Лиевский, Кшиштоф

Кшиштоф Лиевский
польск. Krzysztof Lijewski
Амплуа	Правый полусредний
Рост	199 см
Вес	101 кг
Клубы	2000–2002: Островия 2002–2005: Слонск Вроцлав 2005–2011: ГК Гамбург 2011–2012: Рейн-Неккар Лёвен 2012–н.в.: Виве Тарге Кельце
Гражданство	Польша Польша
Дата рождения	7 июля 1983(1983-07-07) (40 лет)
Место рождения	Острув-Велькопольский, Польша
Бросковая рука	левая

Кшиштоф Лиевский (польск. Krzysztof Lijewski; род. 7 июля 1983, Острув-Велькопольский) — польский гандболист, выступает за польский клуб Виве Тарге Кельце и Польши.

Карьера

Клубная
Кшиштоф Лиевский начинал профессиональную карьеру в польском клубе Островия. В 2002 году он перешёл в польский клуб Слонск. В 2005 году Кшиштоф Лиевский перешёл в Гамбург. В 2011 году Кшиштоф Лиевский помог Гамбургу выиграть первый титул чемпионата Германии. В 2011 году Кшиштоф Лиевский перешёл в Рейн-Неккар Лёвен. В 2012 году Кшиштоф Лиевский перешёл в польский клуб Виве Тарге Кельце. Вместе с Виве Тарге Кельце выиграл чемпионат Польши 4 раза, и выиграл в 2016 году лигу чемпионов ЕГФ.
Сборная
Кшиштоф Лиевский выступает за сборную Польши. Всего за сборную Кшиштоф Лиевский сыграл 157 матчей и забил 370 голов.

Титулы

• Чемпионат Польши: 2003, 2004, 2013, 2014, 2015, 2016
• Чемпионат Германии: 2011
• Победитель суперкубка Германии: 2006, 2009, 2010
• Обладатель кубка Германии: 2006, 2010
• Победитель лиги Чемпионов ЕГФ: 2016
• Победитель молодёжного чемпионата Европы: 2002

Ссылки

• [www.eurohandball.com/player/517078 Профиль на сайте Eurohandball]  (англ.)
• [www.rhein-neckar-loewen.de/spielerdatenbank/krzysztof-lijewski/ Профиль на сайте ГК «Райн Лёвен»]
• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/li/krzysztof-lijewski-1.html Лиевский, Кшиштоф] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)

Отрывок, характеризующий Лиевский, Кшиштоф

– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.


В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.