Кяюхкё, Кауко

Ка́уко Кя́юхкё (фин. Kauko Käyhkö, 5 апреля 1916, Петроград, Российская империя — 8 апреля 1983, Эспоо, Финляндия) — финский певец, поэт-песенник, композитор и актёр, по образованию строитель.

Биография

Финский певец и актёр Кауко Кяюхкё родился в столице Российской империи Петрограде в 1916 году. Предки его отца происходили из волости Кесялахти Куопиоской губернии. Вскоре после рождения будущего певца семья перебралась в Хельсинки, где и прошло его детство.

Уже с 13 лет Кауко Кяюхкё начал писать музыку и играть в разных джаз-оркестрах — сначала на ударных в оркестре «Jazz Havaij» (1929—1931), затем на банджо в «Fenix» (1931—1933), и, наконец, на гитаре в «Amarillo» (1933—1936). В 1937 году он стал солистом Dallapé-оркестра — крупнейшего эстрадно-джазового оркестра в Финляндии 1930-х годов; в том же году он сделал свою первую запись в качестве вокалиста — «Mustalaisvalssi». В этот период Кяюхкё также занимался оперным пением под руководством певца Тойво Лоуко. Кроме того, он брал уроки пения у Торильда Брёдермана, Хейкки Тейттинена и в Италии у Манлио Маркантони.

Кяюхкё был ранен в самом конце Зимней войны, 8 марта 1940 года. Во время Войны-продолжения он работал в театре и на Олонецком радио (оккупационной радиостанции финляндской администрации), вещавшем для солдат финской армии, а также возглавлял фронтовую бригаду. После войны он продолжал работу в театре, на концертной эстраде, и, кроме того, дал три классических концерта в конце 1940-х годов. В 1948—1961 годах работал в Радиотеатре. С 1950 года и до самой смерти пел в мужском вокальном ансамбле Kipparikvartetti (другими участниками ансамбля были Олави Вирта, Тейо Йоутсела и Ауво Нуотио). В 1950 году он вступил в брак с гармонисткой Эйни Котиранта — трёхкратной победительницей финских конкурсов гармонисток (1945, 1946 и 1947 годов).

Кяюхкё также был выдающимся автором песен — так, он написал музыку к песням «Kangastus», «Tunturisatu», «Suviserenadi» и слова к песням «Kissa vieköön» и «Orvokkeja äidille». По свидетельству Петера фон Баха, существует более 300 грамзаписей Кяюхкё. Помимо собственных композиций, он исполнял также песни других авторов, например Рейно Хелисмаа и Тойво Кярки («[www.youtube.com/watch?v=fmYFhPJ75Hk Moukan tuuri]», «[www.youtube.com/watch?v=PJJ_zmDWGqc Rovaniemen markkinoilla]», «[www.youtube.com/watch?v=Tzbp8I57TFU Kaksi vanhaa tukkijätkää]» и другие). В 1976 году певец вместе с оркестром Паули Гранфельта записал свою последнюю сольную пластинку «Kehuisit edes joskus». За год до этого он записал четыре композиции по случаю пятидесятилетия со дня создания Dallapé-оркестра, солистом которого был в молодости, а также песни «Irja» и «Tunturisatu».

Помимо работы на радио и в театре, Кауко Кяюхкё сыграл множество ролей в кинофильмах. В 1961 году он оставил работу в Радиотеатре и перешёл на телевидение, став продюсером, режиссёром и ведущим таких программ, как «Suvisattumia», «Syyssattumia», «Iltaa, että mätkähtää», «Hengähä tok» и «Viihdeviehe». В 1963 году он получил премию Telvis как лучший телеведущий. В 1969 Кяюхкё оставил работу на телевидении.

Оставил две книги мемуаров: «Voi veljet! Kipparikvartetti» («О, братья! Kipparikvartetti», 1971) и «Dallapén tarina» («Рассказ о Dallapén-оркестре», 1976).

Две записи Кяюхкё, «Rovaniemen markkinoilla» и «[www.youtube.com/watch?v=-8E9Ix6VlOI Rakastan sinua, elämä]», получили статус Золотого диска.

Большую часть своей жизни артист прожил в Хельсинки, в доме № 20 по улице Аркадианкату (район Эту-Тёёлё); в настоящее время на стене этого многоэтажного дома, построенного в 1924 году, установлена мемориальная доска в память о нём.

Псевдонимы

В разное время Кауко Кяюхкё использовал следующие псевдонимы:

• Eräs Erkki, Vanhempi
• Justeeri
• Kake
• Karri K.
• Kirsi K.
• Peacock Paul
• Pöllö
• Raikko K. / Käyhkö Kauko
• Vanha-Vaari

Избранные записи

• Kangastusta, 1940. Odeon.
• Älä sure tyttökulta, 1942. Odeon.
• Donna, vorrei morire, 1950. YLE:n äänite.
• Kalastaja-Eemelin valssi, 1950. Rytmi.
• On aivan sama, 1950. Rytmi.
• Kaksi vanhaa tukkijätkää, 1951. Rytmi.
• Topparoikka tulee, 1952. Rytmi.
• Mandalayn tiellä, 1955. Rytmi.
• Iltaloma Suezilla, 1956. Scandia.
• Unelmieni Torkkeli, 1958. Triola.
• Suviserenadi, 1961. Odeon.
• Luostarin puutarhassa, 1961. HMV.
• Rakastan sinua, elämä, 1963. Rytmi.
• Tapiolan tanhuvilla, 1963. Rytmi.
• Kaikuen kellot nyt soivat, 1965. HMV.
• Satu, 1966. Odeon.
• Kurjet saapuvat, 1968. Hymysävel.
• 10 henttua, 1968. Rytmi.
• Lemmenjoella paistoi kuu, 1969. Rytmi.
• Laulu oravasta, 1973. Sävel.
• Irja, 1975. Blue Master.
• Iloinen kulkuri, 1976. Blue Master.

Фильмография

• Февральский манифест / Helmikuun manifesti (1939)
• Серенада на военной трубе / Serenaadi sotatorvella (1940)
• Дамы усадьбы / Kartanon naiset (1944)
• Сажа и золото / Nokea ja kultaa (1945)
• Молодость в тумане / Nuoruus sumussa (1946)
• Девушка недели / Viikon tyttö (1946)
• Сквозь туман / Läpi usvan (1948)
• Герой как герой / Sankari kuin sankari (1948)
• Семнадцатилетняя Ирмели / Irmeli, seitsentoistavuotias (1948)
• Невеста Калле Аалтонена / Kalle Aaltosen morsian (1948)
• Отважные бомбометатели / Pontevat pommaripojat (1949)
• Хозяин играет на гармошке / Isäntä soittaa hanuria (1949)
• Майя ищет мелодию / Maija löytää sävelen (1950)
• Танцы на могилах / Tanssi yli hautojen (1950)
• Прекрасная Веера, или баллада с озера Сайма / Kaunis Veera eli ballaadi Saimaalta (1950)
• Просто поющие ребята / Vain laulajapoikia (1951)
• Преступление на радио / Radio tekee murron (1951)
• Человек со ста мечами / Sadan miekan mies (1951)
• Добро пожаловать на утренний кофе / Tervetuloa aamukahville eli tottako toinenkin puoli? (1952)
• Маленький трактир на плоту / On lautalla pienoinen kahvila (1952)
• Kipparikvartetti (1952)
• Султан из Рантасалми / Rantasalmen sulttaani (1953)
• Сенни и султан Саволакса / Senni ja Savon sulttaani (1953)
• Толстая кожа / Paksunahka (1958)
• Большой парад мелодий / Suuri sävelparaati (1959)

Библиография

• Voi veljet! Kipparikvartetti. Хямеенлинна: Karisto, 1971.
• Dallapén tarina. Хямеенлинна: Karisto, 1976. ISBN 951-23-0911-4.

Интересные факты

Кауко Кяюхкё написал ряд песен под псевдонимом K. Raikko, однако через некоторое время выяснилось, что до Кяюхкё под этим псевдонимом уже работала сочинительница песен Эльбе Хяккинен, сестра оперной певицы Мирьям Хелин. В результате, согласно решению суда, авторские права на эти песни отошли к Хяккинен, несмотря на то, что они были написаны Кяюхкё.

Литература

• Петер фон Бах, Илпо Хакасало Iskelmän kultainen kirja. Кеуруу: Otava, 1986. Стр. 166—172.
• Теро Халворсен Kauko Käyhkö — musiikkiluettelo 1937—1996. Хельсинки: Suomen Äänitearkisto ry., 1996

Ссылки

• [pomus.net/001451 Кауко Кяюхкё] на сайте «Музея популярной музыки»
• Кауко Кяюхкё (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.elonet.fi/name/he27ez/ Кауко Кяюхкё] на сайте Elonet
• [www.youtube.com/results?search_query=Kauko+K%C3%A4yhk%C3%B6 Записи на Youtube]

Отрывок, характеризующий Кяюхкё, Кауко

– Это совсем не то, – сказал он. – Разве это польская мазу'ка? А отлично танцует. – Зная, что Денисов и в Польше даже славился своим мастерством плясать польскую мазурку, Николай подбежал к Наташе:
– Поди, выбери Денисова. Вот танцует! Чудо! – сказал он.
Когда пришел опять черед Наташе, она встала и быстро перебирая своими с бантиками башмачками, робея, одна пробежала через залу к углу, где сидел Денисов. Она видела, что все смотрят на нее и ждут. Николай видел, что Денисов и Наташа улыбаясь спорили, и что Денисов отказывался, но радостно улыбался. Он подбежал.
– Пожалуйста, Василий Дмитрич, – говорила Наташа, – пойдемте, пожалуйста.
– Да, что, увольте, г'афиня, – говорил Денисов.
– Ну, полно, Вася, – сказал Николай.
– Точно кота Ваську угова'ивают, – шутя сказал Денисов.
– Целый вечер вам буду петь, – сказала Наташа.
– Волшебница всё со мной сделает! – сказал Денисов и отстегнул саблю. Он вышел из за стульев, крепко взял за руку свою даму, приподнял голову и отставил ногу, ожидая такта. Только на коне и в мазурке не видно было маленького роста Денисова, и он представлялся тем самым молодцом, каким он сам себя чувствовал. Выждав такт, он с боку, победоносно и шутливо, взглянул на свою даму, неожиданно пристукнул одной ногой и, как мячик, упруго отскочил от пола и полетел вдоль по кругу, увлекая за собой свою даму. Он не слышно летел половину залы на одной ноге, и, казалось, не видел стоявших перед ним стульев и прямо несся на них; но вдруг, прищелкнув шпорами и расставив ноги, останавливался на каблуках, стоял так секунду, с грохотом шпор стучал на одном месте ногами, быстро вертелся и, левой ногой подщелкивая правую, опять летел по кругу. Наташа угадывала то, что он намерен был сделать, и, сама не зная как, следила за ним – отдаваясь ему. То он кружил ее, то на правой, то на левой руке, то падая на колена, обводил ее вокруг себя, и опять вскакивал и пускался вперед с такой стремительностью, как будто он намерен был, не переводя духа, перебежать через все комнаты; то вдруг опять останавливался и делал опять новое и неожиданное колено. Когда он, бойко закружив даму перед ее местом, щелкнул шпорой, кланяясь перед ней, Наташа даже не присела ему. Она с недоуменьем уставила на него глаза, улыбаясь, как будто не узнавая его. – Что ж это такое? – проговорила она.
Несмотря на то, что Иогель не признавал эту мазурку настоящей, все были восхищены мастерством Денисова, беспрестанно стали выбирать его, и старики, улыбаясь, стали разговаривать про Польшу и про доброе старое время. Денисов, раскрасневшись от мазурки и отираясь платком, подсел к Наташе и весь бал не отходил от нее.


Два дня после этого, Ростов не видал Долохова у своих и не заставал его дома; на третий день он получил от него записку. «Так как я в доме у вас бывать более не намерен по известным тебе причинам и еду в армию, то нынче вечером я даю моим приятелям прощальную пирушку – приезжай в английскую гостинницу». Ростов в 10 м часу, из театра, где он был вместе с своими и Денисовым, приехал в назначенный день в английскую гостинницу. Его тотчас же провели в лучшее помещение гостинницы, занятое на эту ночь Долоховым. Человек двадцать толпилось около стола, перед которым между двумя свечами сидел Долохов. На столе лежало золото и ассигнации, и Долохов метал банк. После предложения и отказа Сони, Николай еще не видался с ним и испытывал замешательство при мысли о том, как они свидятся.
Светлый холодный взгляд Долохова встретил Ростова еще у двери, как будто он давно ждал его.
– Давно не видались, – сказал он, – спасибо, что приехал. Вот только домечу, и явится Илюшка с хором.
– Я к тебе заезжал, – сказал Ростов, краснея.
Долохов не отвечал ему. – Можешь поставить, – сказал он.
Ростов вспомнил в эту минуту странный разговор, который он имел раз с Долоховым. – «Играть на счастие могут только дураки», сказал тогда Долохов.
– Или ты боишься со мной играть? – сказал теперь Долохов, как будто угадав мысль Ростова, и улыбнулся. Из за улыбки его Ростов увидал в нем то настроение духа, которое было у него во время обеда в клубе и вообще в те времена, когда, как бы соскучившись ежедневной жизнью, Долохов чувствовал необходимость каким нибудь странным, большей частью жестоким, поступком выходить из нее.
Ростову стало неловко; он искал и не находил в уме своем шутки, которая ответила бы на слова Долохова. Но прежде, чем он успел это сделать, Долохов, глядя прямо в лицо Ростову, медленно и с расстановкой, так, что все могли слышать, сказал ему:
– А помнишь, мы говорили с тобой про игру… дурак, кто на счастье хочет играть; играть надо наверное, а я хочу попробовать.
«Попробовать на счастие, или наверное?» подумал Ростов.
– Да и лучше не играй, – прибавил он, и треснув разорванной колодой, прибавил: – Банк, господа!
Придвинув вперед деньги, Долохов приготовился метать. Ростов сел подле него и сначала не играл. Долохов взглядывал на него.
– Что ж не играешь? – сказал Долохов. И странно, Николай почувствовал необходимость взять карту, поставить на нее незначительный куш и начать игру.
– Со мной денег нет, – сказал Ростов.
– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.