Кянжин, Пантелей Кузьмич

Пантелей Кузьмич Кянжин
Дата рождения	15 июля 1915(1915-07-15)
Место рождения	село Черёмушки, Инзенский район, Ульяновская область
Дата смерти	1991(1991)
Место смерти	город Инза, Ульяновская область
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1936—1945 (с перерывом)
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Пантелей Кузьмич Кянжин (1915—1991) — капитан Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1945).

Биография

Пантелей Кянжин родился 15 июля 1915 года в селе Черёмушки (ныне — Инзенский район Ульяновской области). После окончания пяти классов школы работал в колхозе. В 1936—1938 годах проходил службу в Рабоче-крестьянской Красной Армии. Демобилизовавшись, работал в органах милиции. В сентябре 1942 года Кянжин повторно был призван в армию. В 1943 году он окончил курсы политсостава. С марта того же года — на фронтах Великой Отечественной войны. В боях четыре раза был ранен.

К ноябрю 1944 года старший лейтенант Пантелей Кянжин был заместителем командира батальона 703-го стрелкового полка 233-й стрелковой дивизии 57-й армии 3-го Украинского фронта. Отличился во время освобождения Югославии. 10-12 ноября 1944 года Кянжин принимал активное участие в боях за расширение плацдарма на правом берегу Дуная в районе населённого пункта Батина (ныне — территория Хорватии). Возглавляя роту, он отразил несколько немецких контратак, уничтожил 16 огневых точек и более роты вражеской пехоты, был ранен, но продолжал сражаться. В результате тех сражений в плен попало около 460 солдат и офицеров противника.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года за «образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм» старший лейтенант Пантелей Кянжин был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» за номером 5443.

В декабре 1945 года в звании капитана Кянжин был уволен в запас. Проживал и работал в Инзе. Скончался в 1991 году, похоронен в Инзе.

Почётный гражданин Инзы. Был также награждён орденом Отечественной войны 1-й степени и рядом медалей.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Герои Советского Союза — ульяновцы. — Ульяновск, 1975.

Отрывок, характеризующий Кянжин, Пантелей Кузьмич

– Круши, ребята! – приговаривал он и сам подхватывал орудия за колеса и вывинчивал винты.
В дыму, оглушаемый беспрерывными выстрелами, заставлявшими его каждый раз вздрагивать, Тушин, не выпуская своей носогрелки, бегал от одного орудия к другому, то прицеливаясь, то считая заряды, то распоряжаясь переменой и перепряжкой убитых и раненых лошадей, и покрикивал своим слабым тоненьким, нерешительным голоском. Лицо его всё более и более оживлялось. Только когда убивали или ранили людей, он морщился и, отворачиваясь от убитого, сердито кричал на людей, как всегда, мешкавших поднять раненого или тело. Солдаты, большею частью красивые молодцы (как и всегда в батарейной роте, на две головы выше своего офицера и вдвое шире его), все, как дети в затруднительном положении, смотрели на своего командира, и то выражение, которое было на его лице, неизменно отражалось на их лицах.
Вследствие этого страшного гула, шума, потребности внимания и деятельности Тушин не испытывал ни малейшего неприятного чувства страха, и мысль, что его могут убить или больно ранить, не приходила ему в голову. Напротив, ему становилось всё веселее и веселее. Ему казалось, что уже очень давно, едва ли не вчера, была та минута, когда он увидел неприятеля и сделал первый выстрел, и что клочок поля, на котором он стоял, был ему давно знакомым, родственным местом. Несмотря на то, что он всё помнил, всё соображал, всё делал, что мог делать самый лучший офицер в его положении, он находился в состоянии, похожем на лихорадочный бред или на состояние пьяного человека.
Из за оглушающих со всех сторон звуков своих орудий, из за свиста и ударов снарядов неприятелей, из за вида вспотевшей, раскрасневшейся, торопящейся около орудий прислуги, из за вида крови людей и лошадей, из за вида дымков неприятеля на той стороне (после которых всякий раз прилетало ядро и било в землю, в человека, в орудие или в лошадь), из за вида этих предметов у него в голове установился свой фантастический мир, который составлял его наслаждение в эту минуту. Неприятельские пушки в его воображении были не пушки, а трубки, из которых редкими клубами выпускал дым невидимый курильщик.
– Вишь, пыхнул опять, – проговорил Тушин шопотом про себя, в то время как с горы выскакивал клуб дыма и влево полосой относился ветром, – теперь мячик жди – отсылать назад.
– Что прикажете, ваше благородие? – спросил фейерверкер, близко стоявший около него и слышавший, что он бормотал что то.
– Ничего, гранату… – отвечал он.
«Ну ка, наша Матвевна», говорил он про себя. Матвевной представлялась в его воображении большая крайняя, старинного литья пушка. Муравьями представлялись ему французы около своих орудий. Красавец и пьяница первый номер второго орудия в его мире был дядя ; Тушин чаще других смотрел на него и радовался на каждое его движение. Звук то замиравшей, то опять усиливавшейся ружейной перестрелки под горою представлялся ему чьим то дыханием. Он прислушивался к затиханью и разгоранью этих звуков.
– Ишь, задышала опять, задышала, – говорил он про себя.
Сам он представлялся себе огромного роста, мощным мужчиной, который обеими руками швыряет французам ядра.
– Ну, Матвевна, матушка, не выдавай! – говорил он, отходя от орудия, как над его головой раздался чуждый, незнакомый голос: