Кшижевская, Эва
Поделись знанием:
Княжна Марья пожала его руку. Он чуть заметно поморщился от пожатия ее руки. Он молчал, и она не знала, что говорить. Она поняла то, что случилось с ним за два дня. В словах, в тоне его, в особенности во взгляде этом – холодном, почти враждебном взгляде – чувствовалась страшная для живого человека отчужденность от всего мирского. Он, видимо, с трудом понимал теперь все живое; но вместе с тем чувствовалось, что он не понимал живого не потому, чтобы он был лишен силы понимания, но потому, что он понимал что то другое, такое, чего не понимали и не могли понять живые и что поглощало его всего.
– Да, вот как странно судьба свела нас! – сказал он, прерывая молчание и указывая на Наташу. – Она все ходит за мной.
Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
Разговор был холодный, несвязный и прерывался беспрестанно.
– Мари проехала через Рязань, – сказала Наташа. Князь Андрей не заметил, что она называла его сестру Мари. А Наташа, при нем назвав ее так, в первый раз сама это заметила.
– Ну что же? – сказал он.
– Ей рассказывали, что Москва вся сгорела, совершенно, что будто бы…
Наташа остановилась: нельзя было говорить. Он, очевидно, делал усилия, чтобы слушать, и все таки не мог.
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.
– А ты встретилась с графом Николаем, Мари? – сказал вдруг князь Андрей, видимо желая сделать им приятное. – Он писал сюда, что ты ему очень полюбилась, – продолжал он просто, спокойно, видимо не в силах понимать всего того сложного значения, которое имели его слова для живых людей. – Ежели бы ты его полюбила тоже, то было бы очень хорошо… чтобы вы женились, – прибавил он несколько скорее, как бы обрадованный словами, которые он долго искал и нашел наконец. Княжна Марья слышала его слова, но они не имели для нее никакого другого значения, кроме того, что они доказывали то, как страшно далек он был теперь от всего живого.
(перенаправлено с «Кшижевская»)
| Эва Кшижевская | |
| Ewa Krzyżewska | |
 Велько Булайич и Эва Кшижевская на съемках фильма. 1960 г. | |
| Место смерти: | |
|---|---|
| Профессия: | |
| Карьера: |
1958—1973 |
| Направление: | |
Эва Кшижевская (польск. Ewa Krzyżewska; 7 февраля 1939 — 27 июля 2003) — польская актриса театра и кино.
Содержание
Биография
Эва Кшижевская родилась в Варшаве. Актёрское образование получила в Государственной высшей театральной школе в Кракове, которую окончила в 1960 году. Актриса театра в Варшаве. В 1973 году она закончила актёрскую карьеру и уехала из страны. Умерла в Испании от травм, полученных в автомобильной аварии.
Избранная фильмография
- 1958 — Пепел и алмаз / Popiół i diament — Кристина
- 1960 — Война[en] / Рат (Югослонвя) — Мария
- 1961 — Сусанна и парни / Zuzanna i chłopcy — Зузанна Вишневская
- 1963 — Девушка из банка / Zbrodniarz i panna — Малгожата Маковская
- 1963 — Действительно вчера / Naprawdę wczoraj — Тереза
- 1965 — Образ жизни / Sposób bycia — мать
- 1966 — Фараон / Faraon — Хеброн
- 1966 — Лекарство от любви / Lekarstwo na miłość — Гонората из «Центральной»
- 1966 — Фауст ХХ века / Faust XX (Румыния) — чертиха Маргарита
- 1966 — Предпраздничный вечер / Wieczór przedświąteczny — любовница Анджея
- 1966 — Ад и небо / Piekło i niebo — дьявол-хранитель
- 1966 — В логове обречённых / Zejście do piekła — Линда, секретарша Адлера
- 1966 — Возвращение на Землю / Powrót na ziemię — Ванда-Ирена
- 1970 — Операция «Брутус» / Akcja Brutus — Анастазия, связная Боруты
- 1970 — Дятел / Dzięcioł — варшавянка
- 1971 — Как далеко отсюда, как близко / Jak daleko stąd, jak blisko — Зося
- 1972 — Тайны Анд / Das Geheimnis der Anden (ГДР) — Майя
- 1973 — Ревность и медицина / Zazdrość i medycyna — Ребекка Видмарова
Признание
- 1962 — награда Французской киноакадемии «Хрустальная звезда» за роль Кристины в фильме «Пепел и алмаз»
Напишите отзыв о статье "Кшижевская, Эва"
Ссылки
- [www.filmpolski.pl/fp/index.php/118263 Актриса] на сайте filmpolski.pl (польск.)
- [www.e-teatr.pl/pl/osoby/10522,karierateatr.html#start Актриса] на сайте e-teatr.pl (польск.)
- [fototeka.fn.org.pl/strona/wyszukiwarka.html?search_type=osoba&key=Krzy%C5%BCewska+Ewa Фотографии на сайте fototeka.fn.org.pl]
|
Это заготовка статьи об актёре или актрисе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Кшижевская, Эва
– Это, мой друг, у доктора спрашивать надо, – сказал он, и, видимо сделав еще усилие, чтобы быть ласковым, он сказал одним ртом (видно было, что он вовсе не думал того, что говорил): – Merci, chere amie, d'etre venue. [Спасибо, милый друг, что приехала.]Княжна Марья пожала его руку. Он чуть заметно поморщился от пожатия ее руки. Он молчал, и она не знала, что говорить. Она поняла то, что случилось с ним за два дня. В словах, в тоне его, в особенности во взгляде этом – холодном, почти враждебном взгляде – чувствовалась страшная для живого человека отчужденность от всего мирского. Он, видимо, с трудом понимал теперь все живое; но вместе с тем чувствовалось, что он не понимал живого не потому, чтобы он был лишен силы понимания, но потому, что он понимал что то другое, такое, чего не понимали и не могли понять живые и что поглощало его всего.
– Да, вот как странно судьба свела нас! – сказал он, прерывая молчание и указывая на Наташу. – Она все ходит за мной.
Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
Разговор был холодный, несвязный и прерывался беспрестанно.
– Мари проехала через Рязань, – сказала Наташа. Князь Андрей не заметил, что она называла его сестру Мари. А Наташа, при нем назвав ее так, в первый раз сама это заметила.
– Ну что же? – сказал он.
– Ей рассказывали, что Москва вся сгорела, совершенно, что будто бы…
Наташа остановилась: нельзя было говорить. Он, очевидно, делал усилия, чтобы слушать, и все таки не мог.
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.
– А ты встретилась с графом Николаем, Мари? – сказал вдруг князь Андрей, видимо желая сделать им приятное. – Он писал сюда, что ты ему очень полюбилась, – продолжал он просто, спокойно, видимо не в силах понимать всего того сложного значения, которое имели его слова для живых людей. – Ежели бы ты его полюбила тоже, то было бы очень хорошо… чтобы вы женились, – прибавил он несколько скорее, как бы обрадованный словами, которые он долго искал и нашел наконец. Княжна Марья слышала его слова, но они не имели для нее никакого другого значения, кроме того, что они доказывали то, как страшно далек он был теперь от всего живого.
