Кюльц, Вильгельм

Вильгельм Кюльц
Министр внутренних дел Германии
19 января — 17 декабря 1926 года
Глава правительства:	Ганс Лютер Вильгельм Маркс
Президент:	Пауль фон Гинденбург
Предшественник:	Отто Гесслер
Преемник:	Вальтер фон Койделль
Председатель Либерально-демократической партии Германии
ноябрь 1945 год — 18 января 1948 года
Предшественник:	Вальдемар Кох
Преемник:	Артур Лейтенант (и.о.)
Обер-бургомистр Дрездена
1931 год — 1933 год
Предшественник:	Бернхард Блюхер
Преемник:	Эрнст Цёрнер

Вильгельм Леопольд Фридрих Кюльц (нем. Wilhelm Leopold Friedrich Külz; 18 февраля 1875, Борна — 10 апреля 1948, Берлин) — немецкий политик, член Немецкой демократической партии и Либерально-демократической партии Германии. В 1926 году являлся рейхсминистром внутренних дел, в 1945—1948 годах занимал должность председателя ЛДПГ.

Биография

Кюльц родился в семье саксонского священника, брат-близнец Вильгельма Кюльца — врач тропической медицины и преподаватель высшей школы Людвиг Кюльц. Вильгельм Кюльц получил аттестат зрелости в 1894 году в земельной школе Святого Августина в Гримме и затем изучал юридические и государственные науки в Лейпцигском и Тюбингенском университетах и защитил докторскую диссертацию. В 1901 году Кюльц устроился городским писарем в Циттау, в 1903 году занимал пост заместителя бургомистра Меране. В 1904—1912 годах служил бургомистром Бюккебурга. Избирался в ландтаг Шаумбург-Липпе, являлся депутатом в 1906—1912 годах и с 1910 года занимал должность председателя ландтага.

В 1907 году Кюльц был назначен рейхскомиссаром по вопросам самоуправления в Германской Юго-Западной Африке и провёл год в Африке. Введённая там система коммунального управления была подготовлена Кюльцем. В 1912 году Вильгельм Кюльц был избран обер-бургомистром Циттау, воевал четыре года солдатом в Первую мировую войну и демобилизовался в звании майора. В 1923 году Кюльц был избран вторым бургомистром Дрездена и отвечал за городские финансы.

Поначалу Кюльц тяготел к Национал-либеральной партии. В 1918 году вступил в Немецкую демократическую партию. В 1920—1933 годах возглавлял партию в Саксонии. В 1919 годах являлся депутатом Веймарского национального собрания и в 1922—1932 годах — депутатом рейхстага.

В январе 1926 года Кюльц был назначен рейхсминистром внутренних дел во втором правительстве Ганса Лютера и сохранил этот пост при канцлере Вильгельме Марксе вплоть до его свержения в декабре того же года.

9 февраля 1931 года Кюльц был избран обер-бургомистром Дрездена. Был смещён с должности рейхскомиссаром Манфредом фон Киллингером за то, что не хотел увольнять нежелательных подчинённых и в марте 1933 года отказался поднять над ратушей флаг со свастикой. В 1935 году Кюльц переехал в Берлин, где работал адвокатом и служил в различных хозяйственных объединениях и поддерживал контакты с антифашистскими кругами.

В середине 1945 года Кюльц выступил одним из учредителей Либерально-демократической партии Германии и в ноябре того же года стал председателем партии после смещения Вальдемара Коха советскими оккупационными властями. С 1945 года являлся издателем газеты ЛДПГ Der Morgen. 17 марта 1947 года вместе с Теодором Хойсом был избран сопредседателем Демократической партии Германии. Спустя менее года попытка создания общегерманской партии провалилась по причине участия ЛДПГ в организованном СЕПГ 1-м Немецком народном конгрессе за единство и справедливый мир. Как представитель второй по значимости партии в Советской зоне оккупации Германии Кюльц не соглашался с доминированием СЕПГ на конгрессе. 18 января 1948 года Кюльц был выведен из состава правления ДПГ с формулировкой «за принятие русской позиции по вопросу единства Германии», что фактически стало концом ДПГ.

Вместе с Отто Нушке и Вильгельмом Пиком Кюльц стал сопредседателем Немецкого народного совета, предшественника Народной палаты ГДР.

Сын — Гельмут Р. Кюльц (1903—1985) занимал в 1946—1948 годах пост министра юстиции Тюрингии и после бегства в западные оккупационные зоны Германии служил в 1953—1971 годах председателем судебной коллегии Федерального административного суда. Вильгельм Кюльц вместе с супругой Эрной и сыном Гельмутом был похоронен на Вильмерсдорфском кладбище в Берлине.

Сочинения

• Leben und Streben des Akademischen Gesangvereins Arion während der 50 Jahre seines Bestehens. Festschrift zum 50jährigen Jubiläum. Allen Arionen gewidmet von einem Alten Herrn. Leipzig 1899.
• Deutsch-Südafrika im 25. Jahre deutscher Schutzherrschaft. Süsserott, Berlin 1909.
• Die Gemeindepolitik der Deutschen Demokratischen Partei. Demokratischer Verlag, Berlin o.J. (1920).
• Deutsche Wiedergeburt. Parteileitung d. Liberal-Demokratischen Partei Deutschlands, Berlin o.J. (1947).
• Aus Reden und Aufsätzen. Hrsg. von Manfred Bogisch, Buchverlag Der Morgen, Berlin 1984.
• Ein Liberaler zwischen Ost und West: Aufzeichnungen 1947—1948. Hrsg. von Hergard Robel, Oldenbourg, München 1989, ISBN 3-486-54101-3.

Литература

• Armin Behrendt: Wilhelm Külz: Aus dem Leben eines Suchenden. Buchverlag Der Morgen, Berlin 1968.
• Karl-Heinz Grundmann (Hrsg.): Zwischen Verständigungsbereitschaft, Anpassung und Widerstand: Die Liberal-Demokratische Partei Deutschlands in Berlin und der Sowjetischen Besatzungszone 1945—1949. FDP-Bundestagsfraktion, Bonn 1978.
• Thomas Kübler: Wilhelm Külz als Kommunalpolitiker. In: Jahrbuch zur Liberalismus-Forschung. Band 18, 2006, S. 101—110.
• Harald Lönnecker: Johannes Hohlfeld (1888—1950) — Deutscher Sänger, Genealoge und Politiker, in: Einst und Jetzt. Jahrbuch des Vereins für corpsstudentische Geschichtsforschung 46 (2001), S. 185—226, hier S. 198.
• Harald Lönnecker: «Nicht Erz und Stein, Musik soll unser Denkmal sein!» Die Singbewegung und das nie gebaute Denkmal der Deutschen Sängerschaft (Weimarer CC), in: Einst und Jetzt. Jahrbuch des Vereins für corpsstudentische Geschichtsforschung 47 (2002), S. 321—352, hier S. 349.
• Wolfgang Mischnick: Erinnerungen an Wilhelm Külz. Wilhelm-Külz-Stiftung, Dresden 1995.
• Gerhard Papke: Die Nachkriegspolitik von Wilhelm Külz. Wilhelm-Külz-Stiftung, Dresden 1998.
• Werner Schneider: Die Deutsche Demokratische Partei in der Weimarer Republik: 1924—1930. Fink, München 1978, ISBN 3-7705-1549-8.

Ссылки

• [www.wilhelm-kuelz-stiftung.de/ Фонд Вильгельм Кюльца] (нем.)
• [www.politik-fuer-die-freiheit.de/webcom/show_page.php/_c-189/_nr-1/i.html Биография] (нем.)
• [bundesstiftung-aufarbeitung.de/wer-war-wer-in-der-ddr-%2363%3B-1424.html?ID=1962 Биография] (нем.)

Отрывок, характеризующий Кюльц, Вильгельм

– Нет, – обратился он вдруг к Бертье, – я не могу послать Клапареда. Пошлите дивизию Фриана, – сказал он.
Хотя не было никакого преимущества в том, чтобы вместо Клапареда посылать дивизию Фриана, и даже было очевидное неудобство и замедление в том, чтобы остановить теперь Клапареда и посылать Фриана, но приказание было с точностью исполнено. Наполеон не видел того, что он в отношении своих войск играл роль доктора, который мешает своими лекарствами, – роль, которую он так верно понимал и осуждал.
Дивизия Фриана, так же как и другие, скрылась в дыму поля сражения. С разных сторон продолжали прискакивать адъютанты, и все, как бы сговорившись, говорили одно и то же. Все просили подкреплений, все говорили, что русские держатся на своих местах и производят un feu d'enfer [адский огонь], от которого тает французское войско.
Наполеон сидел в задумчивости на складном стуле.
Проголодавшийся с утра m r de Beausset, любивший путешествовать, подошел к императору и осмелился почтительно предложить его величеству позавтракать.
– Я надеюсь, что теперь уже я могу поздравить ваше величество с победой, – сказал он.
Наполеон молча отрицательно покачал головой. Полагая, что отрицание относится к победе, а не к завтраку, m r de Beausset позволил себе игриво почтительно заметить, что нет в мире причин, которые могли бы помешать завтракать, когда можно это сделать.
– Allez vous… [Убирайтесь к…] – вдруг мрачно сказал Наполеон и отвернулся. Блаженная улыбка сожаления, раскаяния и восторга просияла на лице господина Боссе, и он плывущим шагом отошел к другим генералам.
Наполеон испытывал тяжелое чувство, подобное тому, которое испытывает всегда счастливый игрок, безумно кидавший свои деньги, всегда выигрывавший и вдруг, именно тогда, когда он рассчитал все случайности игры, чувствующий, что чем более обдуман его ход, тем вернее он проигрывает.
Войска были те же, генералы те же, те же были приготовления, та же диспозиция, та же proclamation courte et energique [прокламация короткая и энергическая], он сам был тот же, он это знал, он знал, что он был даже гораздо опытнее и искуснее теперь, чем он был прежде, даже враг был тот же, как под Аустерлицем и Фридландом; но страшный размах руки падал волшебно бессильно.
Все те прежние приемы, бывало, неизменно увенчиваемые успехом: и сосредоточение батарей на один пункт, и атака резервов для прорвания линии, и атака кавалерии des hommes de fer [железных людей], – все эти приемы уже были употреблены, и не только не было победы, но со всех сторон приходили одни и те же известия об убитых и раненых генералах, о необходимости подкреплений, о невозможности сбить русских и о расстройстве войск.
Прежде после двух трех распоряжений, двух трех фраз скакали с поздравлениями и веселыми лицами маршалы и адъютанты, объявляя трофеями корпуса пленных, des faisceaux de drapeaux et d'aigles ennemis, [пуки неприятельских орлов и знамен,] и пушки, и обозы, и Мюрат просил только позволения пускать кавалерию для забрания обозов. Так было под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной, Аустерлицем, Ваграмом и так далее, и так далее. Теперь же что то странное происходило с его войсками.
Несмотря на известие о взятии флешей, Наполеон видел, что это было не то, совсем не то, что было во всех его прежних сражениях. Он видел, что то же чувство, которое испытывал он, испытывали и все его окружающие люди, опытные в деле сражений. Все лица были печальны, все глаза избегали друг друга. Только один Боссе не мог понимать значения того, что совершалось. Наполеон же после своего долгого опыта войны знал хорошо, что значило в продолжение восьми часов, после всех употрсбленных усилий, невыигранное атакующим сражение. Он знал, что это было почти проигранное сражение и что малейшая случайность могла теперь – на той натянутой точке колебания, на которой стояло сражение, – погубить его и его войска.
Когда он перебирал в воображении всю эту странную русскую кампанию, в которой не было выиграно ни одного сраженья, в которой в два месяца не взято ни знамен, ни пушек, ни корпусов войск, когда глядел на скрытно печальные лица окружающих и слушал донесения о том, что русские всё стоят, – страшное чувство, подобное чувству, испытываемому в сновидениях, охватывало его, и ему приходили в голову все несчастные случайности, могущие погубить его. Русские могли напасть на его левое крыло, могли разорвать его середину, шальное ядро могло убить его самого. Все это было возможно. В прежних сражениях своих он обдумывал только случайности успеха, теперь же бесчисленное количество несчастных случайностей представлялось ему, и он ожидал их всех. Да, это было как во сне, когда человеку представляется наступающий на него злодей, и человек во сне размахнулся и ударил своего злодея с тем страшным усилием, которое, он знает, должно уничтожить его, и чувствует, что рука его, бессильная и мягкая, падает, как тряпка, и ужас неотразимой погибели обхватывает беспомощного человека.
Известие о том, что русские атакуют левый фланг французской армии, возбудило в Наполеоне этот ужас. Он молча сидел под курганом на складном стуле, опустив голову и положив локти на колена. Бертье подошел к нему и предложил проехаться по линии, чтобы убедиться, в каком положении находилось дело.
– Что? Что вы говорите? – сказал Наполеон. – Да, велите подать мне лошадь.
Он сел верхом и поехал к Семеновскому.
В медленно расходившемся пороховом дыме по всему тому пространству, по которому ехал Наполеон, – в лужах крови лежали лошади и люди, поодиночке и кучами. Подобного ужаса, такого количества убитых на таком малом пространстве никогда не видал еще и Наполеон, и никто из его генералов. Гул орудий, не перестававший десять часов сряду и измучивший ухо, придавал особенную значительность зрелищу (как музыка при живых картинах). Наполеон выехал на высоту Семеновского и сквозь дым увидал ряды людей в мундирах цветов, непривычных для его глаз. Это были русские.
Русские плотными рядами стояли позади Семеновского и кургана, и их орудия не переставая гудели и дымили по их линии. Сражения уже не было. Было продолжавшееся убийство, которое ни к чему не могло повести ни русских, ни французов. Наполеон остановил лошадь и впал опять в ту задумчивость, из которой вывел его Бертье; он не мог остановить того дела, которое делалось перед ним и вокруг него и которое считалось руководимым им и зависящим от него, и дело это ему в первый раз, вследствие неуспеха, представлялось ненужным и ужасным.
Один из генералов, подъехавших к Наполеону, позволил себе предложить ему ввести в дело старую гвардию. Ней и Бертье, стоявшие подле Наполеона, переглянулись между собой и презрительно улыбнулись на бессмысленное предложение этого генерала.