Кьево (футбольный клуб)
 Кьево
| |||
| |||
| Полное название |
итал. Associazione Calcio Chievo Verona SrL | ||
| Прозвища | Летающие ослики (итал. Mussi Volanti) Кьео (итал. Ceo) | ||
| Основан | 1929 | ||
|---|---|---|---|
| Стадион | Маркантонио Бентегоди, Верона | ||
| Вместимость | 39 211 | ||
| Президент | Лука Кампаделли
| ||
| Тренер | Роландо Маран
| ||
| Капитан | Серджо Пеллиссье
| ||
| Соревнование | Серия A | ||
| 2015/16 | 9 | ||
| |||
«Кье́во» (итал. AC Chievo) — итальянский футбольный клуб из одноимённого района в городе Верона, в одноимённой провинции в области Венеция. «Кьево» вместе с «Вероной» делит стадион «Марк Антонио Бентегоди», вмещающий 42 160 зрителей.
Содержание
История
Ранние годы
Клуб был основан в 1929 году в небольшом пригороде Вероны.
Первоначально клуб не был официально связан с итальянской федерацией футбола, и играл под названием «Ond Chievo» в нескольких любительских футбольных турнирах и товарищеских матчах. Дебют в официальной лиге состоялся 8 ноября 1931 года.
Цвета команды были синими и белыми. Команда была распущена в 1936 году из-за экономических неурядиц и вернулась к играм в 1948 году после Второй мировой войны, команда выступала в региональной лиге «Seconda Divisione» (Второй дивизион). В 1957 году команда перешла в «Carlantonio Bottagisio», где Кьево играл до 1986 года.
В 1959 году, после перестройки футбольных лиг, «Кьево» стал играть в «Seconda Categoria» (второй категории), региональной лиге, предпоследней в Итальянской футбольной пирамиде. В том же году Кьево меняет название на «Cardi Chievo» (имя нового спонсора) и выходит в «Prima Categoria» (Первую Категорию), которую покидает в 1962 году, это был первый вылет команды из какой-либо лиги.
Успехи в 1960-е — 1980-е годы
В 1964 году, Луиджи Кампаделли, бизнесмен и владелец компании Paluani, был назначен президентом клуба «Кьево». Под его руководством «Кьево» поднялся чуть ближе к вершине итальянской пирамиды и завоевал путевку в Серию D по итогам сезона 1974/75. Под именем «Paluani Chievo» команда вышла в Серию C2 в 1986 году.
После этого домашней ареной «Кьево» стал главный стадион Вероны — «Маркантонио Бентегоди».
Далее клуб выходит в Серию C1 в 1989 году. В 1990 году клуб обрёл привычное название «A.С. ChievoVerona».
В 1992 году президент Луиджи Кампаделли, который вернулся к руководству клуба за два года до того, умер от сердечного приступа, и его сын Лука Кампаделли в возрасте всего 23 лет стал новым руководителем клуба. Самый молодой из всех президентов итальянских профессиональных футбольных клубов назначил Джованни Сартори спортивным директором, а Альберто Малезани — главным тренером клуба.
«Чудо Кьево»
В 2001-м году под руководством тренера Луиджи Дельнери команда впервые в своей истории завоевала право играть в Серии А. И для специалистов и для простых болельщиков стало крайней неожиданностью то, что к середине чемпионата «Кьево» занимал первое место в турнирной таблице. Некоторые эксперты стали называть дебютанта главным претендентом на Скудетто в сезоне 2001/2002. Однако новички Серии А не смогли удержать темп, взятый на старте, и финишировали лишь на пятом месте, что, впрочем, является выдающимся результатом для дебютанта.
Текущий состав
По состоянию на 2 июля 2016 года. Источник: [www.chievoverona.it/it/team Список игроков на официальном сайте клуба]
|
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Количество сезонов по дивизионам
| Дивизион | Количество сезонов | Дебют | Последний сезон |
|---|---|---|---|
| A | 14 | 2001/02 | 2015/16 |
| B | 8 | 1994/95 | 2007/08 |
| C | 8 | 1986/87 | 1993/94 |
| D | 11 | 1975/76 | 1985/86 |
Достижения
Известные игроки
Источники
Напишите отзыв о статье "Кьево (футбольный клуб)"
Ссылки
- [www.chievoverona.it Официальный сайт] (итал.) (англ.)
Футбольный клуб «Кьево» — текущий состав
|
|---|
|
2 Спольи • 3 Дайнелли • 4 Ригони • 5 Гамберини • 8 Радованович • 12 Цесар • 13 Иско • 18 Гобби • 19 Кастро • 20 Сардо • 21 Фрей • 22 Бобб • 23 Бирса • 27 Париджини • 29 Каччаторе • 31 Пеллиссье (к) • 36 Коста • 45 Инглезе • 56 Хетемай • 69 Меджорини • 70 Соррентино (в) • 83 Флоро Флорес • 90 Секулин (в) • 95 Яллоу • 96 Дамьян • Бастьен • де Гузман • Тренер: Роландо Маран |
| ||||||
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
|
Это заготовка статьи о футбольной команде. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Кьево (футбольный клуб)
Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.
Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.
