Casuals
Casuals — относительно малочисленная субкультура футбольных болельщиков. Характеризуется участием в футбольном хулиганстве и приверженностью к дорогой дизайнерской одежде европейских марок (Stone Island, Burberry, Sergio Tacchini, Fred Perry, C.P.Company, Lacoste, Ralph Lauren и т. д.).[1][2][3][4] Возникновение casuals исследователи относят к концу 1970-х—началу 1980-х.
Британская полиция насторожено относилась к футбольным фанатам, так как они известны своим асоциальным поведением — организацией драк во время и после матчей, поджогом дымовых шашек и т. п. Выделяя фанатов среди простых болельщиков, полиция обычно ориентировалась на характерный для хулиганов внешний вид: короткие причёски, одежда популярных у английского рабочего класса марок (Lonsdale, Ben Sherman и др.), обувь Dr. Martens, следование клубным цветам любимой команды. Дурная слава футбольных «ультрас» была столь сильна, что людей в традиционной для этих групп одежде не пускали в некоторые бары и пабы, опасаясь возможных драк.
Чтобы остаться незамеченными полицией, некоторые хулиганы стали носить менее приметную одежду, в частности «цивильную» дизайнерскую одежду (в основном casual dress) либо спортивную одежду дорогих марок. Отсутствие в одежде «клубных цветов» позволяло проникать в скопления болельщиков вражеских команд и беспрепятственно посещать пабы.
См. также
Напишите отзыв о статье "Casuals"
Примечания
- ↑ [findarticles.com/p/articles/mi_qn4156/is_20050508/ai_n14624276 Casuals: The Lost Tribe of Britain]
- ↑ [www.pierretristam.com/pdfs/wc1.pdf+casuals+subculture&hl=en&ct=clnk&cd=17&gl=ca Casuals subculture]
- ↑ [books.google.ca/books?id=03w9AAAAIAAJ&pg=PA100&lpg=PA100&dq=casuals+subculture&source=web&ots=lS3rYvtpIR&sig=SM7FALyEDZQVD2DUJ9ivak3W3yY&hl=en#PPA101,M1 Casuals subculture]
- ↑ [findarticles.com/p/articles/mi_qn4156/is_20050508/ai_n14619610 Pundit says: 'learn to love the casuals' | Sunday Herald, The | Find Articles at BNET.com]
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Casuals
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
