Кэрри Брэдшоу

♀Кэрри Брэдшоу Сarrie Bradshaw
Кадр из первого фильма.
Появление	Секс в большом городе
Исчезновение	Дневники Кэрри
Исполнитель роли	Сара Джессика Паркер АннаСофия Робб
Создатель	Кэндис Бушнелл
Число эпизодов	94 (СВБГ) 2 фильма 26 (ДК)
Информация
Род занятий	писательница
Прототип	Кэндис Бушнелл
Семья
Семья	Том Брэдшоу (отец) Грейс Брэдшоу (мать) Доррит Брэдшоу (сестра)
Супруг(а)	Джон Престон (Мистер Биг)
Отношения	Эйдан Шоу Джек Бергер Александр Петровский Себастьян Кидд

Кэрри Брэдшоу (англ. Carrie Bradshaw) — вымышленный персонаж и главная героиня телесериала «Секс в большом городе», двух его кино-продолжений и молодёжного приквел-сериала «Дневники Кэрри». Роль Кэрри исполнила актриса Сара Джессика Паркер, а юную Кэрри в «Дневниках» сыграла Аннасофия Робб.

Прообразом персонажа является его создатель — Кэндис Бушнелл, журналистка, писавшая статьи для «The New York Observer» и автор одноименной книги.

Секс в большом городе

Образ персонажа

Кэрри невероятно стильная, умная и сексуальная. Она никогда не падает духом и не теряет чувства юмора. Её слабое место — это туфли от известных дизайнеров, таких как Маноло Бланик, Джими Чу и т. д. Жизнь Кэрри тесно связана с её подругами Мирандой, Самантой и Шарлотт. Любовь всей её жизни — это Мистер BIG, которого она не может забыть на протяжении всех шести сезонов. Кэрри Брэдшоу стала объектом подражания для многих современных женщин.

Мода и стиль

Кэрри Брэдшоу является признанной иконой стиля. Ночные клубы и рестораны, в которых отдыхали героини, коктейли, которые любила Кэрри и её друзья, также стали известными. Существует автобусный маршрут по местам съемок «Секса в большом городе».

Самой любимой маркой туфель Кэрри являлась Маноло Бланик. Этот магазин прославился благодаря его самой известной покупательнице. Мода и стиль в сериале проработаны до мельчайших деталей, ведь Кэрри как икона стиля всегда была на грани пика моды и острой безвкусицы. Наряд героини Сары Джессики Паркер, появляющийся на рекламе автобуса и заставке сериала, — белая балетная пачка, которую стилист сериала приобрел в каком-то секонд-хенде всего за пять долларов — явился знаковым. Этот наряд впоследствии не раз использовался в разных вариациях в гардеробе Кэрри, а в 2008 году Александр МакКуин создал коллекцию, где основная часть нарядов состояла из пачек. Таким образом стиль Кэрри перевернул представления многих женщин мира о моде и хорошем вкусе.

Мужчины Кэрри

В сериале у Кэрри помимо многих непродолжительных интрижек было несколько серьёзных романов с мужчинами, которые много значили для Кэрри.

Мужчина её мечты / Джон Престон

На протяжении всего сериала настоящее имя персонажа не раскрывается — Кэрри зовёт его «Мужчиной своей мечты» — лишь в конце финального эпизода зрители узнают, что его зовут Джон, фамилия Престон указана лишь в полнометражном фильме.

Впервые Кэрри встречает Джона на улице, когда она роняет свою сумочку — мужчина подбирает пачку презервативов, выпавших из неё. В течение определённого времени, Кэрри и Джон снова и снова сталкивались на различных вечеринках, и в итоге Джон пригласил Кэрри на свидание. Затем у них начинается страстный роман, на протяжении которого женщина чувствовала отчуждённость Джона. Когда после нескольких месяцев встреч он не смог признаться ей в любви, Кэрри расстаётся с мужчиной.

Кэрри довольно болезненно переживает разрыв с Джоном и после нескольких ничего не значащих интрижек вновь начинает встречаться с ним. Кэрри уверена, что на этот раз всё будет иначе, однако Джон вновь ставит их роман под удар — он собирается уезжать в Париж, и возможно навсегда, не поговорив об этом с Кэрри. Они вновь расстаются. Однако через некоторое время она узнаёт из газет, что Джон помолвлен с молодой наследницей и красавицей по имени Наташа. В этот момент сама Кэрри знакомится с Эйданом Шоу. Однако прошлое не даёт покоя Кэрри, и когда она узнаёт, что Джон не счастлив с Наташей, у них вновь вспыхивает роман, результатом которого становится унизительное разоблачение и падение Наташи с лестницы, когда та преследовала Кэрри, застав её в квартире Джона. Кэрри снова бросает Джона и вскоре узнаёт, что Джон и Наташа развелись.

После этого между двумя людьми возникают приятельские отношения, иногда разбавленные ни к чему не обязывающим сексом. Между тем, Эйдан бросает Кэрри, узнав об измене. Мужчины в жизни Кэрри меняются, а Джон начинает понимать, что был глупцом, отпустив Кэрри. Когда та перед отъездом с художником Александром Петровски в Париж просит больше не звонить ей, Джон понимает как сильно любит её. По совету подруг Кэрри, он приезжает в Париж, чтобы вернуть любимую, которая рассталась с Александром, поняв, что его искусство всегда будет для него важнее, чем она.

Спустя несколько лет Кэрри и Джон всё ещё встречаются. Пара собирается купить новый дом и находит отличную квартиру. Посетив аукцион ювелирных драгоценностей, Кэрри с подругами слышит историю женщины, устроившей аукцион: она влюбилась в мужчину, который содержал её. Когда же он разлюбил её, то в прямом смысла выставил её за дверь, и женщине даже негде было жить. Тогда Кэрри задумалась — если они не состоят в браке и покупают квартиру, за которую будут вместе платить и обставлять, в случае расставания Кэрри останется ни с чем?

Она задаёт этот вопрос Джону, и тот, недолго думая, делает Кэрри предложение. Они хотят расписаться при друзьях и родственниках. Но новость о скорой свадьбе легендарной Кэрри Брэдшоу будоражит весь Нью-Йорк. Ей предлагают поучаствовать в свадебной фото-сессии журнала Vogue. А модельер Вивьен Вествуд присылает ей в подарок свадебное платье. От радости, Шарлотта не выдерживает и начинает визжать от восторга прямо в ресторане. Затем извинившись перед посетителями объяснила причину своей радости: «Моя подруга выходит замуж! И она шла к этому целых десять лет!»

Город затаил дыхание, и будущая церемония увеличивает масштабы. На вечеринке все поздравляют Кэрри и Джона. Но между Стивом и Мирандой происходит ссора, и разгневанная женщина говорит Джону, что зря они с Кэрри решили пожениться, брак лишь всё портит.

Это стало последней каплей для Джона, и так испытывавшего невроз из-за своей третьей свадьбы. Он пытается дозвониться до Кэрри, но она теряет мобильный телефон. Кэрри ждёт его в городской библиотеке, где должна произойти церемония, до начала которой всего несколько минут. Кэрри звонит Джону, чтобы узнать, где он, и получает ответ — он только что был у входа в библиотеку, но уже уехал. Кэрри, всю в слезах, подруги уводят прочь. А Джон, тем временем, приходит в себя и собирается вернуться на свадьбу, но уже слишком поздно — из встретившихся лимузинов выходит разгневанная Кэрри и начинает бить Джона букетом невесты, а затем её, заплаканную, уводят подруги.

Долгое время Кэрри не может прийти в себя. Девочки решают, что сейчас самое время ей развеяться, и они собираются повезти её в Мексику, где должен был пройти их с Джоном медовый месяц. Но Кэрри лишь молчит и думает о том, что случилось.

Вернувшись в Нью-Йорк с отдыха, Кэрри понимает, что самое время нанять ассистента, чтобы помочь разобрать бардак, который царит в квартире и голове Кэрри. Именно в тот момент, когда Кэрри осознаёт, что взвалила на Джона слишком много, Миранда признаётся, что на его поступок могли повлиять слова, которые она ему сказала на той вечеринке.

И вот Кэрри возвращается в их общую квартиру, чтобы забрать свои туфли, и находит там Джона, собиравшегося забрать туфли, чтобы позже передать их Кэрри. Они видят друг друга и понимают, что должны забыть ту глупость, которая случилось. Они снова сходятся и вскоре расписываются, как и планировали первоначально.

Проходит ещё несколько лет, и в семейной жизни Кэрри и Джона назревает кризис: Кэрри чувствует, что они превращаются в типичную пару домоседов, и всячески этому противится. Последней каплей для Кэрри становится предложение мужа проводить несколько дней в неделю отдельно друг от друга.

Поэтому Кэрри с радостью принимает предложение Саманты отправиться в экзотическое путешествие на Восток, где в час сомнений она самым невероятным образом встречает единственного, кто смог бы утешить её в трудную минуту — Эйдана, который закупает на Восточном базаре предметы интерьера. Кэрри соглашается встретиться с Эйданом вечером и узнаёт, что он женат и у него трое замечательных детей. Однако влечению трудно сопротивляться — Кэрри и Эйдан целуются, но женщина вовремя останавливается, и вскоре уже признаётся мужу по телефону в том, что чуть было не изменила ему.

Вернувшись домой, Кэрри не застаёт Джона дома — он возвращается лишь несколько часов спустя, и по обоюдному согласию, каждый из них решает идти на компромисс в их супружеской жизни.

Эйдан Шоу

Пожалуй, вторым важным мужчиной в жизни Кэрри был Эйдан — дизайнер мебели, державший частный мебельный салон. Кэрри познакомилась с ним случайно, но что-то сразу привлекло её в нём. Их отношения развивались достаточно медленно, женщина даже начала волноваться и пыталась понять, в чём причина. А Эйдан просто не торопил события, он хотел романтики. Единственное, что не нравилось Эйдану в Кэрри — её пристрастие к курению, и Кэрри решила для себя, что пришло время перемен.

Некоторое время спустя Кэрри встречается с Мужчиной Своей Мечты, который женился на молодой красавице Наташе. Между ними начинается тайный роман. Но после того, как Наташа застаёт Кэрри в своей квартире и падает с лестницы, выбив зуб и разбив губу, Кэрри решает положить конец интрижке. Однако, терзаемая муками совести, рассказывает Эйдану об измене прямо на свадьбе Шарлотты. Так Эйдан и Кэрри расстались в первый раз.

Спустя некоторое время Брэдшоу узнаёт, что Эйдан открывает бар вместе с бывшем парнем Миранды - Стивом. Прийдя на открытие, Кэрри отмечает, что у неё ещё остались чувства к прошлому. Она предлагает Эйдану сойтись, на что он остро реагирует, но, в итоге, соглашается попробовать снова.

Всё складывается удачно, несмотря на небольшие ссоры и недомолвки, связанные с дружбой Кэрри и Мужчиной её мечты. Эйдан приобретает квартиру Брэдшоу и соседнюю с ней для дальнейшей перепланировки. Пара съезжается, и через некоторое время он делает ей предложение, на которое та отвечает согласием. Страхи о предстоящей свадьбе и будущем замужестве пугают Кэрри, однако жених продолжает настаивать на скорейшей росписи. После одного из приёмов, они выясняют отношения, и становится понятно, что Эйдан не без оснований не доверяет своей избраннице, и быстрее хочет её привязать к себе. В итоге, они расстаются окончательно.

После разрыва Кэрри (не без помощи Шарлотт) выкупает у него квартиру. По прошествии времени, они случайно сталкиваются на улице: Эйдан счастливо женат и у него есть сын. Кэрри понимает, что их роман окончательно остался позади, и они прощаются на дружественной ноте.

Джек Бергер

Новый роман в жизни Кэрри совпал с периодом творческого признания Кэрри — издательство предлагает опубликовать её статьи под одной обложкой, и приглашает обсудить подробности. В кабинете издателя девушка знакомится с Джеком Бергером — талантливым писателем, у которого также недавно вышла книга. Их первое свидание наполнено романтикой и юмором, однако, когда Кэрри приглашает Джека на презентацию своей книги в качестве её пары, перед ней словно разрывается бомба — Бергер говорит, что не сможет прийти на вечеринку, так как в город приезжают родители его девушки.

Раздосадованная Кэрри не может понять, почему он сразу не сказал ей, что встречается с кем-то в данный момент, так как, по её мнению, сразу же почувствовали друг к другу влечение. Некоторое время спустя, Кэрри встречает Бергера на свадьбе знакомого, где узнаёт, что Бергер расстался со своей девушкой. Кажется, ничто не мешает теперь им быть вместе, но Кэрри понимает, что Джек бывает ранимым и неуверенным в себе, особенно после того, как издательство отказалось печатать его новую книгу. После довольно короткого романа, и даже временного расставания, Джек тайком уходит от Кэрри после примирительной ночи, оставив стикер с извинениями и признанием, что не может быть с ней. Кэрри оказывается в полном недоумении.

Александр Петровский

Следующим важным мужчиной в жизни Кэрри был русский художник Александр Петровский. Он сразу же проявил интерес к Кэрри, и даже сам позвонил ей, узнав номер телефона у коллеги Шарлотты. Их первое свидание было весьма странным — ночью они поехали в галерею к женщине, которая отказалась покидать комнату и есть, чтобы удостовериться, что она «не ходит тайком поесть в МакДональдс за углом».

Как бы там ни было, Петровский быстро очаровывает Кэрри, которая с подругами называет его просто мой русский. Однако со временем, Кэрри также понимает, что они очень отличаются друг от друга: женщина с ужасом находит в Интернете статью «Истории любви Александра Великого» с огромным, но далеко не полным списком романтических побед своего нового кавалера. Кроме того, Кэрри замечает двоякость в его натуре: романтичность и цинизм в том, что касается вопросов жизни и смерти — Кэрри списывает эти недостатки на его русское происхождение.

Петровский готовится к своей крупной выставке в Париже, и приглашает Кэрри поехать с ним жить во Францию. Кэрри сомневается, ведь вся её жизнь — друзья, колонка в газете, Мужчина Её Мечты, наконец — в Нью-Йорке. Все, кроме Миранды, не понимающей, почему Кэрри должна бросить всё ради него, поддерживают подругу. В итоге, Кэрри соглашается и переезжает в Париж. Однако, и там она не находит счастья: после встречи с бывшей женой Александра, сожалевшей, что она была на втором плане в жизни Алека (на первом было его творчество), Кэрри понимает, что то же самое происходит и в их отношениях — она бросила ради него друзей, дом и работу, а Александр целыми днями пропадает в галерее. Кэрри тяжело даётся решение бросить Александра и вернуться в Нью-Йорк. Но в вестибюле отеля она встречает Джона, который приехал в Париж, чтобы признаться ей в любви и вернуть домой.

Дневники Кэрри

Образ персонажа

В телесериале канала The CW, выходящего в эфире с 14 января 2013 года, зрители получили возможность узнать о юности Кэрри. Как и в «Сексе в большом городе», в новом шоу героиня представлена невероятно проницательной и заботливой девушкой. Она хорошая ученица и верная подруга. Действие сериала начинается осенью 1984 года, в первый школьный день, спустя три месяца после смерти матери Кэрри, которую тяжело переживает вся семья: Кэрри, её младшая сестра-бунтарка Доррит и отец Том. После смерти матери Кэрри пытается заботиться о сестре, но напряжённые отношения с Доррит, считающей, что мама любила Кэрри в большей степени, мешают сёстрам уладить разногласия.

В сериале Кэрри «пытается найти свой голос». Её мать вела дневник, и найдя пустые тетради для будущих записей, Кэрри решает последовать её примеру. По признанию Кэрри, ей часто снится один и тот же сон: она в Нью-Йорке, и она чувствует, что это её город. Девушке выпадает шанс воплотить сон в реальность — благодаря отцу девушка получает место интерна-стажёра в юридической фирме. В первый же день в городе Кэрри знакомится с Лариссой, которая показывает школьнице яркую ночную жизнь Манхэттена, и девушка понимает, что «больше никогда не будет прежней».

Молодые люди Кэрри

Себастьян Кидд

Кэрри смущает тот факт, что неожиданно она осталась последней девственницей среди своих подруг, узнав о том, что каждая из них занялась сексом этим летом. Кроме того, у Кэрри даже нет парня. В первый же день в школе появляется новый ученик — Себастьян Кидд, давний знакомый Кэрри, с которым у девушки был первый поцелуй. Несмотря на то, что Себастьяну нравится Кэрри, в отношениях с девочками он не связывает себя обязанностями, и между молодыми людьми возникают взаимоотношения на грани дружбы и любви. Из-за Себастьяна у Кэрри обостряются отношения с самой популярной девочкой в школе — Донной ЛаДонной, с которой Себастьян также проводит время.

Из-за различных взглядов на жизнь и трудного характера молодые люди часто ссорятся и несколько раз расстаются. Случайно встретившись в баре, Себастьян и Мэгги целуются. Мэгги рассказывает об этом подруге, но Кэрри решает забыть обоих и начать новую жизнь. Однако судьба вновь сводит Кэрри и Себастьяна после и их ждут недолгие, но навсегда значимые для них двоих отношения.

Джордж Сильвер

Джордж — сын Харлана, давнего друга Тома. Поначалу Кэрри очарована молодым человеком из светского общества, который старше её, знает, чего хочет от жизни и уверен в себе. Однако когда девушка понимает, что она ещё не готова потерять девственность, Джордж ведёт себя грубо, чем инициирует расставание с Кэрри.

Адам Уивер

Кэрри знакомится с Уивером, молодым драматургом, когда старается выполнить поручение Лариссы, чтобы стать автором в журнале «Interview». Молодые люди быстро сближаются, и Кэрри теряет невинность с ним. Кажется, что она влюблена, но когда в разговоре выясняется, что Уивер читал её дневник, Кэрри понимает, что всё ещё думает о Себастьяне. Молодые люди расстаются, а через некоторое время в одном из интервью Уивер нелестно отзывается о Кэрри. Кэрри решает отомстить и рассказывает одному из журналистов, что Уивер — не состоятелен как мужчина и поэтому не уверен в себе. Однако девушка понимает, что поступила плохо и берёт свои слова обратно, признавшись, что хотела лишь отомстить.

Культурное влияние и признание

За исполнение роли Сара Джессика Паркер получила премии «Эмми», «Золотой глобус» и «Премию Гильдии киноактёров США».

В 2005 году персонаж занял 11 место журнала «Bravo» в списке «100 величайших теле-героев». В 2009 журнал «The Guardian» назвал Кэрри иконой десятилетия.

Сара Джессика Паркер вместе со своими коллегами появилась на обложке журнала «Time» в статье «Кому нужен муж?».

Ссылки

• Кэрри Брэдшоу (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.hbo.com/city/ «Секс в большом городе» — официальный сайт]
• [www.cwtv.com/shows/the-carrie-diaries «Дневники Кэрри» — официальный сайт]

Отрывок, характеризующий Кэрри Брэдшоу

– Чог'т меня дег'нул пойти к этой кг'ысе (прозвище офицера), – растирая себе обеими руками лоб и лицо, говорил он. – Можешь себе пг'едставить, ни одной каг'ты, ни одной, ни одной каг'ты не дал.
Денисов взял подаваемую ему закуренную трубку, сжал в кулак, и, рассыпая огонь, ударил ею по полу, продолжая кричать.
– Семпель даст, паг'оль бьет; семпель даст, паг'оль бьет.
Он рассыпал огонь, разбил трубку и бросил ее. Денисов помолчал и вдруг своими блестящими черными глазами весело взглянул на Ростова.
– Хоть бы женщины были. А то тут, кг'оме как пить, делать нечего. Хоть бы дг'аться ског'ей.
– Эй, кто там? – обратился он к двери, заслышав остановившиеся шаги толстых сапог с бряцанием шпор и почтительное покашливанье.
– Вахмистр! – сказал Лаврушка.
Денисов сморщился еще больше.
– Сквег'но, – проговорил он, бросая кошелек с несколькими золотыми. – Г`остов, сочти, голубчик, сколько там осталось, да сунь кошелек под подушку, – сказал он и вышел к вахмистру.
Ростов взял деньги и, машинально, откладывая и ровняя кучками старые и новые золотые, стал считать их.
– А! Телянин! Здог'ово! Вздули меня вчег'а! – послышался голос Денисова из другой комнаты.
– У кого? У Быкова, у крысы?… Я знал, – сказал другой тоненький голос, и вслед за тем в комнату вошел поручик Телянин, маленький офицер того же эскадрона.
Ростов кинул под подушку кошелек и пожал протянутую ему маленькую влажную руку. Телянин был перед походом за что то переведен из гвардии. Он держал себя очень хорошо в полку; но его не любили, и в особенности Ростов не мог ни преодолеть, ни скрывать своего беспричинного отвращения к этому офицеру.
– Ну, что, молодой кавалерист, как вам мой Грачик служит? – спросил он. (Грачик была верховая лошадь, подъездок, проданная Теляниным Ростову.)
Поручик никогда не смотрел в глаза человеку, с кем говорил; глаза его постоянно перебегали с одного предмета на другой.
– Я видел, вы нынче проехали…
– Да ничего, конь добрый, – отвечал Ростов, несмотря на то, что лошадь эта, купленная им за 700 рублей, не стоила и половины этой цены. – Припадать стала на левую переднюю… – прибавил он. – Треснуло копыто! Это ничего. Я вас научу, покажу, заклепку какую положить.
– Да, покажите пожалуйста, – сказал Ростов.
– Покажу, покажу, это не секрет. А за лошадь благодарить будете.
– Так я велю привести лошадь, – сказал Ростов, желая избавиться от Телянина, и вышел, чтобы велеть привести лошадь.
В сенях Денисов, с трубкой, скорчившись на пороге, сидел перед вахмистром, который что то докладывал. Увидав Ростова, Денисов сморщился и, указывая через плечо большим пальцем в комнату, в которой сидел Телянин, поморщился и с отвращением тряхнулся.
– Ох, не люблю молодца, – сказал он, не стесняясь присутствием вахмистра.
Ростов пожал плечами, как будто говоря: «И я тоже, да что же делать!» и, распорядившись, вернулся к Телянину.
Телянин сидел всё в той же ленивой позе, в которой его оставил Ростов, потирая маленькие белые руки.
«Бывают же такие противные лица», подумал Ростов, входя в комнату.
– Что же, велели привести лошадь? – сказал Телянин, вставая и небрежно оглядываясь.
– Велел.
– Да пойдемте сами. Я ведь зашел только спросить Денисова о вчерашнем приказе. Получили, Денисов?
– Нет еще. А вы куда?
– Вот хочу молодого человека научить, как ковать лошадь, – сказал Телянин.
Они вышли на крыльцо и в конюшню. Поручик показал, как делать заклепку, и ушел к себе.
Когда Ростов вернулся, на столе стояла бутылка с водкой и лежала колбаса. Денисов сидел перед столом и трещал пером по бумаге. Он мрачно посмотрел в лицо Ростову.
– Ей пишу, – сказал он.
Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?
– Под нижнюю подушку.
– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.