Кэмпбелл, Джонни (1871)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
У этого термина существуют и другие значения, см. Кэмпбелл.
У этого термина существуют и другие значения, см. Кэмпбелл, Джон.
Джонни Кэмпбелл
Общая информация
Полное имя Джон Джеймс Кэмпбелл
Родился 12 сентября 1871(1871-09-12)
Глазго, Шотландия
Умер 2 декабря 1947(1947-12-02) (76 лет)
Глазго, Шотландия
Гражданство Шотландия
Позиция нападающий
Карьера
Молодёжные клубы
Сент-Александрас
Бенберб
Клубная карьера*
1890—1895 Селтик 75 (43)
1895—1897 Астон Вилла 55 (38)
1897—1903 Селтик 94 (49)
1903—1906 Терд Ланарк 40 (12)
1890—1906 Всего за карьеру 264 (142)
Национальная сборная**
1893—1903 Шотландия 12 (5)

* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Джон Джеймс Кэ́мпбелл (англ. John James Campbell; 12 сентября 1871, Глазго, Шотландия — 2 декабря 1947, Глазго, Шотландия), более известный как Джо́нни Кэ́мпбелл (англ. Johnny Campbell) — шотландский футболист, нападающий. Наиболее известен по своим выступлениям за шотландский клуб «Селтик» и английский «Астон Вилла», с которыми завоевал в общей сложности 20 трофеев.





Клубная карьера

Джонни Кэмпбелл родился 12 сентября 1871 года в Глазго. Футбольную карьеру начал в клубе «Бенберб», а весной 1890 года перешёл в «Селтик». Дебют молодого нападающего состоялся 20 сентября в матче Кубка Глазго против «Бэттлфилда», в котором «Селтик» победил со счётом 7:1. Первый гол за «бойз» Кэмпбелл забил 18 октября, отправив мяч в ворота «Уишо Тисл» в матче Кубка Шотландии. Талантливый техничный нападающий сразу же получил прочное место в основе, сыграв в дебютном сезоне 26 матчей и отличившись 12 раз. 14 февраля 1891 года Кэмпбелл помог «Селтику» завоевать его первый трофей в истории, забив «дубль» в финале Кубка Глазго («бойз» одержали победу над «Терд Ланарк» со счётом 4:0).

В 1891 году в одной из игр за резервный состав Кэмпбелл забил 12 голов, чем установил новый клубный рекорд. Первоначально он играл на позиции левого крайнего нападающего, составив на фланге отличный атакующий дуэт с Сэнди Макмахоном. В дальнейшем, однако, тренеры часто использовали его на позиции инсайда или в центре нападения.

В сезоне 1891/92 «Селтик» выиграл свой первый Кубок Шотландии. В финальном матче 27 февраля со счётом 5:1 был разгромлен «Куинз Парк», при этом Кэмпбелл забил два гола.

В следующем сезоне «бойз» впервые стали чемпионами Шотландии. Кэмпбелл сыграл одну из ключевых ролей в этой победной кампании, забив 11 голов в 17 матчах, что также сделало его лучшим бомбардиром чемпионата (наряду с его партнёром по команде Сэнди Макмахоном). Триумф был повторён и в сезоне 1893/94.

В мае 1895 года Кэмпбелл неожиданно был продан в «Астон Виллу», один из ведущих английских клубов того времени. Уже во втором матче за новую команду 7 сентября нападающий сделал «покер», когда «вилланы» разгромили со счётом 7:3 «Смолл Хит» в бирмингемском дерби. По ходу сезона Кэмпбелл продолжал забивать голы, отличившись в общей сложности 26 раз (и став лучшим бомбардиром Первого дивизиона), а его команда в итоге завоевала чемпионский титул. В следующем сезоне «Астон Вилла» не только повторила этот успех, но также выиграла Кубок Англии, сделав тем самым второй «золотой дубль» в истории английского футбола. В финальном матче 10 апреля вновь отличился Кэмпбелл, забив один из трёх голов в ворота «Эвертона». Спустя неделю, 17 апреля, он также стал первым футболистом, забившим гол на «Вилла Парк», стадионе, который остаётся домашней площадкой «Астон Виллы» до настоящего времени.

В августе 1897 года «Селтик» заплатил невероятную по тем временам для футбола сумму в 70 фунтов, чтобы вернуть нападающего. Эти затраты оправдались, так как по окончании сезона «бойз» вновь стали чемпионами, не потерпев ни одного поражения и лишь три матча сыграв вничью. В сезонах же 1898/99 и 1899/1900 Кэмпбелл вместе с клубом дважды подряд стал обладателем Кубка Шотландии.

С началом сезона 1903/04 31-летний Кэмпбелл перешёл в «Терд Ланарк». Он помог клубу завоевать его первый чемпионский титул в истории, который для нападающего стал уже четвёртым в карьере. В следующем сезоне он также в четвёртый раз выиграл Кубок Шотландии.

Кэмпбелл завершил карьеру футболиста в апреле 1906 года в возрасте 34-х лет.

Карьера в сборной

Матчи Кэмпбелла за сборную Шотландии

Итого: 12 матчей / 5 голов; 9 побед, 2 ничьи, 1 поражение.

Достижения

Командные достижения

«Селтик»

«Астон Вилла»

«Терд Ланарк»

Сборная Шотландии

(* — разделённая победа)

Личные достижения

Статистика выступлений

Обзор карьеры

Обзор карьеры
Команда Период Официальные
матчи 		Неофициальные
матчи 		Итого
Игры Голы Игры Голы Игры Голы
Селтик 1890—1895
1897—1903 		274 156 59+ 20+ 333+ 176+
Астон Вилла 1895—1897 67 44 10+ 4+ 77+ 48+
Терд Ланарк 1903—1906 44 13 ? ? 44+ 13+
Шотландия 1893—1903 12 5 0 0 12 5
Сборная шотландской
лиги 		1893—1902 4 3 0 0 4 3
Всего за карьеру 401 221 69+ 24+ 470+ 245+

Клубная карьера

Клубная карьера
Клуб Сезон Лига Кубки[3] Прочие[4] Итого Товарищеские
матчи 		Всего
Игры Голы Игры Голы Игры Голы Игры Голы Игры Голы Игры Голы
Селтик 1890/91 14 5 5 2 7 4 26 11 14 5 40 16
1891/92 22 14 5 2 6 5 33 21 13 5 46 26
1892/93 17 15 5 1 8 7 30 23 23 7 53 30
1893/94 13 6 2 2 7 7 22 15 5 1 27 16
1894/95 9 3 4 2 3 0 16 5 3 2 19 7
Итого 75 43 21 9 31 23 127 75 58 20 185 95
Астон Вилла 1895/96 26 26 1 0 0 0 27 26 1+ 2+ 28+ 28+
1896/97 29 12 7 4 4 2 40 18 9+ 2+ 49+ 20+
Итого 55 38 8 4 4 2 67 44 10+ 4+ 77+ 48+
Селтик 1897/98 18 8 2 2 4 1 24 11 ? ? ? ?
1898/99 11 2 5 2 3 2 19 6 ? ? ? ?
1899/00 16 7 6 3 3 1 25 11 ? ? ? ?
1900/01 20 10 5 3 5 4 30 17 1+ ? 31+ 17+
1901/02 14 9 4 3 8 7 26 19 ? ? ? ?
1902/03 15 13 5 2 3 2 23 17 ? ? ? ?
Итого 94 49 27 15 26 17 147 81 1+ ? 148+ 81+
Всего за «Селтик» 169 92 48 24 57 40 274 156 59+ 20+ 333+ 176+
Терд Ланарк 1903/04 21 6 4 1 0 0 25 7 ? ? ? ?
1904/05 19 6 0 0 0 0 19 6 ? ? ? ?
Итого 40 12 4 1 0 0 44 13 ? ? 44+ 13+
Всего за карьеру 264 142 60 29 61 42 385 213 69+ 24+ 454+ 237+

Напишите отзыв о статье "Кэмпбелл, Джонни (1871)"

Примечания

  1. ↑ В источниках имеются расхождения относительно авторов голов в этом матче, связанные с тем, что за шотландцев играли два Джонни Кэмпбелла — игрок «Селтика» и Джон Уильям Кэмпбелл, нападающий «Рейнджерс». [www.eu-football.info/_player.php?id=3121 Eu-football.com] сообщает, что Кэмпбелл из «Селтика» и Кэмпбелл из «Рейнджерс» забили каждый по одному голу. С другой стороны, согласно данным [www.scottishfa.co.uk/international_fixture_details.cfm?page=823&matchID=57979 сайта Шотландской футбольной ассоциации], Кэмпбелл из «Рейнджерс» забил два гола, в то время как Кэмпбелл из «Селтика» — ни одного. Наконец, [www.iffhs.de/?29da14a8db55291817689ad5285fdcdc3bfcdc0aec70aeeda0ae06 МФФИИС] приписывает оба гола Кэмпбеллу из «Селтика».
  2. ↑ Наряду с Сэнди Макмахоном из «Селтика».
  3. ↑ Кубок Шотландии, Кубок Англии.
  4. ↑ Кубок Глазго, Благотворительный кубок Глазго, Футбольная лига Глазго, Межгородская футбольная лига, Выставочный кубок Глазго, Кубок британской лиги, Большой кубок Бирмингема, Благотворительный кубок мэра Бирмингема, Кубок Стаффордшира.

Ссылки

  • [www.astonvillaplayerdatabase.com/226.html Статистика выступлений за «Астон Виллу»] (англ.)
  • [www.londonhearts.com/scotland/players/john2campbell.html Профиль и игры за сборную на Londonhearts.com] (англ.)
  • [www.scottishfa.co.uk/football_player_profile.cfm?page=823&playerID=112778 Джонни Кэмпбелл на сайте Шотландской футбольной ассоциации]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Кэмпбелл, Джонни (1871)

– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.


Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.


Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Кэмпбелл,_Джонни_(1871)&oldid=74137668»