Хамец, Кшиштоф

Кшиштоф Хамец
Krzysztof Chamiec
Имя при рождении:	Krzysztof Jaxa–Chamiec
Дата рождения:	2 февраля 1930(1930-02-02)
Место рождения:	Андруга, Польша
Дата смерти:	11 октября 2001(2001-10-11) (71 год)
Место смерти:	Варшава, Польша
Гражданство:	Польша Польша
Профессия:	актёр
Направление:	Кинематограф, Театр, Радио
Награды:

Кшиштоф Хамец (польск. Krzysztof Chamiec) — польский актёр театра, кино и радио. Родился 2 февраля 1930 года на Волыни в местности Андруга, был сыном помещика. Он учился экономию в Университете Марии Кюри-Склодовской в Люблине. Дебютировал на сцене в 1949 году в Люблине. Работал в театрах в разных польских городах (Люблин, Щецин, Гнезно, Краков, Лодзь, Варшава). Выступал в радиопостановках и в телевидении, создал много ролей в представлениях «театра телевидения». Умер 11 октября 2001 года в Варшаве.

Избранная фильмография

• 1953 — Пятеро с улицы Барской / Piątka z ulicy Barskiej
• 1962 — Золото / Złoto — Пётр
• 1962 — Комедианты / Komedianty — Граф Альфред Ласки
• 1962 — Семья Милцареков / Rodzina Milcarków — Курт Хенке
• 1963 — Кодовое название «Нектар» / Kryptonim Nektar — Официант
• 1964 — Барышня в окошке / Panienka z okienka — Корнелиус, агент Дании
• 1964 — Жизнь ещё раз / Życie raz jeszcze — Командир отделения Национальных Вооружённых Сил
• 1964 — Первый день свободы / Pierwszy dzien wolności — Иероним
• 1965 — Капитан Сова идёт по следу / Kapitan Sowa na tropie (телесериал) — Орляндо
• 1965 — Вальковер / Walkower — директор комбината
• 1965 — Всегда в воскресенье / Zawsze w niedzielę — Председатель городского совета
• 1966 — Марыся и Наполеон / Marysia i Napoleon — Кшыштоф
• 1966 — Давай любить сиренки / Kochajmy syrenki — Стэпчак, ловкач
• 1966 — Неделя правосудия / Niedziela sprawiedliwości — Прокурор Деруга
• 1967 — Ставка больше, чем жизнь / Stawka większa niż życie (телесериал) — Лётар (только в сериях 1 и 5)
• 1968 — Вынужденная прогулка / Weekend z dziewczyną — Доктор Станны
• 1969 — Четыре танкиста и собака / Czterej pancerni i pies (телесериал) — Крумэль (только в серии 11)
• 1970 — Мёртвая зыбь / Martwa fala — Старший офицер механики
• 1972 — Эликсир дьявола / Die Elixiere des Teufels / Elixíry ďábla (ГДР / Чехословакия) — Епископ
• 1973 — Большая любовь Бальзака / Wielka milość Balzaka — фон Шварценберг
• 1975 — Казимир Великий / Kazimierz Wielki — Казимир Великий
• 1979 — Страхи / Strachy — Модецкий
• 1980 — Крах операции «Террор» — Феликс Дзержинский
• 1983 — Жаль твоих слёз / Szkoda twoich łez — Зыгмунт Модецкий
• 1984 — Кто этот человек? / Kim jest ten człowiek — Майор Ян Станислав
• 1991 — Шведы в Варшаве / Szwedzi w Warszawie — Стефан Чарнецкий

Признание

• Награда «Комитета в дела радио и телевидение» за радио и телевизионное творчество (1974).
• Золотой Крест Заслуги (1976).
• Рыцарь Ордена Возрождения Польши (1984).
• Награда Министра культуры и искусства ПНР (1986).

Ссылки

• [www.filmpolski.pl/fp/index.php/11535 Актёр] на сайте filmpolski.pl  (польск.)
• [www.e-teatr.pl/pl/osoby/236.html Актёр] на сайте e-teatr.pl  (польск.)
• [fototeka.fn.org.pl/strona/wyszukiwarka.html?search_type=osoba&key=Chamiec+Krzysztof Фотографии на сайте fototeka.fn.org.pl]

Отрывок, характеризующий Хамец, Кшиштоф

Все, что видел Пьер направо и налево, было так неопределенно, что ни левая, ни правая сторона поля не удовлетворяла вполне его представлению. Везде было не доле сражения, которое он ожидал видеть, а поля, поляны, войска, леса, дымы костров, деревни, курганы, ручьи; и сколько ни разбирал Пьер, он в этой живой местности не мог найти позиции и не мог даже отличить ваших войск от неприятельских.
«Надо спросить у знающего», – подумал он и обратился к офицеру, с любопытством смотревшему на его невоенную огромную фигуру.
– Позвольте спросить, – обратился Пьер к офицеру, – это какая деревня впереди?
– Бурдино или как? – сказал офицер, с вопросом обращаясь к своему товарищу.
– Бородино, – поправляя, отвечал другой.
Офицер, видимо, довольный случаем поговорить, подвинулся к Пьеру.
– Там наши? – спросил Пьер.
– Да, а вон подальше и французы, – сказал офицер. – Вон они, вон видны.
– Где? где? – спросил Пьер.
– Простым глазом видно. Да вот, вот! – Офицер показал рукой на дымы, видневшиеся влево за рекой, и на лице его показалось то строгое и серьезное выражение, которое Пьер видел на многих лицах, встречавшихся ему.
– Ах, это французы! А там?.. – Пьер показал влево на курган, около которого виднелись войска.
– Это наши.
– Ах, наши! А там?.. – Пьер показал на другой далекий курган с большим деревом, подле деревни, видневшейся в ущелье, у которой тоже дымились костры и чернелось что то.
– Это опять он, – сказал офицер. (Это был Шевардинский редут.) – Вчера было наше, а теперь его.
– Так как же наша позиция?
– Позиция? – сказал офицер с улыбкой удовольствия. – Я это могу рассказать вам ясно, потому что я почти все укрепления наши строил. Вот, видите ли, центр наш в Бородине, вот тут. – Он указал на деревню с белой церковью, бывшей впереди. – Тут переправа через Колочу. Вот тут, видите, где еще в низочке ряды скошенного сена лежат, вот тут и мост. Это наш центр. Правый фланг наш вот где (он указал круто направо, далеко в ущелье), там Москва река, и там мы три редута построили очень сильные. Левый фланг… – и тут офицер остановился. – Видите ли, это трудно вам объяснить… Вчера левый фланг наш был вот там, в Шевардине, вон, видите, где дуб; а теперь мы отнесли назад левое крыло, теперь вон, вон – видите деревню и дым? – это Семеновское, да вот здесь, – он указал на курган Раевского. – Только вряд ли будет тут сраженье. Что он перевел сюда войска, это обман; он, верно, обойдет справа от Москвы. Ну, да где бы ни было, многих завтра не досчитаемся! – сказал офицер.
Старый унтер офицер, подошедший к офицеру во время его рассказа, молча ожидал конца речи своего начальника; но в этом месте он, очевидно, недовольный словами офицера, перебил его.
– За турами ехать надо, – сказал он строго.
Офицер как будто смутился, как будто он понял, что можно думать о том, сколь многих не досчитаются завтра, но не следует говорить об этом.
– Ну да, посылай третью роту опять, – поспешно сказал офицер.
– А вы кто же, не из докторов?
– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.
– Ах, проклятые! – проговорил следовавший за ним офицер, зажимая нос и пробегая мимо работающих.
– Вон они!.. Несут, идут… Вон они… сейчас войдут… – послышались вдруг голоса, и офицеры, солдаты и ополченцы побежали вперед по дороге.
Из под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех по пыльной дороге стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение.
Обгоняя Пьера, без шапок бежали навстречу идущим солдаты и ополченцы.
– Матушку несут! Заступницу!.. Иверскую!..
– Смоленскую матушку, – поправил другой.
Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.