Кыым

«Кыым»

Тип	еженедельная газета
Формат	A3
Издатель	ООО «Медиагруппа "Ситим»
Главный редактор	Гаврильев Иван Иванович
Основана	1921
Политическая принадлежность	общественно-политическая газета
Главный офис	677000 Республика Саха, г. Якутск, ул. Кирова, д. 18, блок В, оф. 409
Тираж	около 23 000 (2015)
Сайт: www.kyym.ru/

К:Печатные издания, возникшие в 1921 году

«Кыым» (якут. кыым — искра) — якутская республиканская общественно-политическая еженедельная газета.

Тематика газеты — освещение общественных, культурных, политических событий в республике и федерации, аналитика и комментарии.

Газета выпускается в печатном виде на якутском языке, имеет интернет-версию. Объём газеты «Кыым» — 48 полос; периодичность выхода — один раз в неделю, в четверг. Формат — А3.

Учредители газеты «Кыым» — ООО "Медиагруппа «Ситим».

Главный редактор газеты «Кыым» — Гаврильев Иван Иванович.

История газеты

Первая газета на якутском языке называлась «Манчары». Её первый номер вышел 28 декабря 1921 года. Через два года комиссия из трёх человек — наркома внутренних дел С. Аржакова, наркома образования И. Винокурова и члена правления «Холбоса» М. Попова — решила сделать газету периодической и дать ей новое имя — «Кыым». По словам главного редактора «Кыыма» Владимира Степанова, в последние десятилетия газета не раз переживала сложные времена.

В 1993 году после известных октябрьских событий издание было необоснованно закрыто. С волюнтаристским решением мало кто согласился, но выступить против власти в защиту летописца истории республики никто не решился. Впрочем, скоро такой человек нашёлся. Её звали Федора Петровна Егорова. Это первая из якутских женщин — профессиональный журналист, она проработала в «Кыыме» 36 лет. В 1994 году начала сама издавать «Кыым». Ей помогали все люди, которым было дорого имя родной газеты. Федора Петровна с огромной благодарностью вспоминала депутатов Ил Тумэна, вставших на защиту издания, благодаря им началось финансирования газеты. Сложные времена снова настали в 2004 году. Умерла Федора Петровна, и газета не выходила около года. Но благодаря медиа-группе «Ситим», её генеральному директору Марии Николаевне Христофоровой «Кыым» был возрождён и снова вернулся к своим читателям.

Времена меняются, но название прежнее — «Кыым» («Искра»). Правда, в редакции знают, что уже первые издатели, среди которых были Платон Ойунский, Максим Аммосов, Анемподист Софронов, вкладывали в это имя не совсем большевистский смысл. Как известно, была ленинская «Искра», но «Кыым» для его авторов и читателей — это, прежде всего, проводник знаний, источник света, начало прогресса. У якутов искра, вылетающая из очага, имеет смысл начала всего передового и обнадёживающего. Во все времена «Кыым» был народной газетой. В годы ликвидации безграмотности не хватало книг и учителей, и номера этого легендарного издания заменяли их для населения, которое тянулось к свету знаний. В годы Великой Отечественной войны газету посылали на фронт воинам-якутянам, и такая связь с малой родиной укрепляла их в своей решимости крушить врага. И сегодня «Кыым» остаётся верен традициям, заложенным его основателями. Медиа-группа «Ситим» начала выпускать газету всего два года назад, но за это время издание снова обрело популярность.

Источники

• [www.kyym.ru/?p=paper&id=2 Интернет-версия «Кыым»]

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Кыым

– Ты думаешь, я, старик, не понимаю настоящего положения дел? – заключил он. – А мне оно вот где! Я ночи не сплю. Ну, где же этот великий полководец твой то, где он показал себя?
– Это длинно было бы, – отвечал сын.
– Ступай же ты к Буонапарте своему. M lle Bourienne, voila encore un admirateur de votre goujat d'empereur! [вот еще поклонник вашего холопского императора…] – закричал он отличным французским языком.
– Vous savez, que je ne suis pas bonapartiste, mon prince. [Вы знаете, князь, что я не бонапартистка.]
– «Dieu sait quand reviendra»… [Бог знает, вернется когда!] – пропел князь фальшиво, еще фальшивее засмеялся и вышел из за стола.
Маленькая княгиня во всё время спора и остального обеда молчала и испуганно поглядывала то на княжну Марью, то на свекра. Когда они вышли из за стола, она взяла за руку золовку и отозвала ее в другую комнату.
– Сomme c'est un homme d'esprit votre pere, – сказала она, – c'est a cause de cela peut etre qu'il me fait peur. [Какой умный человек ваш батюшка. Может быть, от этого то я и боюсь его.]
– Ax, он так добр! – сказала княжна.


Князь Андрей уезжал на другой день вечером. Старый князь, не отступая от своего порядка, после обеда ушел к себе. Маленькая княгиня была у золовки. Князь Андрей, одевшись в дорожный сюртук без эполет, в отведенных ему покоях укладывался с своим камердинером. Сам осмотрев коляску и укладку чемоданов, он велел закладывать. В комнате оставались только те вещи, которые князь Андрей всегда брал с собой: шкатулка, большой серебряный погребец, два турецких пистолета и шашка, подарок отца, привезенный из под Очакова. Все эти дорожные принадлежности были в большом порядке у князя Андрея: всё было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано тесемочками.
В минуты отъезда и перемены жизни на людей, способных обдумывать свои поступки, обыкновенно находит серьезное настроение мыслей. В эти минуты обыкновенно поверяется прошедшее и делаются планы будущего. Лицо князя Андрея было очень задумчиво и нежно. Он, заложив руки назад, быстро ходил по комнате из угла в угол, глядя вперед себя, и задумчиво покачивал головой. Страшно ли ему было итти на войну, грустно ли бросить жену, – может быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее, спокойное и непроницаемое выражение. Это были тяжелые шаги княжны Марьи.
– Мне сказали, что ты велел закладывать, – сказала она, запыхавшись (она, видно, бежала), – а мне так хотелось еще поговорить с тобой наедине. Бог знает, на сколько времени опять расстаемся. Ты не сердишься, что я пришла? Ты очень переменился, Андрюша, – прибавила она как бы в объяснение такого вопроса.
Она улыбнулась, произнося слово «Андрюша». Видно, ей самой было странно подумать, что этот строгий, красивый мужчина был тот самый Андрюша, худой, шаловливый мальчик, товарищ детства.
– А где Lise? – спросил он, только улыбкой отвечая на ее вопрос.
– Она так устала, что заснула у меня в комнате на диване. Ax, Andre! Que! tresor de femme vous avez, [Ax, Андрей! Какое сокровище твоя жена,] – сказала она, усаживаясь на диван против брата. – Она совершенный ребенок, такой милый, веселый ребенок. Я так ее полюбила.
Князь Андрей молчал, но княжна заметила ироническое и презрительное выражение, появившееся на его лице.
– Но надо быть снисходительным к маленьким слабостям; у кого их нет, Аndre! Ты не забудь, что она воспитана и выросла в свете. И потом ее положение теперь не розовое. Надобно входить в положение каждого. Tout comprendre, c'est tout pardonner. [Кто всё поймет, тот всё и простит.] Ты подумай, каково ей, бедняжке, после жизни, к которой она привыкла, расстаться с мужем и остаться одной в деревне и в ее положении? Это очень тяжело.