Кэгни, Джеймс

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Джеймс Кэгни
James Cagney
Имя при рождении:

Джеймс Фрэнсис Кэгни мл.

Место рождения:

Манхэттен, Нью-Йорк, США

Место смерти:

Нью-Йорк, США

Профессия:

актёр

Карьера:

1919—1984

Награды:

«Оскар» (1943)

Джеймс Фрэнсис Кэгни мл. (англ. James Francis Cagney, Jr.; 17 июля 1899 — 30 марта 1986) — один из наиболее востребованных актёров классического Голливуда, удостоенный в 1943 году «Оскара» за лучшую мужскую роль. По итогам XX века Американский институт киноискусства включил Кэгни в десятку величайших актёров в голливудской истории. Именно ему данное учреждение в 1974 году присудило первую в своей истории премию за выдающийся вклад в развитие киноискусства.





Биография

Будущий актёр родился в семье ирландца и норвежки на Манхэттене в округе Нижний Ист-Сайд. В молодости работал официантом, пел в хоре, исполнял женские роли в ревю. В середине 1920-х годов играл в водевилях с супругой. Его заметили сначала на Бродвее, а потом и в Голливуде.

В 1931 году Кэгни подписал контракт со студией Warner Bros. и покинул Нью-Йорк ради «фабрики грёз». Его пятой ролью в кино стал безжалостный гангстер во «Враге общества» (1931) — фильме, который сделал звездами самого Кэгни и его партнёршу Джин Харлоу.

Кэгни с успехом воплотил в классическом Голливуде типаж «плохого парня». Его хрипловатый раскатистый голос выдавал неистощимые запасы взрывного темперамента. Всю свою жизнь он боролся с навязываемым ему типажом. Его актёрский диапазон простирался от ролей в экранизациях ШекспираСон в летнюю ночь» Макса Рейнхардта) до сатирических комедий («Один, два, три» Билли Уайлдера). Свой единственный «Оскар» он выиграл за мюзикл «Янки Дудл Денди» (1942).

После неудачного режиссёрского опыта в 1957 году Кэгни стал сокращать свои появления в кино. В 1970-е годы из-за проблем со здоровьем он окончательно отошёл от работы в кино и написал книгу мемуаров. В 1981 году по приглашению Милоша Формана исполнил небольшую, но запоминающуюся роль в «Рэгтайме».

На похоронах актёра на кладбище «Врата Небес» в пригороде Нью-Йорка с проникновенной речью выступил его старый товарищ, Рональд Рейган, назвавший его одним из лучших актёров Америки. За два года до этого Рейган вручил ему высшую гражданскую награду США — Президентскую медаль Свободы.

Семья

Братья: Эдвард Кэгни, Уильям Кэгни. Сестра: актриса Джинн Кэгни. Жена: Фрэнсис Кэгни. Дети: Джеймс Кэгни мл. и Кэтлин Кэгни.

Избранная фильмография

Год Русское название Оригинальное название Роль
1930 ф Sinners' Holiday
1931 ф Умные деньги Smart Money Джек
1931 ф Враг общества The Public Enemy Том Пауэрс
1931 ф Женщины других мужчин Other Men's Women Эд «Эдди» Бейли
1932 ф Убийственная леди Lady Killer Дэн Куигли
1933 ф Парад в огнях рампы Footlight Parade Честер Кент
1935 ф Сон в летнюю ночь A Midsummer Night’s Dream Основа
1938 ф Ангелы с грязными лицами Angels with Dirty Faces Рокки Салливан
1939 ф Судьба солдата в Америке The Roaring Twenties Эдди Бартлетт
1941 ф Клубничная блондинка The Strawberry Blonde Т. Ф. «Бифф» Граймс
1942 ф Янки Дудл Денди Yankee Doodle Dandy Джордж М. Коэн
1947 ф Дом 13 по улице Мадлен 13 Rue Madeleine Robert Emmett 'Bob' Sharkey
1949 ф Белое каление White Heat Артур «Коуди» Джерретт
1950 ф Распрощайся с завтрашним днём Kiss Tomorrow Goodbye Ральф Коттер
1952 ф Какова цена славы What Price Glory? капитан Флэгг
1955 ф В укрытии Run for Cover Мэтт Доу
1955 ф Люби меня или покинь меня Love Me or Leave Me Мартин Снайдер
1955 ф Мистер Робертс Mister Roberts капитан Мортон
1961 ф Один, два, три One, Two, Three К. Р. Макнамара
1981 ф Рэгтайм Ragtime комиссар Райнлендер Уолдо

Напишите отзыв о статье "Кэгни, Джеймс"

Примечания

Ссылки

Отрывок, характеризующий Кэгни, Джеймс

Всех братьев, которых он знал, он подразделял на четыре разряда. К первому разряду он причислял братьев, не принимающих деятельного участия ни в делах лож, ни в делах человеческих, но занятых исключительно таинствами науки ордена, занятых вопросами о тройственном наименовании Бога, или о трех началах вещей, сере, меркурии и соли, или о значении квадрата и всех фигур храма Соломонова. Пьер уважал этот разряд братьев масонов, к которому принадлежали преимущественно старые братья, и сам Иосиф Алексеевич, по мнению Пьера, но не разделял их интересов. Сердце его не лежало к мистической стороне масонства.
Ко второму разряду Пьер причислял себя и себе подобных братьев, ищущих, колеблющихся, не нашедших еще в масонстве прямого и понятного пути, но надеющихся найти его.
К третьему разряду он причислял братьев (их было самое большое число), не видящих в масонстве ничего, кроме внешней формы и обрядности и дорожащих строгим исполнением этой внешней формы, не заботясь о ее содержании и значении. Таковы были Виларский и даже великий мастер главной ложи.
К четвертому разряду, наконец, причислялось тоже большое количество братьев, в особенности в последнее время вступивших в братство. Это были люди, по наблюдениям Пьера, ни во что не верующие, ничего не желающие, и поступавшие в масонство только для сближения с молодыми богатыми и сильными по связям и знатности братьями, которых весьма много было в ложе.
Пьер начинал чувствовать себя неудовлетворенным своей деятельностью. Масонство, по крайней мере то масонство, которое он знал здесь, казалось ему иногда, основано было на одной внешности. Он и не думал сомневаться в самом масонстве, но подозревал, что русское масонство пошло по ложному пути и отклонилось от своего источника. И потому в конце года Пьер поехал за границу для посвящения себя в высшие тайны ордена.

Летом еще в 1809 году, Пьер вернулся в Петербург. По переписке наших масонов с заграничными было известно, что Безухий успел за границей получить доверие многих высокопоставленных лиц, проник многие тайны, был возведен в высшую степень и везет с собою многое для общего блага каменьщического дела в России. Петербургские масоны все приехали к нему, заискивая в нем, и всем показалось, что он что то скрывает и готовит.
Назначено было торжественное заседание ложи 2 го градуса, в которой Пьер обещал сообщить то, что он имеет передать петербургским братьям от высших руководителей ордена. Заседание было полно. После обыкновенных обрядов Пьер встал и начал свою речь.
– Любезные братья, – начал он, краснея и запинаясь и держа в руке написанную речь. – Недостаточно блюсти в тиши ложи наши таинства – нужно действовать… действовать. Мы находимся в усыплении, а нам нужно действовать. – Пьер взял свою тетрадь и начал читать.
«Для распространения чистой истины и доставления торжества добродетели, читал он, должны мы очистить людей от предрассудков, распространить правила, сообразные с духом времени, принять на себя воспитание юношества, соединиться неразрывными узами с умнейшими людьми, смело и вместе благоразумно преодолевать суеверие, неверие и глупость, образовать из преданных нам людей, связанных между собою единством цели и имеющих власть и силу.
«Для достижения сей цели должно доставить добродетели перевес над пороком, должно стараться, чтобы честный человек обретал еще в сем мире вечную награду за свои добродетели. Но в сих великих намерениях препятствуют нам весьма много – нынешние политические учреждения. Что же делать при таковом положении вещей? Благоприятствовать ли революциям, всё ниспровергнуть, изгнать силу силой?… Нет, мы весьма далеки от того. Всякая насильственная реформа достойна порицания, потому что ни мало не исправит зла, пока люди остаются таковы, каковы они есть, и потому что мудрость не имеет нужды в насилии.
«Весь план ордена должен быть основан на том, чтоб образовать людей твердых, добродетельных и связанных единством убеждения, убеждения, состоящего в том, чтобы везде и всеми силами преследовать порок и глупость и покровительствовать таланты и добродетель: извлекать из праха людей достойных, присоединяя их к нашему братству. Тогда только орден наш будет иметь власть – нечувствительно вязать руки покровителям беспорядка и управлять ими так, чтоб они того не примечали. Одним словом, надобно учредить всеобщий владычествующий образ правления, который распространялся бы над целым светом, не разрушая гражданских уз, и при коем все прочие правления могли бы продолжаться обыкновенным своим порядком и делать всё, кроме того только, что препятствует великой цели нашего ордена, то есть доставлению добродетели торжества над пороком. Сию цель предполагало само христианство. Оно учило людей быть мудрыми и добрыми, и для собственной своей выгоды следовать примеру и наставлениям лучших и мудрейших человеков.