Кэрролл, Рой

Рой Кэрролл
Рой Кэрролл в составе сборной Северной Ирландии
Общая информация
Полное имя	Рой Эрик Кэрролл
Родился	Эннискиллен, Северная Ирландия
Гражданство	Северная Ирландия
Рост	188 см
Вес	80 кг
Позиция	вратарь
Информация о клубе
Клуб	Линфилд
Номер	1
Карьера
Молодёжные клубы
	Файфмайлтаун Юнайтед
	Баллинамаллард Юнайтед
Клубная карьера*
1995—1997	Халл Сити	46 (-?)
1997—2001	Уиган Атлетик	135 (-?)
2001—2005	Манчестер Юнайтед	49 (-28)
2005—2007	Вест Хэм Юнайтед	31 (-48)
2007—2008	Рейнджерс	0 (0)
2008—2009	Дерби Каунти	30 (-58)
2009—2011	Оденсе	46 (-53)
2011—2012	ОФИ	16 (-15)
2012—2014	Олимпиакос (Пирей)	18 (-10)
2014—2016	Ноттс Каунти	77 (-116)
2016—н.в.	Линфилд	13 (-8)
Национальная сборная**
1998—1999	Северная Ирландия (до 21)	11 (−?)
1997—2016	Северная Ирландия	41 (−?)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов, откорректировано по состоянию на 30 октября 2016. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Рой Э́рик Кэ́рролл (англ. Roy Eric Carroll; род. 30 сентября 1977 года в Эннискиллене, графство Фермана) — североирландский футболист, вратарь «Линфилда» и сборной Северной Ирландии. Наиболее известен по своим выступлениям за английские клубы «Уиган Атлетик» и «Манчестер Юнайтед». Участник чемпионата Европы 2016 года.

Клубная карьера

Ранняя карьера

Кэрролл воспитанник клуба «Баллинамаллард Юнайтед». В 1995 году он подписал свой первый профессиональный контракт с английским клубом «Халл Сити». Рой быстро завоевал место основного вратаря и протяжении двух сезонов защищал ворота «тигров», проведя 50 встреч во всех турнирах.

«Уиган Атлетик»

В апреле 1997 года Кэрролл перешёл в «Уиган Атлетик» за рекордные для клуба 350 тыс. фунтов. В новой команде Рой смог дебютировать спустя семь месяцев в матче против «Уотфорда», заменив в воротах Ли Батлера. Благодаря самоотверженной игре Кэрролла в сезоне 1999/2000 «Уиган» установил рекордную беспроигрышную серию из 26 матчей. Рой был признан лучшим вратарём второго дивизиона. Несмотря на все слухи о переходе в клуб Премьер лиги, он остался в клубе на следующий сезон, в котором установил 13-матчевую сухую серию. За четыре года Рой провёл за команду 170 матчей во всех соревнованиях.

«Манчестер Юнайтед»

В июле 2001 года Кэрролл перешёл в «Манчестер Юнайтед». Сумма трансфера составила 2,5 млн. фунтов. В новой команде он столкнулся с жёсткой конкуренцией со стороны чемпиона мира и Европы француза Фабьена Бартеза. В сезоне 2003/2004 Рой завоевал свой первый трофей, став победителем Премьер лиги. В том же году команду покинул Бартез, вернувшийся во Францию и новым конкурентом Кэрролла стал американец Тим Ховард. В мае 2004 года в финале Кубка Англии Рой заменил Ховарда в конце матча и стал обладателем трофея.

В матче против «Тоттенхэм Хотспур» Кэррол пропустил очень курьёзный гол от Педру Мендеша, когда отражая удар португальца он находился за линией своих ворот. Несмотря на то, что взятие ворот не было засчитано, это повлияло на уверенность вратаря не лучшим образом. В поединке Лиги чемпионов против итальянского «Милана» Рой пропустил обидный мяч после дальнего удара Эрнана Креспо. 27 мая 2005 года контракт Кэрролла истёк, и вратарь не стал продлевать соглашение, из-за отсутствия гарантий со стороны клуба, в том, что он будет первым номером.

«Вест Хэм Юнайтед»

Спустя три недели после того, как Рой покинул Олд Траффорд, он подписал контракт с «Вест Хэм Юнайтед». 13 августа в матче против «Блэкберн Роверс» он дебютировал за новый клуб. 23 января 2006 года в поединке против «Фулхэма» Кэрролл получил травму, из-за которой он пропустил остаток сезона, включая финал Кубка Англии против «Ливерпуля». Место в воротах занял его сменщик Шака Хислоп. В следующем сезоне Рой провёл всего 17 встреч, из-за проблем с алкоголем, азартными играми и приход Роберта Грина, ставшего основным голкипером клуба. 3 февраля 2007 года Кэрролл провёл свой последний матч за «молотобойцев» против «Астон Виллы». 25 мая Рой сообщил, что разорвал контракт с клубом по обоюдному согласию сторон.

«Рейнджерс» и «Дерби Каунти»

7 июля 2007 года Рой подписал контракт сроком на один год с шотландским «Рейнджерс». Он не смог выиграть конкуренцию за место в основе у Аллан Макгрегора и сыграл только один в матч в Кубке шотландской лиги против «Ист Файф».

9 января 2008 года Кэрролл вернулся в Премьер лигу, заключив контракт с «Дерби Каунти» на три года. 2 февраля в матче против «Бирмингем Сити» он дебютировал за новую команду. Рой не смог помочь команде и по окончании сезона Дерби вылетел в Чемпионшип. В начале сезона 2008/09 Кэрролл был основным вратарём, но после поражения от «Норвич Сити», он потерял место в основе и появлялся на поле только матчах Кубка. С командой он добрался до финала турнира и в финале защищал ворота в матче против своего бывшего клуба «Манчестер Юнайтед». В декабре 2008 года новым тренером клуба стал Найджел Клаф сменив на этом посту Пола Джуэлла. Клаф дал понять Кэрроллу, что не видит его в команде и через неделю контракт с Роем был аннулирован по соглашению сторон.

«Оденсе»

В августе 2009 года в статусе свободного Кэрролл подписал контракт с датским «Оденсе». 17 августа в поединке против «Мидтьюлланна» он дебютировал в датской Суперлиге. Проведя за новый клуб всего 14 матчей, Кэрролл был признан вратарём года в Дании. В ноябре 2010 года Рой объявил о своём решении покинуть клуб и вернуться в Великобританию, чтобы быть ближе к семье. «Оденсе» подписал Штефана Весселса, в качестве замены. 31 января 2011 года контракт с Кэрроллом был разорван.

В марте того же года Рой был на просмотре в «Шеффилд Юнайтед», но пропустил два гола в контрольном матче и руководство не стало заключать с ним соглашение. Также он пытался продолжить карьеру в клубах «Барнет» и «Престон Норт Энд». Подписав контракт с «Барнетом» из четвертого дивизиона в качестве играющего тренера вратарей, Кэрролл стал исполняющим обязанности ранее уволенного главного тренера перед кубковым финалом графства Хартфордшир — назвал стартовый состав, сделал две замены и добился победы, став одним из немногих тренеров в мире, выигравших трофей в единственном матче в карьере.

«ОФИ»

В августе 2011 года Кэрролл подписал контракт на два года с греческим «ОФИ». 25 сентября в матче против «Ксанти» он дебютировал греческой Суперлиге. Несмотря на борьбу с лишним весом Рой появился в 16 встречах и несколько матчей провёл на очень высоком уровне, чем заслужил приглашения от именитых греческих клубов.

«Олимпиакос»

В январе 2012 года Кэрролл заключил соглашение с «Олимпиакосом». 14 февраля в матче Лиги Европы против казанского «Рубина» он заменил в конце первого тайма Балажа Медьери, который был удален за фол последней надежды. Дебют для Роя оказался выдающимся, он отразил пенальти от Бибраса Натхо, ранее забившего 11 пенальти подряд, и смог сохранить свои ворота в неприкосновенности. 18 апреля в поединке против «ПАСа» Кэрролл дебютировал за «Олимпиакос» в чемпионате, а позже — снова сыграл в Лиге Чемпионов спустя 10 лет. Несмотря на жёсткую конкуренцию с венгерским вратарём, Рой дважды выиграл чемпионат и Кубок Греции.

«Ноттс Каунти»

Кэрролл стал свободным агентом после ухода из греческого «Олимпиакоса» и присоединился к «Ноттс Каунти». 15 ноября 2014 года Кэрролл в течение суток провел два официальных матча подряд — сперва в составе национальной команды голкипер уступил Румынии в матче квалификации Евро-2016 (0:2), а на следующий день вышел в стартовом составе своего клуба в очередном матче английской Лиги 1 против «Ковентри».

Международная карьера

Свой первый матч за сборную Северной Ирландии Рой Кэрролл провёл 21 мая 1997 года в товарищеской встрече со сборной Таиланда. Многие годы Кэрролл боролся за место в воротах сборной Северной Ирландии с опытным Майком Тейлором, но до 2011 года был лишь вторым вратарём сборной. После завершения карьеры Тейлора Кэрролл стал основным вратарём сборной.

Летом 2016 года Кэрролл принял участие в чемпионате Европы во Франции. На турнире он был запасным и на поле не вышел.

Достижения

Командные

«Манчестер Юнайтед»

• 1 Английская Премьер-лига — 2002/03
• Обладатель Суперкубка Англии — 2003
• Обладатель Кубка Англии — 2004

«Олимпиакос»

• 1 Чемпион Греции (3) — 2011/12, 2012/13, 2013/14
• Обладатель Кубка Греции (2) — 2011/12, 2012/13

Индивидуальные

• Лучший вратарь Дании — 2009

Ссылки

• [int.soccerway.com/players/roy-carroll/2708 Профиль на сайте soccerway.com] (англ.)
• [www.soccerbase.com/players/player.sd?player_id=8921 Статистика на soccerbase.com] (англ.)
• [uk.sports.yahoo.com/fo/profiles/10000000000000000000011107.html Рой Кэрролл] на Yahoo! Sport
• [news.bbc.co.uk/sport1/shared/bsp/hi/football/statistics/players/c/carroll_33262.stm Рой Кэррол] на BBC.co.uk
• [www.irishfa.com/squad-profiles/2010/senior/roy-carroll-goalkeeper/ Рой Кэрролл] на IrishFA.com

</div>

Отрывок, характеризующий Кэрролл, Рой

Петя был теперь красивый, румяный пятнадцатилетний мальчик с толстыми, красными губами, похожий на Наташу. Он готовился в университет, но в последнее время, с товарищем своим Оболенским, тайно решил, что пойдет в гусары.
Петя выскочил к своему тезке, чтобы переговорить о деле.
Он просил его узнать, примут ли его в гусары.
Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.


Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.
Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.