Кубоу (род)

Кубоу (башк. ҡыбау) — род в составе башкир-минцев. Этноним кубоу известен кыргызам: род куба входит в состав племени черик. Род кубоу некогда входил в структуру Минской и Кудейской волостей.

Родовой состав

(Родовые подразделения: асылы-кубоу, бартал, батырша, бурнак, кыргыз, мышар, мурза, сафар, таз, тау, тулак, туак).

Фамилии

Хисматуллины и другие.

Населенные пункты

Башкиры-кубовцы ныне проживают в селениях Старокубово и Новокубово, Субакаево, Сабитово, Тавтиманово, Тикеево Иглинского района, а также в основанном ими же ауле Мелекес, ставший впоследствии райцентром Иглино. Западные кубовцы населяют Копей-Кубово, Батырша-Кубово, Казаклар-Кубово, а также Телякей-Кубово Буздякского района. В Туймазинском районе их селами являются Новоарсланбеково, Староарсланбеково и Сайраново.

Этноним

Куби, по А. А. Рамаскевичу и С. Л. Волину, от монгольского хуби — 'доля, удел'.

Ученые отмечают связь башкирского этнонима кыбау с названием куба. Башкирский этнограф Р. Г. Кузеев писал: «Топонимы и гидронимы с основой „кубá“ распространены на всей территории от Алтая до Кавказа. Их распространение связывается с кыпчакской эпохой этнической истории ряда народов Средней Азии и Восточной Европы». В Азербайджане известен город Куба, в прошлом столица Кубинского ханства. Как сообщают восточные авторы Ибн Хаукаль и Йакут ар-Руми, в среднеазиатской области Фергана также существовал город Куба, ныне райцентр Кува Узбекистана. Известно название гор Куба-тау и Куба-даг в Каракалпакии и Туркменистане соответственно, реки Белая и Соленая Куба бассейна Волги, а также приток Катуни под названием Куба на Алтае. По «Сборнику тюркского языка» автора XI века Махмуда Кашгари оно означает «светло-бурый». Если обратиться к этимологическому словарю башкирского языка, то значение слова коба определяется как «светлый». По мнению венгерского тюрколога Юлиуса Немета, название кубан образовано от корня «куба», то есть «светлый», и отыменного суффикса -н-. В результате характерного для тюркских языков чередования звуков -б- и -м- (например, бурун~мурун, то есть «нос») этноним кубан трансформировался в куман. Таким образом, русское название «половцы» есть прямая калька тюркского кубан/куман (Название половцы — производное от старославянского слова «полова», то есть солома; «половый», значит, желтый или светлый; следовательно, русское слово «половец» переводится как блондин). Арабский космограф XIV века Шамс ад-дин Димашкú, фиксируя этнический состав Дешт-и Кыпчака, писал: «…Племя Кибджак состоит из тюркских родов: Барку, Туксаба, Исаба, Барат, Иль-Арас, Бурдж-оглу, Манкур-оглу, Йемак… И среди них имеются более маленькие племена — это Таг Башкурт, Куманкý, Бузанкý, Баджна, Карабурекли, Аз, Джуртан…». Если переложить сведения Димашкú на карту, то получим следующее: племя Йемак обитало на Иртыше; племя Таг Башкурт, то есть «горные башкиры», — на Урале; племя Токсабá — в степях Дона и Волги; племя Бурдж-оглу или Бурчевичи, согласно русским летописям, обитало в низовьях Днепра и в Крыму; племя Кара-Бурекли или «черные клобуки» русские летописей — на границе Руси; племя Куманкý, они же куманы, по всей видимости, обитали на самом западе Дешт-и Кыпчака. Не случайно, русские летописи и западноевропейские источники не знают названия «кыпчак», зато упоминают куманов, ибо западная часть Дешт-и Кыпчака (Половецкое поле) была населена именно куманами.

Этническая история

Происхождение родов суби и кубоу связано со Средней Азией. У башкир суби-минские и кубоу-минские тамги восходят к общеминской тамге (табл. 2, № 1). Это обстоятельство позволяет считать их собственно минскими ответвлениями.

Арабо-сицилийский географ XII века Мухаммад ал-Идриси среди куманских городов называет Сардак (современный Судак в Крыму), Баруш (Баруч на Украине), Канийув (современный Канев), а также Матраха, она же Таматарха или Тьмутаракань, существовавшая на территории современной Тамани. Некоторые куманские орды переправлялись через Дунай и вступали на территорию Болгарии, которая в XII веке находилась под властью Византийской империи. Недовольство болгар было поддержано военной силой кыпчаков: началось восстание и вскоре во главе возрожденного Второго Болгарского царства встала династия Асéней, куманов по происхождению. В 1205 году, после взятия Константинополя войсками IV крестового похода, император Латинской империи Балдуин решил наказать схизматиков-болгар. Он собрал армию и осадил Адрианополь. Болгарский царь Калоян во главе 40-тысячной куманской конницы атаковал крестоносцев и наголову их разбил. Император латинян угодил в плен, а балканское православие было спасено от католического порабощения. Второе Болгарское царство просуществовало вплоть до османского завоевания в 1396 году.

После вторжения монголов Кумания подверглась тотальному разгрому. В битве при Калке в 1223 году монголы разбили русское войско и кыпчаков племени Токсабá. Последние во главе со своим ханом Аккубеком двинулись на запад и потеснили другое кыпчакское племя Дурут, которым владел хан Котян. Между двумя группировками куманов развернулась междоусобная война. Этим воспользовались монголы и разгромили своих соперников по обладанию Великой Степью. После монгольского разгрома куманы рассеялись по разным уголкам земли. Одни оказались в Египте, куда были проданы как рабы и где пополнили корпус мамлюков. Известен, например, мамлюкский эмир аль-Кумани. Поколения куба в XIX веке были зафиксированы в составе казахов и кыргызов. Другая, доныне существующая, часть этого племени оказалась в Башкирии. В составе башкирской родовой номенклатуры их наименование сохранилось в древней, изначальной форме куба или кыбау, а не в форме кубан или куман. При фиксации родовой структуры башкирского народа в XVIII веке статским советником Иваном Кириловым, а также русским историком Петром Рычковым Кубовский аймак оказывается в составе крупного объединения Минг. В начале XVIII века часть кубовцев переселяется на запад в качестве припущенников — на земли башкир улуса Канглы, на территорию современных Буздякского и Туймазинского районов.

Земли кубовских башкир находились между владениями родов Минг и Кудей — между реками Ак-Идель, Уфа и Сим. Кубовцы были участниками многих восстаний. В 1736 году уфимский воевода Мерзлюкин отправляет крупный отряд правительственных войск под командой майора Ртищева в Кубовскую волость для «поиска» над повстанцами. «С которыми ворами и бунтовщиками февраля 14 дни у вышеупомянутого майора Ртищева под деревней Средней Кубов, что от Уфы в 30-ти верстах, был немалый бой», — докладывал Мерзлюкин Кабинету министров. Отряд Ртищева понес чувствительные потери и был вынужден отступить. Во второй половине XVIII века Кубовский аймак вошел в состав родового объединения Кудей. Данный факт подтверждают документы. В 1756 году кубовцы участвовали в продаже земли заводчику Твердышеву вокруг Катав-Ивановского завода — от реки Катав до гор Яман-тау и Иремель: «Уфимского уезда Сибирской дороги Кубовской волости, команды старшины Юлая Азналина, деревни Кубовой башкирцы Абрашит Тюкеев, Альмухамет Нурушев с товарищи продали за 560 рублей свою вотчинную землю…» Как следует из документа, значительная территория горнозаводской зоны, где ныне расположены города Челябинской области Аша, Миньяр, Катав-Ивановск, принадлежала башкирам-кубовцам. В 1773 году вспыхнула Пугачевщина. Башкиры-кубовцы, будучи общинниками Кудейской волости, вошли в состав отрядов своего старшины Юлая Азналина и его сына Салавата. Они участвовали во всех сражениях своих знаменитых предводителей.

Петер Симон Паллас в 1770 году побывал в коренном юрте башкир рода Кыбау селении Кубаул (Куба + аул) и оставил описание занятий его жителей: «Объявленный березовый лес продолжается еще от речки Белекес, чрез которую несколько раз переезжать надлежит, до башкирской деревни Кубаул, лежащей при ручье Лабау. Здешние башкирцы живущие летом и зимой в своей деревне неподвижно, сделались порядочными земледельцами и уже в состоянии вывозить хлеб свой в город на продажу. При том не упускают онии содержания пчел, но только по обилию медведей скотом не богаты». Об ауле Текей (Тикеево) он сообщает: «Проехав 25 верст прибыли мы в деревню Текей, лежащую на привольном месте в полутора верстах от реки Сим, башкирцы здесь мало угодий к хлебопашеству имеют, и для того больше содержанием пчел и ловлею дичи себя содержат».

Топонимика

Топонимы и гидронимы с основой куба распространены на всей территории от Алтая до Кавказа. Их распространение связывается с кипчакской эпохой этнической истории ряда народов Средней Азии и Восточной Европы.

Известные личности

• Хисматуллин, Магафур Хисматуллович

См. также

• Суби

Ссылки

• [www.youtube.com/watch?v=TCxkvYpuLkQ Башкирское родословие: Кыбау]

Отрывок, характеризующий Кубоу (род)

Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись.
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.
– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил:
– Идут!… идут!… посторонитесь, дорогу! пожалуйста дорогу!
Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.
– Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить.
Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой.
Генерал, член гофкригсрата, строго оглянулся на него; не заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает.
– Имею честь поздравить, генерал Мак приехал,совсем здоров,только немного тут зашибся, – прибавил он,сияя улыбкой и указывая на свою голову.
Генерал нахмурился, отвернулся и пошел дальше.
– Gott, wie naiv! [Боже мой, как он прост!] – сказал он сердито, отойдя несколько шагов.
Несвицкий с хохотом обнял князя Андрея, но Болконский, еще более побледнев, с злобным выражением в лице, оттолкнул его и обратился к Жеркову. То нервное раздражение, в которое его привели вид Мака, известие об его поражении и мысли о том, что ожидает русскую армию, нашло себе исход в озлоблении на неуместную шутку Жеркова.
– Если вы, милостивый государь, – заговорил он пронзительно с легким дрожанием нижней челюсти, – хотите быть шутом , то я вам в этом не могу воспрепятствовать; но объявляю вам, что если вы осмелитесь другой раз скоморошничать в моем присутствии, то я вас научу, как вести себя.
Несвицкий и Жерков так были удивлены этой выходкой, что молча, раскрыв глаза, смотрели на Болконского.
– Что ж, я поздравил только, – сказал Жерков.
– Я не шучу с вами, извольте молчать! – крикнул Болконский и, взяв за руку Несвицкого, пошел прочь от Жеркова, не находившего, что ответить.
– Ну, что ты, братец, – успокоивая сказал Несвицкий.
– Как что? – заговорил князь Андрей, останавливаясь от волнения. – Да ты пойми, что мы, или офицеры, которые служим своему царю и отечеству и радуемся общему успеху и печалимся об общей неудаче, или мы лакеи, которым дела нет до господского дела. Quarante milles hommes massacres et l'ario mee de nos allies detruite, et vous trouvez la le mot pour rire, – сказал он, как будто этою французскою фразой закрепляя свое мнение. – C'est bien pour un garcon de rien, comme cet individu, dont vous avez fait un ami, mais pas pour vous, pas pour vous. [Сорок тысяч человек погибло и союзная нам армия уничтожена, а вы можете при этом шутить. Это простительно ничтожному мальчишке, как вот этот господин, которого вы сделали себе другом, но не вам, не вам.] Мальчишкам только можно так забавляться, – сказал князь Андрей по русски, выговаривая это слово с французским акцентом, заметив, что Жерков мог еще слышать его.
Он подождал, не ответит ли что корнет. Но корнет повернулся и вышел из коридора.


Гусарский Павлоградский полк стоял в двух милях от Браунау. Эскадрон, в котором юнкером служил Николай Ростов, расположен был в немецкой деревне Зальценек. Эскадронному командиру, ротмистру Денисову, известному всей кавалерийской дивизии под именем Васьки Денисова, была отведена лучшая квартира в деревне. Юнкер Ростов с тех самых пор, как он догнал полк в Польше, жил вместе с эскадронным командиром.
11 октября, в тот самый день, когда в главной квартире всё было поднято на ноги известием о поражении Мака, в штабе эскадрона походная жизнь спокойно шла по старому. Денисов, проигравший всю ночь в карты, еще не приходил домой, когда Ростов, рано утром, верхом, вернулся с фуражировки. Ростов в юнкерском мундире подъехал к крыльцу, толконув лошадь, гибким, молодым жестом скинул ногу, постоял на стремени, как будто не желая расстаться с лошадью, наконец, спрыгнул и крикнул вестового.
– А, Бондаренко, друг сердечный, – проговорил он бросившемуся стремглав к его лошади гусару. – Выводи, дружок, – сказал он с тою братскою, веселою нежностию, с которою обращаются со всеми хорошие молодые люди, когда они счастливы.
– Слушаю, ваше сиятельство, – отвечал хохол, встряхивая весело головой.
– Смотри же, выводи хорошенько!
Другой гусар бросился тоже к лошади, но Бондаренко уже перекинул поводья трензеля. Видно было, что юнкер давал хорошо на водку, и что услужить ему было выгодно. Ростов погладил лошадь по шее, потом по крупу и остановился на крыльце.
«Славно! Такая будет лошадь!» сказал он сам себе и, улыбаясь и придерживая саблю, взбежал на крыльцо, погромыхивая шпорами. Хозяин немец, в фуфайке и колпаке, с вилами, которыми он вычищал навоз, выглянул из коровника. Лицо немца вдруг просветлело, как только он увидал Ростова. Он весело улыбнулся и подмигнул: «Schon, gut Morgen! Schon, gut Morgen!» [Прекрасно, доброго утра!] повторял он, видимо, находя удовольствие в приветствии молодого человека.
– Schon fleissig! [Уже за работой!] – сказал Ростов всё с тою же радостною, братскою улыбкой, какая не сходила с его оживленного лица. – Hoch Oestreicher! Hoch Russen! Kaiser Alexander hoch! [Ура Австрийцы! Ура Русские! Император Александр ура!] – обратился он к немцу, повторяя слова, говоренные часто немцем хозяином.
Немец засмеялся, вышел совсем из двери коровника, сдернул
колпак и, взмахнув им над головой, закричал:
– Und die ganze Welt hoch! [И весь свет ура!]
Ростов сам так же, как немец, взмахнул фуражкой над головой и, смеясь, закричал: «Und Vivat die ganze Welt»! Хотя не было никакой причины к особенной радости ни для немца, вычищавшего свой коровник, ни для Ростова, ездившего со взводом за сеном, оба человека эти с счастливым восторгом и братскою любовью посмотрели друг на друга, потрясли головами в знак взаимной любви и улыбаясь разошлись – немец в коровник, а Ростов в избу, которую занимал с Денисовым.
– Что барин? – спросил он у Лаврушки, известного всему полку плута лакея Денисова.
– С вечера не бывали. Верно, проигрались, – отвечал Лаврушка. – Уж я знаю, коли выиграют, рано придут хвастаться, а коли до утра нет, значит, продулись, – сердитые придут. Кофею прикажете?
– Давай, давай.
Через 10 минут Лаврушка принес кофею. Идут! – сказал он, – теперь беда. – Ростов заглянул в окно и увидал возвращающегося домой Денисова. Денисов был маленький человек с красным лицом, блестящими черными глазами, черными взлохмоченными усами и волосами. На нем был расстегнутый ментик, спущенные в складках широкие чикчиры, и на затылке была надета смятая гусарская шапочка. Он мрачно, опустив голову, приближался к крыльцу.
– Лавг'ушка, – закричал он громко и сердито. – Ну, снимай, болван!
– Да я и так снимаю, – отвечал голос Лаврушки.
– А! ты уж встал, – сказал Денисов, входя в комнату.
– Давно, – сказал Ростов, – я уже за сеном сходил и фрейлен Матильда видел.
– Вот как! А я пг'одулся, бг'ат, вчег'а, как сукин сын! – закричал Денисов, не выговаривая р . – Такого несчастия! Такого несчастия! Как ты уехал, так и пошло. Эй, чаю!