Кюмштедт, Фридрих Карл
Поделись знанием:
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
(перенаправлено с «Кюмштедт, Фридрих»)
Фридрих Карл Кюмштедт (нем. Friedrich Karl Kühmstedt; 20 декабря 1809, Ольдислебен, Тюрингия — 8 января 1858, Эйзенах) — немецкий композитор и органист.
Ученик Христиана Генриха Ринка. С 1837 г. руководил оркестром в Эйзенахе. Автор «Учебника по теории и практике гармонии и модуляции» (нем. Theoretisch-praktische Harmonie- und Ausweichungslehre; 1838), оратории «Возрождение и торжество богов» (нем. Auferstehung und Triumph des Göttlichen), оперы «Королева змей» (нем. Schlangenkönigin), хоровых, вокальных, оркестровых произведений (в том числе пользовавшихся некоторой известностью концертных вариаций на тему Марша жрецов из «Волшебной флейты»).
Напишите отзыв о статье "Кюмштедт, Фридрих Карл"
Литература
- Helmuth Rudloff. Friedrich Kuhmstedt: Padagog, Organist und Komponist. // Organy i muzyka Organowa, Vol.6 (1986), 53-70.
- Michael Heinemann. Vom überwundenen Standpunkt: Zur Orgelmusik von Friedrich Kuhmstedt. // Studien Zur Orgelmusik, Bd. 1 (1998), 107—114.
Отрывок, характеризующий Кюмштедт, Фридрих Карл
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
