Камерон, Верни Ловетт

Верни Ловетт Камерон

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Верни Ловетт Камерон (Кэмерон; англ. Verney Lovett Cameron; 1 июля 1844 — 24 марта 1894) — английский путешественник, первый европеец, пересёкший экваториальную Африку от Индийского океана до Атлантического.

Биография

Камерон был военным моряком, участником военного конфликта в Абиссинии в 1868 году, участвовал в кампании британских колониальных войск по пресечению работорговли в Восточной Африке. В 1872 он был назначен начальником экспедиции, снаряжённой Королевским географическим обществом на помощь Ливингстону; в марте 1873 экспедиция прибыла в Занзибар и 24 марта, переправившись с острова на континентальный берег, из селения Багамойо направилась вглубь континента. 4 августа отряд Камерона встретил остатки экспедиции Ливингстона, возвращавшейся в Занзибар с его телом.

Руководствуясь полученными от Географического общества указаниями продолжить дело Ливингстона, Камерон двинулся дальше, добравшись в феврале 1874 года до города Уджиджи на озере Танганьика, где обнаружил бумаги экспедиции Ливингстона. Далее Кэмерон попытался двинуться на запад, сплавляясь по рекам Лукуге и Луалабе, которые он считал притоками Конго, однако вынужден был продолжить путешествие по суше и, в конце концов, пройдя по совершенно неизвестным странам 5800 км на юго-запад, достиг Луанды 7 ноября 1875 года. Это путешествие, особенно благодаря хорошим наблюдениям и надёжным определениям географического положения, принадлежит к числу наиболее продуктивных путешествий Нового времени; Камерон был удостоен золотых медалей Лондонского и Парижского географических обществ.

В 1878 Камерон проехал через Малую Азию до Тигра и Евфрата, чтобы исследовать возможность проведения железной дороги от Средиземного моря до Индии. В 1882 году он отправился в ещё одно африканское путешествие, на этот раз в район Золотого берега (нынешней Ганы), вместе с другим известным путешественником Ричардом Бёртоном. Камерон погиб, возвращаясь с охоты, в английском графстве Бедфордшир: его сбросила лошадь.

Своё главное путешествие Камерон описал в книге «Через Африку» (англ. «Across Africa», 1876); для юношества адаптировано издание «В дикой Африке» (англ. «In savage Africa», 1887). Вторая африканская экспедиция Камерона описана им вместе с Бёртоном в совместной книге «На Золотой берег за золотом» (англ. «To the Gold Coast for Gold», 1883).

Сочинения

Первое издание на русском языке:

• Камерон В. Л. Пересекая Африку = Across Africa / Верни Ловетт Камерон; Пер. с англ., вступ. ст. и примеч. Л. Е. Куббеля; Ред. коллегия: К. В. Малаховский (предс.), Л. Б. Алаев, А. Б. Давидсон, Н. Б. Зубков, Г. Г. Котовский, Р. Г. Ланда, Н. А. Симония; Художник Л. С. Эрман. — М.: Наука (ГРВЛ), 1981. — 456 с. — (Рассказы о странах Востока). — 15 000 экз. (в пер.)

Литература

• Молявко Г. И., Франчук В. П., Куличенко В. Г. Геологи. Географы: Биографический справочник / Отв. ред.: И. А. Федосеев, Е. Ф. Шнюков; Рецензенты: Р. А. Заездный, Е. К. Лазаренко. — Киев: Наукова думка, 1985. — С. 122. — 352 с. — 20 000 экз. (в пер.)

Ссылки

• При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Камерон, Верни Ловетт

«Да, мне открылась новое счастье, неотъемлемое от человека, – думал он, лежа в полутемной тихой избе и глядя вперед лихорадочно раскрытыми, остановившимися глазами. Счастье, находящееся вне материальных сил, вне материальных внешних влияний на человека, счастье одной души, счастье любви! Понять его может всякий человек, но сознать и предписать его мот только один бог. Но как же бог предписал этот закон? Почему сын?.. И вдруг ход мыслей этих оборвался, и князь Андрей услыхал (не зная, в бреду или в действительности он слышит это), услыхал какой то тихий, шепчущий голос, неумолкаемо в такт твердивший: „И пити пити питии“ потом „и ти тии“ опять „и пити пити питии“ опять „и ти ти“. Вместе с этим, под звук этой шепчущей музыки, князь Андрей чувствовал, что над лицом его, над самой серединой воздвигалось какое то странное воздушное здание из тонких иголок или лучинок. Он чувствовал (хотя это и тяжело ему было), что ему надо было старательна держать равновесие, для того чтобы воздвигавшееся здание это не завалилось; но оно все таки заваливалось и опять медленно воздвигалось при звуках равномерно шепчущей музыки. „Тянется! тянется! растягивается и все тянется“, – говорил себе князь Андрей. Вместе с прислушаньем к шепоту и с ощущением этого тянущегося и воздвигающегося здания из иголок князь Андрей видел урывками и красный, окруженный кругом свет свечки и слышал шуршанъе тараканов и шуршанье мухи, бившейся на подушку и на лицо его. И всякий раз, как муха прикасалась к егв лицу, она производила жгучее ощущение; но вместе с тем его удивляло то, что, ударяясь в самую область воздвигавшегося на лице его здания, муха не разрушала его. Но, кроме этого, было еще одно важное. Это было белое у двери, это была статуя сфинкса, которая тоже давила его.
«Но, может быть, это моя рубашка на столе, – думал князь Андрей, – а это мои ноги, а это дверь; но отчего же все тянется и выдвигается и пити пити пити и ти ти – и пити пити пити… – Довольно, перестань, пожалуйста, оставь, – тяжело просил кого то князь Андрей. И вдруг опять выплывала мысль и чувство с необыкновенной ясностью и силой.
«Да, любовь, – думал он опять с совершенной ясностью), но не та любовь, которая любит за что нибудь, для чего нибудь или почему нибудь, но та любовь, которую я испытал в первый раз, когда, умирая, я увидал своего врага и все таки полюбил его. Я испытал то чувство любви, которая есть самая сущность души и для которой не нужно предмета. Я и теперь испытываю это блаженное чувство. Любить ближних, любить врагов своих. Все любить – любить бога во всех проявлениях. Любить человека дорогого можно человеческой любовью; но только врага можно любить любовью божеской. И от этого то я испытал такую радость, когда я почувствовал, что люблю того человека. Что с ним? Жив ли он… Любя человеческой любовью, можно от любви перейти к ненависти; но божеская любовь не может измениться. Ничто, ни смерть, ничто не может разрушить ее. Она есть сущность души. А сколь многих людей я ненавидел в своей жизни. И из всех людей никого больше не любил я и не ненавидел, как ее». И он живо представил себе Наташу не так, как он представлял себе ее прежде, с одною ее прелестью, радостной для себя; но в первый раз представил себе ее душу. И он понял ее чувство, ее страданья, стыд, раскаянье. Он теперь в первый раз поняд всю жестокость своего отказа, видел жестокость своего разрыва с нею. «Ежели бы мне было возможно только еще один раз увидать ее. Один раз, глядя в эти глаза, сказать…»
И пити пити пити и ти ти, и пити пити – бум, ударилась муха… И внимание его вдруг перенеслось в другой мир действительности и бреда, в котором что то происходило особенное. Все так же в этом мире все воздвигалось, не разрушаясь, здание, все так же тянулось что то, так же с красным кругом горела свечка, та же рубашка сфинкс лежала у двери; но, кроме всего этого, что то скрипнуло, пахнуло свежим ветром, и новый белый сфинкс, стоячий, явился пред дверью. И в голове этого сфинкса было бледное лицо и блестящие глаза той самой Наташи, о которой он сейчас думал.