старик, всхлипывая, говорил что то, но Пьер только мельком видел это; все внимание его было обращено на француза в капоте, который в это время, медлительно раскачиваясь, подвинулся к молодой женщине и, вынув руки из карманов, взялся за ее шею.
Красавица армянка продолжала сидеть в том же неподвижном положении, с опущенными длинными ресницами, и как будто не видала и не чувствовала того, что делал с нею солдат.
Пока Пьер пробежал те несколько шагов, которые отделяли его от французов, длинный мародер в капоте уж рвал с шеи армянки ожерелье, которое было на ней, и молодая женщина, хватаясь руками за шею, кричала пронзительным голосом.
– Laissez cette femme! [Оставьте эту женщину!] – бешеным голосом прохрипел Пьер, схватывая длинного, сутоловатого солдата за плечи и отбрасывая его. Солдат упал, приподнялся и побежал прочь. Но товарищ его, бросив сапоги, вынул тесак и грозно надвинулся на Пьера.
– Voyons, pas de betises! [Ну, ну! Не дури!] – крикнул он.
Пьер был в том восторге бешенства, в котором он ничего не помнил и в котором силы его удесятерялись. Он бросился на босого француза и, прежде чем тот успел вынуть свой тесак, уже сбил его с ног и молотил по нем кулаками. Послышался одобрительный крик окружавшей толпы, в то же время из за угла показался конный разъезд французских уланов. Уланы рысью подъехали к Пьеру и французу и окружили их. Пьер ничего не помнил из того, что было дальше. Он помнил, что он бил кого то, его били и что под конец он почувствовал, что руки его связаны, что толпа французских солдат стоит вокруг него и обыскивает его платье.
– Il a un poignard, lieutenant, [Поручик, у него кинжал,] – были первые слова, которые понял Пьер.
– Ah, une arme! [А, оружие!] – сказал офицер и обратился к босому солдату, который был взят с Пьером.
– C'est bon, vous direz tout cela au conseil de guerre, [Хорошо, хорошо, на суде все расскажешь,] – сказал офицер. И вслед за тем повернулся к Пьеру: – Parlez vous francais vous? [Говоришь ли по французски?]
Пьер оглядывался вокруг себя налившимися кровью глазами и не отвечал. Вероятно, лицо его показалось очень страшно, потому что офицер что то шепотом сказал, и еще четыре улана отделились от команды и стали по обеим сторонам Пьера.
– Parlez vous francais? – повторил ему вопрос офицер, держась вдали от него. – Faites venir l'interprete. [Позовите переводчика.] – Из за рядов выехал маленький человечек в штатском русском платье. Пьер по одеянию и говору его тотчас же узнал в нем француза одного из московских магазинов.
– Il n'a pas l'air d'un homme du peuple, [Он не похож на простолюдина,] – сказал переводчик, оглядев Пьера.
– Oh, oh! ca m'a bien l'air d'un des incendiaires, – смазал офицер. – Demandez lui ce qu'il est? [О, о! он очень похож на поджигателя. Спросите его, кто он?] – прибавил он.
– Ти кто? – спросил переводчик. – Ти должно отвечать начальство, – сказал он.
– Je ne vous dirai pas qui je suis. Je suis votre prisonnier. Emmenez moi, [Я не скажу вам, кто я. Я ваш пленный. Уводите меня,] – вдруг по французски сказал Пьер.
– Ah, Ah! – проговорил офицер, нахмурившись. – Marchons! [A! A! Ну, марш!]
Около улан собралась толпа. Ближе всех к Пьеру стояла рябая баба с девочкою; когда объезд тронулся, она подвинулась вперед.
– Куда же это ведут тебя, голубчик ты мой? – сказала она. – Девочку то, девочку то куда я дену, коли она не ихняя! – говорила баба.
– Qu'est ce qu'elle veut cette femme? [Чего ей нужно?] – спросил офицер.
Пьер был как пьяный. Восторженное состояние его еще усилилось при виде девочки, которую он спас.
– Ce qu'elle dit? – проговорил он. – Elle m'apporte ma fille que je viens de sauver des flammes, – проговорил он. – Adieu! [Чего ей нужно? Она несет дочь мою, которую я спас из огня. Прощай!] – и он, сам не зная, как вырвалась у него эта бесцельная ложь, решительным, торжественным шагом пошел между французами.
Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей, которые, по общему, в тот день проявившемуся, мнению у французов высших чинов, были причиною пожаров. Объехав несколько улиц, разъезд забрал еще человек пять подозрительных русских, одного лавочника, двух семинаристов, мужика и дворового человека и нескольких мародеров. Но из всех подозрительных людей подозрительнее всех казался Пьер. Когда их всех привели на ночлег в большой дом на Зубовском валу, в котором была учреждена гауптвахта, то Пьера под строгим караулом поместили отдельно.


В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаром чем когда нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Феодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворных трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь шла по старому; и из за хода этой жизни надо было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего положения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другой поступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица Мария Феодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных и воспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов в Казань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же Елизавета Алексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга.
У Анны Павловны 26 го августа, в самый день Бородинского сражения, был вечер, цветком которого должно было быть чтение письма преосвященного, написанного при посылке государю образа преподобного угодника Сергия. Письмо это почиталось образцом патриотического духовного красноречия. Прочесть его должен был сам князь Василий, славившийся своим искусством чтения. (Он же читывал и у императрицы.) Искусство чтения считалось в том, чтобы громко, певуче, между отчаянным завыванием и нежным ропотом переливать слова, совершенно независимо от их значения, так что совершенно случайно на одно слово попадало завывание, на другие – ропот. Чтение это, как и все вечера Анны Павловны, имело политическое значение. На этом вечере должно было быть несколько важных лиц, которых надо было устыдить за их поездки во французский театр и воодушевить к патриотическому настроению. Уже довольно много собралось народа, но Анна Павловна еще не видела в гостиной всех тех, кого нужно было, и потому, не приступая еще к чтению, заводила общие разговоры.
Новостью дня в этот день в Петербурге была болезнь графини Безуховой. Графиня несколько дней тому назад неожиданно заболела, пропустила несколько собраний, которых она была украшением, и слышно было, что она никого не принимает и что вместо знаменитых петербургских докторов, обыкновенно лечивших ее, она вверилась какому то итальянскому доктору, лечившему ее каким то новым и необыкновенным способом.
Все очень хорошо знали, что болезнь прелестной графини происходила от неудобства выходить замуж сразу за двух мужей и что лечение итальянца состояло в устранении этого неудобства; но в присутствии Анны Павловны не только никто не смел думать об этом, но как будто никто и не знал этого.
– On dit que la pauvre comtesse est tres mal. Le medecin dit que c'est l'angine pectorale. [Говорят, что бедная графиня очень плоха. Доктор сказал, что это грудная болезнь.]
– L'angine? Oh, c'est une maladie terrible! [Грудная болезнь? О, это ужасная болезнь!]
– On dit que les rivaux se sont reconcilies grace a l'angine… [Говорят, что соперники примирились благодаря этой болезни.]
Слово angine повторялось с большим удовольствием.
– Le vieux comte est touchant a ce qu'on dit. Il a pleure comme un enfant quand le medecin lui a dit que le cas etait dangereux. [Старый граф очень трогателен, говорят. Он заплакал, как дитя, когда доктор сказал, что случай опасный.]
– Oh, ce serait une perte terrible. C'est une femme ravissante. [О, это была бы большая потеря. Такая прелестная женщина.]
– Vous parlez de la pauvre comtesse, – сказала, подходя, Анна Павловна. – J'ai envoye savoir de ses nouvelles. On m'a dit qu'elle allait un peu mieux. Oh, sans doute, c'est la plus charmante femme du monde, – сказала Анна Павловна с улыбкой над своей восторженностью. – Nous appartenons a des camps differents, mais cela ne m'empeche pas de l'estimer, comme elle le merite. Elle est bien malheureuse, [Вы говорите про бедную графиню… Я посылала узнавать о ее здоровье. Мне сказали, что ей немного лучше. О, без сомнения, это прелестнейшая женщина в мире. Мы принадлежим к различным лагерям, но это не мешает мне уважать ее по ее заслугам. Она так несчастна.] – прибавила Анна Павловна.
Полагая, что этими словами Анна Павловна слегка приподнимала завесу тайны над болезнью графини, один неосторожный молодой человек позволил себе выразить удивление в том, что не призваны известные врачи, а лечит графиню шарлатан, который может дать опасные средства.
– Vos informations peuvent etre meilleures que les miennes, – вдруг ядовито напустилась Анна Павловна на неопытного молодого человека. – Mais je sais de bonne source que ce medecin est un homme tres savant et tres habile. C'est le medecin intime de la Reine d'Espagne. [Ваши известия могут быть вернее моих… но я из хороших источников знаю, что этот доктор очень ученый и искусный человек. Это лейб медик королевы испанской.] – И таким образом уничтожив молодого человека, Анна Павловна обратилась к Билибину, который в другом кружке, подобрав кожу и, видимо, сбираясь распустить ее, чтобы сказать un mot, говорил об австрийцах.
– Je trouve que c'est charmant! [Я нахожу, что это прелестно!] – говорил он про дипломатическую бумагу, при которой отосланы были в Вену австрийские знамена, взятые Витгенштейном, le heros de Petropol [героем Петрополя] (как его называли в Петербурге).
– Как, как это? – обратилась к нему Анна Павловна, возбуждая молчание для услышания mot, которое она уже знала.
И Билибин повторил следующие подлинные слова дипломатической депеши, им составленной:
– L'Empereur renvoie les drapeaux Autrichiens, – сказал Билибин, – drapeaux amis et egares qu'il a trouve hors de la route, [Император отсылает австрийские знамена, дружеские и заблудшиеся знамена, которые он нашел вне настоящей дороги.] – докончил Билибин, распуская кожу.
– Charmant, charmant, [Прелестно, прелестно,] – сказал князь Василий.
– C'est la route de Varsovie peut etre, [Это варшавская дорога, может быть.] – громко и неожиданно сказал князь Ипполит. Все оглянулись на него, не понимая того, что он хотел сказать этим. Князь Ипполит тоже с веселым удивлением оглядывался вокруг себя. Он так же, как и другие, не понимал того, что значили сказанные им слова. Он во время своей дипломатической карьеры не раз замечал, что таким образом сказанные вдруг слова оказывались очень остроумны, и он на всякий случай сказал эти слова, первые пришедшие ему на язык. «Может, выйдет очень хорошо, – думал он, – а ежели не выйдет, они там сумеют это устроить». Действительно, в то время как воцарилось неловкое молчание, вошло то недостаточно патриотическое лицо, которого ждала для обращения Анна Павловна, и она, улыбаясь и погрозив пальцем Ипполиту, пригласила князя Василия к столу, и, поднося ему две свечи и рукопись, попросила его начать. Все замолкло.
– Всемилостивейший государь император! – строго провозгласил князь Василий и оглянул публику, как будто спрашивая, не имеет ли кто сказать что нибудь против этого. Но никто ничего не сказал. – «Первопрестольный град Москва, Новый Иерусалим, приемлет Христа своего, – вдруг ударил он на слове своего, – яко мать во объятия усердных сынов своих, и сквозь возникающую мглу, провидя блистательную славу твоея державы, поет в восторге: «Осанна, благословен грядый!» – Князь Василий плачущим голосом произнес эти последние слова.
Билибин рассматривал внимательно свои ногти, и многие, видимо, робели, как бы спрашивая, в чем же они виноваты? Анна Павловна шепотом повторяла уже вперед, как старушка молитву причастия: «Пусть дерзкий и наглый Голиаф…» – прошептала она.
Князь Василий продолжал:
– «Пусть дерзкий и наглый Голиаф от пределов Франции обносит на краях России смертоносные ужасы; кроткая вера, сия праща российского Давида, сразит внезапно главу кровожаждущей его гордыни. Се образ преподобного Сергия, древнего ревнителя о благе нашего отечества, приносится вашему императорскому величеству. Болезную, что слабеющие мои силы препятствуют мне насладиться любезнейшим вашим лицезрением. Теплые воссылаю к небесам молитвы, да всесильный возвеличит род правых и исполнит во благих желания вашего величества».
– Quelle force! Quel style! [Какая сила! Какой слог!] – послышались похвалы чтецу и сочинителю. Воодушевленные этой речью, гости Анны Павловны долго еще говорили о положении отечества и делали различные предположения об исходе сражения, которое на днях должно было быть дано.
– Vous verrez, [Вы увидите.] – сказала Анна Павловна, – что завтра, в день рождения государя, мы получим известие. У меня есть хорошее предчувствие.


Предчувствие Анны Павловны действительно оправдалось. На другой день, во время молебствия во дворце по случаю дня рождения государя, князь Волконский был вызван из церкви и получил конверт от князя Кутузова. Это было донесение Кутузова, писанное в день сражения из Татариновой. Кутузов писал, что русские не отступили ни на шаг, что французы потеряли гораздо более нашего, что он доносит второпях с поля сражения, не успев еще собрать последних сведений. Стало быть, это была победа. И тотчас же, не выходя из храма, была воздана творцу благодарность за его помощь и за победу.
Предчувствие Анны Павловны оправдалось, и в городе все утро царствовало радостно праздничное настроение духа. Все признавали победу совершенною, и некоторые уже говорили о пленении самого Наполеона, о низложении его и избрании новой главы для Франции.
Вдали от дела и среди условий придворной жизни весьма трудно, чтобы события отражались во всей их полноте и силе. Невольно события общие группируются около одного какого нибудь частного случая. Так теперь главная радость придворных заключалась столько же в том, что мы победили, сколько и в том, что известие об этой победе пришлось именно в день рождения государя. Это было как удавшийся сюрприз. В известии Кутузова сказано было тоже о потерях русских, и в числе их названы Тучков, Багратион, Кутайсов. Тоже и печальная сторона события невольно в здешнем, петербургском мире сгруппировалась около одного события – смерти Кутайсова. Его все знали, государь любил его, он был молод и интересен. В этот день все встречались с словами:
– Как удивительно случилось. В самый молебен. А какая потеря Кутайсов! Ах, как жаль!
– Что я вам говорил про Кутузова? – говорил теперь князь Василий с гордостью пророка. – Я говорил всегда, что он один способен победить Наполеона.
Но на другой день не получалось известия из армии, и общий голос стал тревожен. Придворные страдали за страдания неизвестности, в которой находился государь.
– Каково положение государя! – говорили придворные и уже не превозносили, как третьего дня, а теперь осуждали Кутузова, бывшего причиной беспокойства государя. Князь Василий в этот день уже не хвастался более своим protege Кутузовым, а хранил молчание, когда речь заходила о главнокомандующем. Кроме того, к вечеру этого дня как будто все соединилось для того, чтобы повергнуть в тревогу и беспокойство петербургских жителей: присоединилась еще одна страшная новость. Графиня Елена Безухова скоропостижно умерла от этой страшной болезни, которую так приятно было выговаривать. Официально в больших обществах все говорили, что графиня Безухова умерла от страшного припадка angine pectorale [грудной ангины], но в интимных кружках рассказывали подробности о том, как le medecin intime de la Reine d'Espagne [лейб медик королевы испанской] предписал Элен небольшие дозы какого то лекарства для произведения известного действия; но как Элен, мучимая тем, что старый граф подозревал ее, и тем, что муж, которому она писала (этот несчастный развратный Пьер), не отвечал ей, вдруг приняла огромную дозу выписанного ей лекарства и умерла в мучениях, прежде чем могли подать помощь. Рассказывали, что князь Василий и старый граф взялись было за итальянца; но итальянец показал такие записки от несчастной покойницы, что его тотчас же отпустили.
Общий разговор сосредоточился около трех печальных событий: неизвестности государя, погибели Кутайсова и смерти Элен.
На третий день после донесения Кутузова в Петербург приехал помещик из Москвы, и по всему городу распространилось известие о сдаче Москвы французам. Это было ужасно! Каково было положение государя! Кутузов был изменник, и князь Василий во время visites de condoleance [визитов соболезнования] по случаю смерти его дочери, которые ему делали, говорил о прежде восхваляемом им Кутузове (ему простительно было в печали забыть то, что он говорил прежде), он говорил, что нельзя было ожидать ничего другого от слепого и развратного старика.
– Я удивляюсь только, как можно было поручить такому человеку судьбу России.
Пока известие это было еще неофициально, в нем можно было еще сомневаться, но на другой день пришло от графа Растопчина следующее донесение:
«Адъютант князя Кутузова привез мне письмо, в коем он требует от меня полицейских офицеров для сопровождения армии на Рязанскую дорогу. Он говорит, что с сожалением оставляет Москву. Государь! поступок Кутузова решает жребий столицы и Вашей империи. Россия содрогнется, узнав об уступлении города, где сосредоточивается величие России, где прах Ваших предков. Я последую за армией. Я все вывез, мне остается плакать об участи моего отечества».
Получив это донесение, государь послал с князем Волконским следующий рескрипт Кутузову:
«Князь Михаил Иларионович! С 29 августа не имею я никаких донесений от вас. Между тем от 1 го сентября получил я через Ярославль, от московского главнокомандующего, печальное известие, что вы решились с армиею оставить Москву. Вы сами можете вообразить действие, какое произвело на меня это известие, а молчание ваше усугубляет мое удивление. Я отправляю с сим генерал адъютанта князя Волконского, дабы узнать от вас о положении армии и о побудивших вас причинах к столь печальной решимости».


Девять дней после оставления Москвы в Петербург приехал посланный от Кутузова с официальным известием об оставлении Москвы. Посланный этот был француз Мишо, не знавший по русски, но quoique etranger, Busse de c?ur et d'ame, [впрочем, хотя иностранец, но русский в глубине души,] как он сам говорил про себя.
Государь тотчас же принял посланного в своем кабинете, во дворце Каменного острова. Мишо, который никогда не видал Москвы до кампании и который не знал по русски, чувствовал себя все таки растроганным, когда он явился перед notre tres gracieux souverain [нашим всемилостивейшим повелителем] (как он писал) с известием о пожаре Москвы, dont les flammes eclairaient sa route [пламя которой освещало его путь].
Хотя источник chagrin [горя] г на Мишо и должен был быть другой, чем тот, из которого вытекало горе русских людей, Мишо имел такое печальное лицо, когда он был введен в кабинет государя, что государь тотчас же спросил у него:
– M'apportez vous de tristes nouvelles, colonel? [Какие известия привезли вы мне? Дурные, полковник?]
– Bien tristes, sire, – отвечал Мишо, со вздохом опуская глаза, – l'abandon de Moscou. [Очень дурные, ваше величество, оставление Москвы.]
– Aurait on livre mon ancienne capitale sans se battre? [Неужели предали мою древнюю столицу без битвы?] – вдруг вспыхнув, быстро проговорил государь.
Мишо почтительно передал то, что ему приказано было передать от Кутузова, – именно то, что под Москвою драться не было возможности и что, так как оставался один выбор – потерять армию и Москву или одну Москву, то фельдмаршал должен был выбрать последнее.
Государь выслушал молча, не глядя на Мишо.
– L'ennemi est il en ville? [Неприятель вошел в город?] – спросил он.
– Oui, sire, et elle est en cendres a l'heure qu'il est. Je l'ai laissee toute en flammes, [Да, ваше величество, и он обращен в пожарище в настоящее время. Я оставил его в пламени.] – решительно сказал Мишо; но, взглянув на государя, Мишо ужаснулся тому, что он сделал. Государь тяжело и часто стал дышать, нижняя губа его задрожала, и прекрасные голубые глаза мгновенно увлажились слезами.
Но это продолжалось только одну минуту. Государь вдруг нахмурился, как бы осуждая самого себя за свою слабость. И, приподняв голову, твердым голосом обратился к Мишо.
– Je vois, colonel, par tout ce qui nous arrive, – сказал он, – que la providence exige de grands sacrifices de nous… Je suis pret a me soumettre a toutes ses volontes; mais dites moi, Michaud, comment avez vous laisse l'armee, en voyant ainsi, sans coup ferir abandonner mon ancienne capitale? N'avez vous pas apercu du decouragement?.. [Я вижу, полковник, по всему, что происходит, что провидение требует от нас больших жертв… Я готов покориться его воле; но скажите мне, Мишо, как оставили вы армию, покидавшую без битвы мою древнюю столицу? Не заметили ли вы в ней упадка духа?]
Увидав успокоение своего tres gracieux souverain, Мишо тоже успокоился, но на прямой существенный вопрос государя, требовавший и прямого ответа, он не успел еще приготовить ответа.
– Sire, me permettrez vous de vous parler franchement en loyal militaire? [Государь, позволите ли вы мне говорить откровенно, как подобает настоящему воину?] – сказал он, чтобы выиграть время.
– Colonel, je l'exige toujours, – сказал государь. – Ne me cachez rien, je veux savoir absolument ce qu'il en est. [Полковник, я всегда этого требую… Не скрывайте ничего, я непременно хочу знать всю истину.]
– Sire! – сказал Мишо с тонкой, чуть заметной улыбкой на губах, успев приготовить свой ответ в форме легкого и почтительного jeu de mots [игры слов]. – Sire! j'ai laisse toute l'armee depuis les chefs jusqu'au dernier soldat, sans exception, dans une crainte epouvantable, effrayante… [Государь! Я оставил всю армию, начиная с начальников и до последнего солдата, без исключения, в великом, отчаянном страхе…]
– Comment ca? – строго нахмурившись, перебил государь. – Mes Russes se laisseront ils abattre par le malheur… Jamais!.. [Как так? Мои русские могут ли пасть духом перед неудачей… Никогда!..]
Этого только и ждал Мишо для вставления своей игры слов.
– Sire, – сказал он с почтительной игривостью выражения, – ils craignent seulement que Votre Majeste par bonte de c?ur ne se laisse persuader de faire la paix. Ils brulent de combattre, – говорил уполномоченный русского народа, – et de prouver a Votre Majeste par le sacrifice de leur vie, combien ils lui sont devoues… [Государь, они боятся только того, чтобы ваше величество по доброте души своей не решились заключить мир. Они горят нетерпением снова драться и доказать вашему величеству жертвой своей жизни, насколько они вам преданы…]
– Ah! – успокоенно и с ласковым блеском глаз сказал государь, ударяя по плечу Мишо. – Vous me tranquillisez, colonel. [А! Вы меня успокоиваете, полковник.]
Государь, опустив голову, молчал несколько времени.
– Eh bien, retournez a l'armee, [Ну, так возвращайтесь к армии.] – сказал он, выпрямляясь во весь рост и с ласковым и величественным жестом обращаясь к Мишо, – et dites a nos braves, dites a tous mes bons sujets partout ou vous passerez, que quand je n'aurais plus aucun soldat, je me mettrai moi meme, a la tete de ma chere noblesse, de mes bons paysans et j'userai ainsi jusqu'a la derniere ressource de mon empire. Il m'en offre encore plus que mes ennemis ne pensent, – говорил государь, все более и более воодушевляясь. – Mais si jamais il fut ecrit dans les decrets de la divine providence, – сказал он, подняв свои прекрасные, кроткие и блестящие чувством глаза к небу, – que ma dinastie dut cesser de rogner sur le trone de mes ancetres, alors, apres avoir epuise tous les moyens qui sont en mon pouvoir, je me laisserai croitre la barbe jusqu'ici (государь показал рукой на половину груди), et j'irai manger des pommes de terre avec le dernier de mes paysans plutot, que de signer la honte de ma patrie et de ma chere nation, dont je sais apprecier les sacrifices!.. [Скажите храбрецам нашим, скажите всем моим подданным, везде, где вы проедете, что, когда у меня не будет больше ни одного солдата, я сам стану во главе моих любезных дворян и добрых мужиков и истощу таким образом последние средства моего государства. Они больше, нежели думают мои враги… Но если бы предназначено было божественным провидением, чтобы династия наша перестала царствовать на престоле моих предков, тогда, истощив все средства, которые в моих руках, я отпущу бороду до сих пор и скорее пойду есть один картофель с последним из моих крестьян, нежели решусь подписать позор моей родины и моего дорогого народа, жертвы которого я умею ценить!..] Сказав эти слова взволнованным голосом, государь вдруг повернулся, как бы желая скрыть от Мишо выступившие ему на глаза слезы, и прошел в глубь своего кабинета. Постояв там несколько мгновений, он большими шагами вернулся к Мишо и сильным жестом сжал его руку пониже локтя. Прекрасное, кроткое лицо государя раскраснелось, и глаза горели блеском решимости и гнева.
– Colonel Michaud, n'oubliez pas ce que je vous dis ici; peut etre qu'un jour nous nous le rappellerons avec plaisir… Napoleon ou moi, – сказал государь, дотрогиваясь до груди. – Nous ne pouvons plus regner ensemble. J'ai appris a le connaitre, il ne me trompera plus… [Полковник Мишо, не забудьте, что я вам сказал здесь; может быть, мы когда нибудь вспомним об этом с удовольствием… Наполеон или я… Мы больше не можем царствовать вместе. Я узнал его теперь, и он меня больше не обманет…] – И государь, нахмурившись, замолчал. Услышав эти слова, увидав выражение твердой решимости в глазах государя, Мишо – quoique etranger, mais Russe de c?ur et d'ame – почувствовал себя в эту торжественную минуту – entousiasme par tout ce qu'il venait d'entendre [хотя иностранец, но русский в глубине души… восхищенным всем тем, что он услышал] (как он говорил впоследствии), и он в следующих выражениях изобразил как свои чувства, так и чувства русского народа, которого он считал себя уполномоченным.
– Sire! – сказал он. – Votre Majeste signe dans ce moment la gloire de la nation et le salut de l'Europe! [Государь! Ваше величество подписывает в эту минуту славу народа и спасение Европы!]
Государь наклонением головы отпустил Мишо.


В то время как Россия была до половины завоевана, и жители Москвы бежали в дальние губернии, и ополченье за ополченьем поднималось на защиту отечества, невольно представляется нам, не жившим в то время, что все русские люди от мала до велика были заняты только тем, чтобы жертвовать собою, спасать отечество или плакать над его погибелью. Рассказы, описания того времени все без исключения говорят только о самопожертвовании, любви к отечеству, отчаянье, горе и геройстве русских. В действительности же это так не было. Нам кажется это так только потому, что мы видим из прошедшего один общий исторический интерес того времени и не видим всех тех личных, человеческих интересов, которые были у людей того времени. А между тем в действительности те личные интересы настоящего до такой степени значительнее общих интересов, что из за них никогда не чувствуется (вовсе не заметен даже) интерес общий. Большая часть людей того времени не обращали никакого внимания на общий ход дел, а руководились только личными интересами настоящего. И эти то люди были самыми полезными деятелями того времени.
Те же, которые пытались понять общий ход дел и с самопожертвованием и геройством хотели участвовать в нем, были самые бесполезные члены общества; они видели все навыворот, и все, что они делали для пользы, оказывалось бесполезным вздором, как полки Пьера, Мамонова, грабившие русские деревни, как корпия, щипанная барынями и никогда не доходившая до раненых, и т. п. Даже те, которые, любя поумничать и выразить свои чувства, толковали о настоящем положении России, невольно носили в речах своих отпечаток или притворства и лжи, или бесполезного осуждения и злобы на людей, обвиняемых за то, в чем никто не мог быть виноват. В исторических событиях очевиднее всего запрещение вкушения плода древа познания. Только одна бессознательная деятельность приносит плоды, и человек, играющий роль в историческом событии, никогда не понимает его значения. Ежели он пытается понять его, он поражается бесплодностью.
Значение совершавшегося тогда в России события тем незаметнее было, чем ближе было в нем участие человека. В Петербурге и губернских городах, отдаленных от Москвы, дамы и мужчины в ополченских мундирах оплакивали Россию и столицу и говорили о самопожертвовании и т. п.; но в армии, которая отступала за Москву, почти не говорили и не думали о Москве, и, глядя на ее пожарище, никто не клялся отомстить французам, а думали о следующей трети жалованья, о следующей стоянке, о Матрешке маркитантше и тому подобное…
Николай Ростов без всякой цели самопожертвования, а случайно, так как война застала его на службе, принимал близкое и продолжительное участие в защите отечества и потому без отчаяния и мрачных умозаключений смотрел на то, что совершалось тогда в России. Ежели бы у него спросили, что он думает о теперешнем положении России, он бы сказал, что ему думать нечего, что на то есть Кутузов и другие, а что он слышал, что комплектуются полки, и что, должно быть, драться еще долго будут, и что при теперешних обстоятельствах ему не мудрено года через два получить полк.
По тому, что он так смотрел на дело, он не только без сокрушения о том, что лишается участия в последней борьбе, принял известие о назначении его в командировку за ремонтом для дивизии в Воронеж, но и с величайшим удовольствием, которое он не скрывал и которое весьма хорошо понимали его товарищи.
За несколько дней до Бородинского сражения Николай получил деньги, бумаги и, послав вперед гусар, на почтовых поехал в Воронеж.
Только тот, кто испытал это, то есть пробыл несколько месяцев не переставая в атмосфере военной, боевой жизни, может понять то наслаждение, которое испытывал Николай, когда он выбрался из того района, до которого достигали войска своими фуражировками, подвозами провианта, гошпиталями; когда он, без солдат, фур, грязных следов присутствия лагеря, увидал деревни с мужиками и бабами, помещичьи дома, поля с пасущимся скотом, станционные дома с заснувшими смотрителями. Он почувствовал такую радость, как будто в первый раз все это видел. В особенности то, что долго удивляло и радовало его, – это были женщины, молодые, здоровые, за каждой из которых не было десятка ухаживающих офицеров, и женщины, которые рады и польщены были тем, что проезжий офицер шутит с ними.