Корма (блюдо)

У этого термина существуют и другие значения, см. Корма и Курма.

Корма (произносится также как кормаа, горма, кавурма, кхорма, курма) — блюдо индийской кухни, распространённое также в Центральной и Западной Азии.

Для приготовления корма необходимы йогурт или какой-либо другой молочный крем, ореховая или семечковая паста, а также кокосовое молоко. Постоянной составляющей этого блюда является также приправа карри. Корма может быть мясной (например, из курицы) или вегетарианской. При приготовлении корма тушится на огне (само слово «корма» на языках хинди и урду означает тушение еды).

Корма известна по крайней мере с XVI столетия и относится к кухне Великих Моголов. В настоящее время она является национальным блюдом народов Пакистана, Северной Индии и Бангладеш. Обозначение Шахи корма у некоторых видов этого блюда указывает на его высокий статус, а также на то, что его подавали на стол при дворе индийских властителей-магарадж. Существуют множество различных вариантов «корма». Её могут готовить на воде, йогурте или мясном бульоне. Обычно это йогурт, подогретый до температуры ниже его сворачиваемости, смешанный с мясным отваром. Аромат блюда обеспечивается различными пряностями (кориандр и др.) и соусами, часто добавляются перец чили и имбирь. Корма может быть умеренно острой или «огненной», по вкусу. Мясо, которое годится для приготовления этого блюда — баранина, курятина, иногда говядина, и крайне редко — свинина.

Корма является одним из самых популярных блюд в индийских ресторанах Европы, особенно Великобритании. Следует также упомянуть вегетарианскую корма Навратан, приготовляемую из овощей и различных видов орехов. Корма Навратан также подразделяется на множество разновидностнй (например, Карри девяти овощей, на которое идут 9 различных овощных видов). Другой известной разновидностью корма является пилав, на приготовление которого идут рис и тушёное мясо.

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Корма (блюдо)

– Штраф! – сказал молодой человек в ополченском мундире, которого Жюли называла «mon chevalier» [мой рыцарь] и который с нею вместе ехал в Нижний.
В обществе Жюли, как и во многих обществах Москвы, было положено говорить только по русски, и те, которые ошибались, говоря французские слова, платили штраф в пользу комитета пожертвований.
– Другой штраф за галлицизм, – сказал русский писатель, бывший в гостиной. – «Удовольствие быть не по русски.
– Вы никому не делаете милости, – продолжала Жюли к ополченцу, не обращая внимания на замечание сочинителя. – За caustique виновата, – сказала она, – и плачу, но за удовольствие сказать вам правду я готова еще заплатить; за галлицизмы не отвечаю, – обратилась она к сочинителю: – у меня нет ни денег, ни времени, как у князя Голицына, взять учителя и учиться по русски. А вот и он, – сказала Жюли. – Quand on… [Когда.] Нет, нет, – обратилась она к ополченцу, – не поймаете. Когда говорят про солнце – видят его лучи, – сказала хозяйка, любезно улыбаясь Пьеру. – Мы только говорили о вас, – с свойственной светским женщинам свободой лжи сказала Жюли. – Мы говорили, что ваш полк, верно, будет лучше мамоновского.
– Ах, не говорите мне про мой полк, – отвечал Пьер, целуя руку хозяйке и садясь подле нее. – Он мне так надоел!
– Вы ведь, верно, сами будете командовать им? – сказала Жюли, хитро и насмешливо переглянувшись с ополченцем.
Ополченец в присутствии Пьера был уже не так caustique, и в лице его выразилось недоуменье к тому, что означала улыбка Жюли. Несмотря на свою рассеянность и добродушие, личность Пьера прекращала тотчас же всякие попытки на насмешку в его присутствии.
– Нет, – смеясь, отвечал Пьер, оглядывая свое большое, толстое тело. – В меня слишком легко попасть французам, да и я боюсь, что не влезу на лошадь…
В числе перебираемых лиц для предмета разговора общество Жюли попало на Ростовых.
– Очень, говорят, плохи дела их, – сказала Жюли. – И он так бестолков – сам граф. Разумовские хотели купить его дом и подмосковную, и все это тянется. Он дорожится.