Кюблер-Росс, Элизабет
| Элизабет Кюблер-Росс | |
| Elisabeth Kübler-Ross | |
 | |
| Место рождения: | |
|---|---|
| Место смерти: |
Скоттсдейл, Аризона, США |
| Научная сфера: | |
| Известен как: |
создательница модели Кюблер-Росс[en] |
Элизабет Кюблер-Росс (нем. Elisabeth Kübler-Ross; 8 июля 1926, Цюрих — 24 августа 2004, Скоттсдейл, Аризона, США) — американский психолог швейцарского происхождения, создательница концепции психологической помощи умирающим больным и исследовательница околосмертных переживаний. Её книга «О смерти и умирании» 1969 года стала бестселлером в США[1].
Первая подняла вопрос об ответственности врача не только за здоровье умирающего, но и за то, чтоб последние дни жизни больного были прожиты с достоинством, без страха и мучений. Тема смерти её стала интересовать ещё в детстве, когда она впервые увидела умирающего. Это был её сосед, который упал с дерева и умер в своей постели среди родных и близких. Тогда Элизабет подумала, что существует правильный способ умереть[2].
Кюблер-Росс окончила медицинский факультет Цюрихского университета, после чего в 1958 году уехала в США. Она много работала в больницах Нью-Йорка, Чикаго и Колорадо. Её глубоко возмущало обращение врачей с умирающими больными. В отличие от коллег она с умирающими общалась, слушала их исповеди. Так появился курс лекций о предсмертном опыте[2].
Позднее в её книгах, лекциях и семинарах она все больше уделяла внимания собственным путешествиям вне тела и загробной жизни. Кюблер-Росс не верила в существование смерти и считала смерть переходом в другое состояние. Она верила в загробную жизнь и считала, что после смерти люди становятся полноценными:
После смерти люди снова становятся полноценными. Слепые могут видеть, глухие — слышать, калеки перестают быть калеками, поскольку все их увечья перестают существовать.
Оригинальный текст (англ.)People after death become complete again. The blind can see, the deaf can hear, cripples are no longer crippled after all their vital signs have ceased to exist
Она также практиковала посещение медиумов и водила к ним пациентов. Известен случай, когда один из медиумов предлагал вдовам, с которыми работала Кюблер-Росс, соитие с их умершими мужьями. После чего некоторые вдовы сообщали о полученных венерических инфекциях[3][4][5].
Она также познакомилась с одним шарлатаном из Арканзаса, который преподавал различные эзотерические практики и нестандартные виды религиозно-сексуальной терапии. Устав от подобного поведения, её муж развелся с ней в 1979 году. Хотя в США было открыто около 2500 хосписов благодаря ей, её репутация была разрушена, а коллеги дистанцировались от неё[2].
В 1994 году после инсульта, которые вызвал частичный паралич левой части тела, она переехала жить в Скоттсдейл, Аризона. Остаток дней она провела, сидя по 18 часов перед телевизором в инвалидной коляске, а 24 августа 2004 года в возрасте 78 лет Кюблер-Росс скончалась[2].
Пять стадий принятия смерти
Из наблюдений за реакцией больных после оглашения им смертельного диагноза Кюблер-Росс выделяла пять стадий:
- Отрицание. Больной не может поверить, что это действительно с ним случилось.
- Гнев. Возмущение работой врачей, ненависть к здоровым людям.
- Торг. Попытка заключить сделку с судьбой. Больные загадывают, допустим, что они поправятся, если монетка упадет орлом.
- Депрессия. Отчаяние и ужас, потеря интереса к жизни.
- Принятие. «Я прожил интересную и насыщенную жизнь. Теперь я могу умереть».
Однако многие исследователи указывают на проблемы этой модели[6][7][8]:
- Согласно наблюдениям, пациенты не проходят через все стадии, а порядок их следования не соблюдается
- Кюблер-Росс не использовала методологий сбора и анализа данных, стадии были выделены ей после проведения интервью с больными, которое носило субъективный характер
- Стадии скорее предписывают больным, как себя чувствовать, чем описывают, как они себя чувствуют на самом деле. Больные и их родственники подстраиваются под известную программу стадий
- Сильная зависимость состояния пациента от окружения не дает оснований полагать, что они не пройдут через одни и те же стадии.
Библиография
- О смерти и умирании = On death and dying. — Нью-Йорк: Scribner[en], 1969. — 260 p. — ISBN 0-02-605060-9.
- Questions and Answers on Death and Dying: A Memoir of Living and Dying, Macmillan, 1976. ISBN 0-02-567120-0.
- Death: The Final Stage of Growth, (Simon & Schuster/Touchstone), 1974
- Working It Through: An Elisabeth Kübler-Ross Workshop on Life, Death, and Transition, Simon & Schuster, 1997. ISBN 0-684-83942-3.
Напишите отзыв о статье "Кюблер-Росс, Элизабет"
Примечания
- ↑ Broom, Sarah M.. [www.time.com/time/magazine/article/0,9171,689491,00.html Milestones], TIME (Aug 30, 2004).
- ↑ 1 2 3 4 [www.economist.com/node/3150610?story_id=3150610 Elisabeth Kübler-Ross]. — некролог в журнале The Economist. [www.webcitation.org/65AczdPSE Архивировано из первоисточника 3 февраля 2012].
- ↑ [www.slate.com/articles/arts/culturebox/2004/09/dead_like_her.html Dead Like Her. How Elisabeth Kübler-Ross went around the bend.] // Ron Rosenbaum
- ↑ [www.people.com/people/archive/article/0,,20074920,00.html Sex, Visitors from the Grave, Psychic Healing: Kubler-Ross Is a Public Storm Center Again] by Karen G. Jackovich. In People, October 29, 1979, page found 2011-03-05.
- ↑ [books.google.ru/books?id=sJgONrua8IkC&pg=PT213 Pseudoscience and Extraordinary Claims of the Paranormal: A Critical Thinker] // Jonathan C. Smith
- ↑ [www.uky.edu/~cperring/kr.htm Kubler-Ross and other Approaches] // Baxter Jennings, Charlene Gemmill, Brandie Bohman, Kristin Lamb
- ↑ (2007) «An Empirical Examination of the Stage Theory of Grief». JAMA 297 (7): 716–23. DOI:10.1001/jama.297.7.716. PMID 17312291.
- ↑ «The Myth of the Stages of Dying, Death and Grief». Skeptic Magazine 14 (2): 37–41. Also available as: [www.griefrecoverymethod.com/2012/01/stages-of-grief-myth/ Stages of Grief: The Myth]. The Grief Recovery Institute (January 5, 2012).
Ссылки
- [www.wic.org/bio/eross.htm Elisabeth Kubler-Ross]. — биография на Women's International Center. [www.webcitation.org/65AczBMOg Архивировано из первоисточника 3 февраля 2012].
Отрывок, характеризующий Кюблер-Росс, Элизабет
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.
Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
