Кьянти

{{{Содержание}}}

Кья́нти (итал. Chianti) — итальянское сухое красное вино, производимое в регионе Тоскана на основе винограда сорта Санджовезе и имеющее категорию «названия, контролируемого по происхождению» — Denominazione di Origine Controllata e Garantita (DOCG). Наиболее ценятся вина, производимые из винограда, выращенного в микрозоне «Кьянти Классико» (Chianti Classico).

Белое вино также производится в этом регионе. В этом районе выращивают много белого винограда, используемого для производства столовых вин, а также как компонент красного «Кьянти» (как предусмотрено традиционной технологией). До сих пор здесь иногда производятся прекрасные белые вина. До 1950-х, заказ бутылки необычного белого «Кьянти» (Chianti Bianco) привлёк бы внимание сомелье. Но начиная с 1967 года наименование «Кьянти» применяется только для красного вина. То, что когда-то было Chianti Bianco, сейчас продается под самыми разными названиями, данными вину в соответствии с правилами Denominazione di Origine Controllata, или называются по имени провинции Toscana IGT (англ. IGT) или даже просто с отметкой Trebbiano.

Обычно «Кьянти» легко узнать по приземистой пузатой бутылке, оплетенной лыком, которая называется fiasco («flask»; pl. fiaschi) (сейчас fiasco используется только некоторыми виноделами). «Кьянти» низкого уровня достаточно дёшевы; самые простые «Кьянти» стоят менее 10 долл. за бутылку, их разливают в стандартные винные бутылки. Более утонченные «Кьянти» продаются по существенно более высоким ценам.

Сегодня «Кьянти» употребляют при комнатной температуре (формально — при температуре винного погреба), как и большинство других красных вин.

Производство вина

Вина «Кьянти»

До середины XIX века вина «Кьянти» производились только на основе винограда санджовезе. В течение второй половины XIX века барон Беттино Рикасоли, крупный производитель вина в Кьянти тех времен и одновременно министр Тосканы, а позднее и премьер-министр Королевства Италии, закрепил свои идеи законодательно: с этого момента вина «Кьянти» должны были производиться из 70 % винограда сорта санджовезе, 15 % канайоло и 15 % белого мальвазия (белый мальвазия — это ароматный виноград родом из Греции). В 1970-х годах производители постепенно уменьшали долю белых сортов винограда в «Кьянти», и в конечном счете, начиная с 1995 года «Кьянти» может производиться полностью из санджовезе, или, по крайней мере, без белых сортов винограда.

Сравнительная таблица технических условий производства «Кьянти»
	normal	Classico	Colli Aretini	Colli Fiorentini	Colli Senesi	Colline Pisane	Montalbano	Montespertoli	Rùfina	Superiore
Макс. урожайность (т/га)	9.0	7.5	8.0	8.0	8.0	8.0	8.0	8.0	8.0	7.5
Макс. урожайность (кг с 1 лозы)	4.0	3.0	4.0	4.0	4.0	4.0	4.0	4.0	4.0	2.2
Мин. кол-во лоз/га	3 300	3 350	3 300	3 300	3 300	3 300	3 300	3 300	3 300	4 000
Мин. возраст виноградника (лет)	3	4	4	4	4	4	4	4	4	4
Мин.содержание сухого вещества (г/л)	19	23	21	21	21	21	21	21	21	22
Алкоголь, мин. (%)	11.5	12.0	11.5	12.0	11.5	11.5	11.5	12.0	12.0	12.0
Минимальный возраст (мес.)	3	10	3	9	3	3	3	6	9	9

Другие виды вина

«Кьянти» — не единственное вино, которое традиционно производят в Тоскане, но обычно в основе любых тосканских красных вин, лежит виноград санджовезе. Это, например, вина: Вино Нобиле ди Монтепульчано (итал. Vino Nobile di Montepulciano), Карминьяно (итал. Carmignano) (смешивается с другими сортами винограда), Мореллино ди Сканзано (итал. Morellino di Scansano), и т. д., но, например, вино Брунелло ди Монтальчино производится из винограда sangiovese grosso.

Географический регион Кьянти

C XIV века и до 1932 года этот географический район состоял из трех небольших сообществ, находящихся в провинции Сиена:

• Радда-ин-Кьянти
• Гайоле-ин-Кьянти
• Кастеллина-ин-Кьянти

Chianti Classico

Chianti Classico — это небольшая часть «зоны Кьянти», расположенная между городами Флоренция и Сиена, между долиной Греве, реками Пеза и Элза и холмами Кьянти. Географические границы зоны Chianti Classico (или Gallo Nero) включают в себя 70 000 гектаров земель на территориях коммун Барберино-Валь-д'Эльса, Кастеллина-ин-Кьянти, Кастельнуово-Берарденга, Колле-ди-Валь-д'Эльса, Гайоле-ин-Кьянти, Греве-ин-Кьянти, Монтериджони, Радда-ин-Кьянти, Сан-Джиминьяно и Таварнелле-Валь-ди-Пеза.

Вина Кьянти Классико производятся только из винограда сорта «Санджовезе», который местными виноделами считается исконно итальянским сортом, культивируемым в этой местности на протяжении тысячелетий. Вина производятся по старинной технологии, которая не меняется сотни лет. В настоящее время все вина Кьянти Классико маркируются акцизной маркой, на которой изображен силуэт чёрного петуха в красном круге. Вина Кьянти Классико достигают пика зрелости к 10 годам, а затем деградируют, поэтому старые вина имеют исключительно коллекционную ценность.

Производители вина в Тоскане придерживаются такой ценовой политики, что зачастую вина Кьянти Классико оказываются значительно дешевле прочих вин, выпускаемых ими же в угоду вкусам многочисленных туристов без соблюдения старинных правил (например, менее терпкие вина из французских сортов винограда).

Ссылки

• Chianti travel guide from Wikivoyage
• [www.chianticlassico.com Chianti Classico Wine Producers Association]
• [www.chiantisuperiore.it Chianti Superiore Wine Producers Association]
• [www.enit.it/navgraficacomuni.asp?Lang=UK&regione=TOSCANA Italian State Tourist Board website for Tuscany]
• [www.italynews.ru/encyclopedia_a142.html Из истории «Кьянти»]

Отрывок, характеризующий Кьянти

Несмотря на то, что Иогель не признавал эту мазурку настоящей, все были восхищены мастерством Денисова, беспрестанно стали выбирать его, и старики, улыбаясь, стали разговаривать про Польшу и про доброе старое время. Денисов, раскрасневшись от мазурки и отираясь платком, подсел к Наташе и весь бал не отходил от нее.


Два дня после этого, Ростов не видал Долохова у своих и не заставал его дома; на третий день он получил от него записку. «Так как я в доме у вас бывать более не намерен по известным тебе причинам и еду в армию, то нынче вечером я даю моим приятелям прощальную пирушку – приезжай в английскую гостинницу». Ростов в 10 м часу, из театра, где он был вместе с своими и Денисовым, приехал в назначенный день в английскую гостинницу. Его тотчас же провели в лучшее помещение гостинницы, занятое на эту ночь Долоховым. Человек двадцать толпилось около стола, перед которым между двумя свечами сидел Долохов. На столе лежало золото и ассигнации, и Долохов метал банк. После предложения и отказа Сони, Николай еще не видался с ним и испытывал замешательство при мысли о том, как они свидятся.
Светлый холодный взгляд Долохова встретил Ростова еще у двери, как будто он давно ждал его.
– Давно не видались, – сказал он, – спасибо, что приехал. Вот только домечу, и явится Илюшка с хором.
– Я к тебе заезжал, – сказал Ростов, краснея.
Долохов не отвечал ему. – Можешь поставить, – сказал он.
Ростов вспомнил в эту минуту странный разговор, который он имел раз с Долоховым. – «Играть на счастие могут только дураки», сказал тогда Долохов.
– Или ты боишься со мной играть? – сказал теперь Долохов, как будто угадав мысль Ростова, и улыбнулся. Из за улыбки его Ростов увидал в нем то настроение духа, которое было у него во время обеда в клубе и вообще в те времена, когда, как бы соскучившись ежедневной жизнью, Долохов чувствовал необходимость каким нибудь странным, большей частью жестоким, поступком выходить из нее.
Ростову стало неловко; он искал и не находил в уме своем шутки, которая ответила бы на слова Долохова. Но прежде, чем он успел это сделать, Долохов, глядя прямо в лицо Ростову, медленно и с расстановкой, так, что все могли слышать, сказал ему:
– А помнишь, мы говорили с тобой про игру… дурак, кто на счастье хочет играть; играть надо наверное, а я хочу попробовать.
«Попробовать на счастие, или наверное?» подумал Ростов.
– Да и лучше не играй, – прибавил он, и треснув разорванной колодой, прибавил: – Банк, господа!
Придвинув вперед деньги, Долохов приготовился метать. Ростов сел подле него и сначала не играл. Долохов взглядывал на него.
– Что ж не играешь? – сказал Долохов. И странно, Николай почувствовал необходимость взять карту, поставить на нее незначительный куш и начать игру.
– Со мной денег нет, – сказал Ростов.
– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
– Так ты не боишься со мной играть? – повторил Долохов, и, как будто для того, чтобы рассказать веселую историю, он положил карты, опрокинулся на спинку стула и медлительно с улыбкой стал рассказывать: