Кэддис, Пол

Пол Кэддис
Общая информация
Полное имя	Пол Маклин Кэддис
Родился	Эрвин, Северный Эршир, Шотландия
Гражданство	Шотландия
Рост	170 см
Вес	67 кг
Позиция	правый защитник
Информация о клубе
Клуб	Бирмингем Сити
Номер	31
Карьера
Клубная карьера*
2007—2010	Селтик	17 (0)
2009	→  Данди Юнайтед	11 (0)
2010—2013	Суиндон Таун	77 (5)
2012—2013	→  Бирмингем Сити	27 (0)
2013—	Бирмингем Сити	101 (14)
Национальная сборная**
2007	Шотландия (до 19)	1 (0)
2008—2010	Шотландия (до 21)	13 (0)
2016—	Шотландия	1 (0)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов, откорректировано по состоянию на 9 декабря 2015. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах, откорректировано по состоянию на 24 марта 2016.

Пол Маклин Кэ́ддис (англ. Paul McLean Caddis; род. 19 апреля 1988 года в Эрвине, Северный Эршир, Шотландия) — шотландский футболист. Игрок английского клуба «Бирмингем Сити» и национальной сборной своей страны. Бывший капитан молодёжной сборной Шотландии.

Профессиональная карьера Кэддиса началась в шотландском клубе «Селтик». За четыре года, проведённых в рядах «кельтов» Пол так и не смог обрести место в основном составе глазговцев. Зимой 2009 года он был отдан в полугодичную аренду клубу «Данди Юнайтед». 1 августа 2010 года Пол перебрался в Англию, где подписал контракт с командой «Суиндон Таун». 31 августа 2012 года Кэддис по арендному соглашению на один сезон пополнил состав клуба «Бирмингем Сити».

Клубная карьера

Пол Кэддис учился в католической академии Святого Джозефа, где играл за команду учебного заведения. В начале 2003 года молодого игрока приметили разведчики двух грандов шотландского футбола — глазговских «Селтика» и «Рейнджерс».

В июне 2004 года Пол подписал контракт с «кельтами», по которому стороны договорились о том, что перед тем, как Кэддис станет полноценным игроком «бело-зелёных», он должен закончить своё высшее образование, однако уже не имея права играть за команду университета.

«Селтик»

По приходу в стан «Селтика» Пола определили в юношескую команду клуба, в которой он играл пока его не перевели в молодёжный состав «кельтов», где Кэддис быстро стал капитаном, попутно привлекаясь тренерами «бело-зелёных» к тренировкам с первой командой.

26 июля 2007 года состоялся дебют шотландца в составе глазговцев — это произошло в товарищеской встрече с английским «Ньюкаслом». Пол, выйдя в стартовом составе, отыграл 76 минут матча и уступил место на поле Иржи Ярошику. 27 января 2008 года Кэддис впервые вышел в официальной игре за «кельтов», противником его клуба тогда был «Фалкирк». Спустя шесть дней Пол дебютировал уже в стартовом составе «Селтика» в гостевом матче Кубка Шотландии против команды «Килмарнок». Игра Кэддиса получилась яркой — он поучаствовал в первом мяче «бело-зелёных», отдав голевую передачу Скотту Макдональду. 20 февраля этого же года стартовала карьера шотландца в еврокубках — выйдя в основном составе своего клуба на матч против «Барселоны», проходящий в рамках 1/8 финала Лиги чемпионов, он сыграл 61 минуту встречи и был заменён на Марка Уилсона. После этого Кэддис стал постоянным членом первой команды «кельтов».

«Данди Юнайтед»

2 февраля 2009 года руководство «кельтов» объявило о том, что Пол присоединился к другой шотландской команде «Данди Юнайтед» по арендному соглашению до конца сезона 2008/09. Он получил в качестве игрового номера «шестёрку», которая принадлежала ранее Вилло Фладу, отправившемуся неделей ранее в «Селтик».

Дебют Кэддиса в составе «чёрно-оранжевых» состоялся уже 14 февраля, когда он отыграл весь матч против клуба «Инвернесс Каледониан Тисл». Последнюю игру за «мандаринов» перед возвращением в Глазго Пол сыграл 24 мая, когда его команда встречалась с «Рейнджерс».

«Суиндон Таун»

2 августа 2010 года Пол вместе со своим одноклубником по «Селтику» Саймоном Ферри перебрался в английский клуб «Суиндон Таун», подписав с уилтширской командой 3-летний контракт. Сумма трансфера Кэддиса оценивалась в 300 тысяч фунтов стерлингов.

Дебют Пола в первом составе «Таун» состоялся 10 августа в поединке в рамках Кубка английской лиги, в котором его команда встречалась с клубом «Лейтон Ориент». 1 февраля 2011 года Кэддис забил свой первый гол в профессиональной карьере, поразив ворота «Борнмута». Всего в первом сезоне за «Суиндон» Пол провёл 42 игры. По итогам футбольного года «Таун» вылетели из Первой Футбольной лиги Англии.

Несмотря на подобную ситуации и исход ряда игроков из «Суиндона», Пол остался в клубе. Клуб начал сезон с новым капитаном — им стал перешедший из финского «КуПСа» намибиец Оливер Райссер. Тем не менее, уже в октябре того же года в виду слабой формы и травм лидера «Таун» наставник «робинс» Паоло Ди Канио лишил африканца капитанской повязки, передав её Кэддису. Следом под «предводительством» шотландца «Суиндон» выдал примечательную серию, включающую всего лишь одно поражение в 24 матчах. В том же сезоне «робинс» добрались до финала Трофея Футбольной лиги, где однако они были биты «Честерфилдом» 0:2. 21 мая шотландец подписал с «Суиндоном» новый контракт по схеме «1+1».

13 августа Ди Канио объявил, что лишает Пола повязки капитана клуба. Причиной данного поступка итальянский специалист назвал «снижение Кэддисом требований к своей игре». Три дня спустя шотландец выразил разочарование произошедшим.

«Бирмингем Сити»

В последний день летнего трансферного окна 2012 года Пол стал частью сделки между «Суиндоном» и клубом «Бирмингем Сити», по которой он по годичному арендному соглашению присоединился к «синим», а в обратном направлении отправился ирландский форвард «брамми» Адам Руни. 1 сентября Кэддис впервые защищал цвета «брамми» в официальной встрече — соперником команды шотландца был «Питерборо Юнайтед».

Клубная статистика

Клуб	Сезон	Чемпионат		Кубок		Кубок Лиги		Трофей Футбольной лиги		Еврокубки		Итого
		Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы
Селтик	2007/08	2	0	1	0	—	—	—	—	1	0	4	0
	2008/09	5	0	1	0	1	0	—	—	—	—	7	0
	2009/10	8	0	1	0	1	0	—	—	1	0	11	0
Всего за «Селтик»		17	0	3	0	2	0	0	0	2	0	24	0
Данди Юнайтед	2008/09	11	0	—	—	—	—	—	—	—	—	11	0
Всего за «Данди Юнайтед»		11	0	0	0	0	0	0	0	0	0	11	0
Суиндон Таун	2010/11	38	1	2	0	1	0	1	0	—	—	42	1
	2011/12	39	4	4	0	2	0	5	1	—	—	50	5
Всего за «Суиндон Таун»		77	5	6	0	3	0	6	1	0	0	92	6
Бирмингем Сити	2012/13	27	0	1	0	—	—	—	—	—	—	28	0
	2013/14	38	5	2	0	2	0	—	—	—	—	42	5
	2014/15	35	6	1	0	2	1	—	—	—	—	38	7
Всего за «Бирмингем Сити»		100	11	4	0	4	1	0	0	0	0	108	12
Всего за карьеру		205	16	13	0	9	1	6	1	2	0	235	18

(откорректировано по состоянию на 7 марта 2015)

Сборная Шотландии

С 2008 по 2010 год Пол являлся игроком молодёжной сборной Шотландии, в которой в ноябре 2008 года был избран капитаном команды. Всего сыграл за молодых «тартановых» 13 матчей.

Достижения

«Суиндон Таун»

• Победитель Второй Футбольной лиги Англии: 2011/12
• Финалист Трофея Футбольной лиги: 2011/12

Личная жизнь

Братья Пола также являются профессиональными футболистами. Старший, Райан, играет на позиции полузащитника в шотландском клубе «Аллоа Атлетик», младший, Лиам — футболист «Сент-Джонстона».

В футбольном мире Кэддис слывёт меломаном — его музыкальный вкус варьируется от брит-попа в стиле группы «Oasis» до танцевальной музыки — здесь его любимый исполнитель — Крис Браун. Не любит рэп и тяжёлый металл. Любимые киноактёры Пола — Джим Керри и Уилл Феррелл, любимые фильмы — «Тупой и ещё тупее» и «Телеведущий». Для Кэддиса образцом для подражания на футбольном поле служит Дэвид Бекхэм.

Ссылки

• [www.bcfc.com/team/player-profile/paul-caddis/31 Профиль Кэддиса на официальном сайте «Бирмингем Сити»]  (англ.)
• [www.soccerbase.com/players/player.sd?player_id=46521 Статистика на soccerbase.com] (англ.)
• [www.transfermarkt.com/paul-caddis/profil/spieler/60908 Профиль на сайте transfermarkt.com] (англ.)
• [rus.worldfootball.net/spieler_profil/paul-caddis/ Профиль Кэддиса на worldfootball.net]  (англ.)
• [www.footballdatabase.eu/football.joueurs.paul.caddis.30794.en.html Профиль Кэддиса на footballdatabase.eu]  (англ.)
• [www.scottishfa.co.uk/football_player_profile.cfm?page=2492&playerID=31736 Пол Кэддис на сайте Шотландской футбольной ассоциации]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Кэддис, Пол

– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.


Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.

Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.


В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]