Абэ, Кэйко

Кэйко Абэ яп. 安倍 圭子
Кэйко Абэ в Санкт-Петербурге. Фото сделано 8.06.2016.
Основная информация
Дата рождения	18 апреля 1937(1937-04-18) (87 лет)
Место рождения	Токио, Япония
Страна	Япония
Профессии	исполнитель на ударных инструментах
Инструменты	маримба
Жанры	современная классическая музыка, народная музыка
Коллективы	Xebec Marimba Trio
Лейблы	Columbia Japan, NHK

Внешние видеофайлы
	[www.youtube.com/watch?v=ZZN8ASi1oV4 Фрагмент мастер-класса Кэйко Абэ для студентов Санкт-Петербургской консерватории. 8 мая 2016.]

Кэйко Абэ (яп. 安倍 圭子, Keiko Abe; род. 18 апреля 1937, Токио) ― японская исполнительница на маримбе и композитор.

Биография и исполнительская деятельность

Первым инструментом, на котором начала учиться Абэ, было фортепиано, но с 13 лет она начала осваивать ксилофон и маримбу под руководством Эйити Асабуки. С сольным исполнением на ксилофоне Абэ в 1952 году впервые выступила на радио NHK. С 1959 года она училась в Токийском университете свободных искусств у Сёсукэ Ариги и Тосио Касиваги (композиция), Масао Имамуры и Юсукэ Оякэ (ударные инструменты). Получила степень бакалавра, а затем магистерскую степень. С 1960-х годов Абэ ведёт активную сольную карьеру, сначала в Японии, а затем и в других странах, а также делает записи, как соло, так и в ансамбле с другими музыкантами. Участница «Xebec Marimba Trio», исполняющего популярную музыку и народные песни. С 1962 по 1966 год трио записало 7 альбомов. В настоящее время активно сотрудничает с дуэтом маримб Tchiki Duo, основанным в 2006 году студентами Лозаннской консерватории. В 1963 году при участии Абэ фирма «Yamaha» разработала новую модель маримбы с расширенным диапазоном и улучшенным звучанием. В 70-е годы фирма наладила производство новой маримбы. Диапазон новой концертной маримбы был увеличен до пяти октав. В настоящее время это является стандартом маримбы. Фирма «Yamaha» назвала в честь Абэ особую модель молоточков для ударных инструментов. Кейко Абе является официальной исполнтельницей фирмы «Yamaha». В настоящее время она даёт концерты на маримбе Yamaha 6100, разработанной при её непосредственном участии.

Абэ выступает с концертами по всему миру. Её сольные выступления проходили в крупнейших концертных залах ― Карнеги-холле (Нью-Йорк, 1981), Концертгебау (Амстердам, 1984), Берлинской филармонии (1994), Концертхаус (Вена, 2002) и других.

Музыкальный критик писал о её концерте:

«…Кажется, что инструмент, как это бывает у всех великих исполнителей, оживает при её прикосновении».

Абэ часто приглашают в жюри международных конкурсов. В июне 2016 года Кэйко Абэ дала концерт в Концертном зале Мариинского театра в Санкт-Петербурге (впервые выступив в России), исполнив с интернациональным ансамблем свои сочинения. На следующий день она дала мастер-класс для студентов Санкт-Петербургской консерватории.

Кэйко Абэ сотрудничает с лейблами «Columbia Japan», «NHK» и другими студиями звукозаписи, только на протяжении первых пяти лет карьеры записала тринадцать альбомов.

Абэ стала первой женщиной, чьё имя в 1993 году было увековечено в Зале славы Общества ударных инструментов (англ. Percussive Arts Society Hall of Fame).

Сочинения и преподавательская деятельность

Кэйко Абэ с 1970 года преподаёт в консерватории Toho Gakuen School of Music в Токио. С 1977 года Абэ проводит международные мастер-классы. Среди её учениц — известная британская перкуссионистка Эвелин Гленни.

Абэ принадлежит более 70 оригинальных произведений для маримбы (или с её участием), которые уже прочно вошли в репертуар этого инструмента. Ей также посвящены более 70 оригинальных сочинений для маримбы, написанных современными композиторами. Абэ в своих произведениях часто использует импровизацию. Её произведения публикует музыкальное издательство «Xebec Music Publishing».

Среди её сочинений:

• "Размышления на тему японских детских песен I—III для ансамбля маримб
• «Ветер в бамбуковой роще» для маримбы
• «Лягушка» для маримбы
• Парафраз на тему тамбурина для ансамбля маримб
• «Дыхание дерева» для дуэта маримб
• «Воспоминания о морском береге» для ансамбля маримб
• «Голос барабана мацури» для маримбы
• «Ветер в горах» для дуэта маримб
• «Впечатления от волны» II для ансамбля маримб

Ссылки

• [www.keiko-abe.com/ Официальный сайт Кэйко Абэ]

Отрывок, характеризующий Абэ, Кэйко

– Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты.
Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире.
Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.
– Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем.
Прежде чем Пьер вышел, княжна сказала ему:
– Это в первый раз она так говорила о нем.


Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.