Кёльнская ратуша

Ратуша
Кёльнская ратуша нем. Kölner Rathaus
Главный фасад
Страна	Германия
Город	Кёльн
Архитектурный стиль	Готика и барокко
Строительство	около 1330—1573 годы
Состояние	Восстановлена

Кёльнская ратуша (нем. Kölner Rathaus) —здание городского управления города Кёльн (Германия, федеральная земля Северный Рейн — Вестфалия). Ратуша находится между площадями Rathausplatz (Ратушная площадь) и Alter Markt (Старый Рынок) в северной части старого города (de: Köln-Altstadt-Nord) в 300 метрах от Кёльнского собора.

История и архитектура

Самая старая из сохранившихся частей ратуши была построена около 1330 года. В документе, датированном этим годам, говорится о том, что магистрат (городской совет) испрашивает разрешения у хозяина соседского дома Ансельма фон Оснабрюка на примыкание строящейся ратуши к его дому. Также известно, что в 1349 году состоялись погромы в близлежащем еврейском квартале, в ходе которых было частично разрушено и здание ратуши.
19 ноября 1367 года в зале ратуши Langer Saal (Длинный зал) состоялась встреча представителей ганзейских городов с целью формирования конфедерации против датского короля Вальдемара IV Аттердага. После этой встречи зал будет переименован в Hansasaal (Ганзейский зал).
В 1406 году на пятый день после дня Успения Девы Марии (то есть 19 августа) городской совет постановил построить ратушную башню. Ответственным за строительство был назначен городской казначей, будущий бургомистр Кёльна Роланд фон Одендорп. Башня в стиле поздней готики была построена на протяжении 1407—1414 годов. Башня, имеющая высоту 61 метр, архитектурно близка к беффруа и подобно последним имела на верхнем этаже дозорный пункт пожарной охраны. Башня стала символом городской власти Кёльна.

Украшена башня была декоративными фигурами из песчаника, которые под воздействием выветривания за несколько столетий полностью разрушились. В 1800 году скульптуры были заменены новыми, но уже в начале XX века 80 фигур были заменены вновь. В годы второй мировой войны фигуры были снова утрачены и между 1988 и 1995 годами было установлено 124 новых скульптуры.

Размещены фигуры на башне следующим образом:

• Первый этаж — императоры, короли, папы римские
• Второй этаж — знаменитые жители Кёльна (VIII — XVII века)
• Третий этаж — знаменитые жители Кёльна (XVII — XIX века)
• Четвёртый этаж — знаменитые жители Кёльна (XIX — XX века)
• Пятый этаж — святые и покровители Кёльна

В 1958 году на башне был установлен карильон из 45 бронзовых колоколов общим весом 14 тонн, которые ежедневно в 9:00, 12:00, 15:00 и 18:00 исполняют одну из 24 запрограммированных мелодий. В 12:00 исполняется композиция «12 знаков зодиака», написанная Карлхайнцем Штокхаузеном в 1975 году.

Ещё в 1404 году городской совет принял решение о сооружении нового парадного входа, но построен новый портал был только в 1569—1573 годах в барочном стиле. Двухэтажный портал шириной 15 м был сооружён по проекту архитектора Вильгельма Вернуккена ( (нем.)) из Калькара. На строительство парадного портала городской совет выделил 110 000 золотых гульденов. После разрушения в годы второй мировой войны портал был восстановлен в точном соответствии с оригиналом.
Парадный вход ведёт в обширное фойе, имеющее 30 м в длину, 7,60 м — в ширину и 3,30 м — в высоту. В фойе установлено копия «Алтаря покровителей города» работы Штефана Лохнера.
C началом оккупации Кёльна французской революционной армией в 1794году власть городского совета была отменена и вплоть до 1811 года ратуша принадлежит французскому государству. Деятельность городского совета была возобновлена в 1815 году после Венского конгресса.
В 1863 году начинается реконструкция здания ратуши под руководством городского архитектора Юлиуса Карла Рашдорфа. Рашдорф выполнял работы, опираясь исключительно на собственные взгляды, мало заботясь о соблюдении исторической достоверности. В годы второй мировой войны во время 262 бомбардировок Кёльна британской авиацией здание ратуши было сильно разрушено. В послевоенные годы здание восстанавливалось максимально близко к оригиналу, при этом перестройки Рашдорфа были ликвидированы.

Литература

• Arnold Stelzmann: Illustrierte Geschichte der Stadt Köln. Verlag Bachem, Köln 1958, Verlagsnummer
• Adam Wrede: Neuer Kölnischer Sprachschatz, 3 Bände A — Z, Greven Verlag, Köln, 9. Auflage 1984, ISBN 3-7743-0155-7
• Ausstellungskatalog: Die gute Regierung. Vorbilder der Politik im Mittelalter (Museum Schnütgen, Köln 2001)
• Carl Dietmar: Die Chronik Kölns, Chronik Verlag, Dortmund 1991, ISBN 3-611-00193-7
• Peter Fuchs: Das Rathaus zu Köln, Greven Verlag, Köln 1973 — 15. Auflage 1997
• Isabelle Kirgus: Die Rathauslaube in Köln (1569—1573). Architektur und Antikerezeption. Bonn 2003.
• Walter Geis / Christoph Bellot (Hrsg.): Köln. Das gotische Rathaus und seine historische Umgebung, Köln 2000

Ссылки

• [www.stadt-koeln.de/6/sehenswertes/rathaus/ Страница Кёльнской ратуши на официальном сайте города Кёльн] (нем.)
• [en.structurae.de/structures/data/index.cfm?id=s0009616 Страница Кёльнской ратуши на] [en.structurae.de International Database and Gallery of Structures] (англ.)
• [sketchup.google.com/3dwarehouse/details?mid=ba2fd8d8a48bb16cfcc6b47e8aa1443&ct=3dbl&hl=ru 3D-модель Кёльнской ратуши]

Отрывок, характеризующий Кёльнская ратуша

– Как отлично? – с упреком сказала Наташа, чувствуя тон, которым сказал это брат. – Не отлично, а это прелесть, что такое! – Ей так же как и грибки, мед и наливки дядюшки казались лучшими в мире, так и эта песня казалась ей в эту минуту верхом музыкальной прелести.
– Еще, пожалуйста, еще, – сказала Наташа в дверь, как только замолкла балалайка. Митька настроил и опять молодецки задребезжал Барыню с переборами и перехватами. Дядюшка сидел и слушал, склонив голову на бок с чуть заметной улыбкой. Мотив Барыни повторился раз сто. Несколько раз балалайку настраивали и опять дребезжали те же звуки, и слушателям не наскучивало, а только хотелось еще и еще слышать эту игру. Анисья Федоровна вошла и прислонилась своим тучным телом к притолке.
– Изволите слушать, – сказала она Наташе, с улыбкой чрезвычайно похожей на улыбку дядюшки. – Он у нас славно играет, – сказала она.
– Вот в этом колене не то делает, – вдруг с энергическим жестом сказал дядюшка. – Тут рассыпать надо – чистое дело марш – рассыпать…
– А вы разве умеете? – спросила Наташа. – Дядюшка не отвечая улыбнулся.
– Посмотри ка, Анисьюшка, что струны то целы что ль, на гитаре то? Давно уж в руки не брал, – чистое дело марш! забросил.
Анисья Федоровна охотно пошла своей легкой поступью исполнить поручение своего господина и принесла гитару.
Дядюшка ни на кого не глядя сдунул пыль, костлявыми пальцами стукнул по крышке гитары, настроил и поправился на кресле. Он взял (несколько театральным жестом, отставив локоть левой руки) гитару повыше шейки и подмигнув Анисье Федоровне, начал не Барыню, а взял один звучный, чистый аккорд, и мерно, спокойно, но твердо начал весьма тихим темпом отделывать известную песню: По у ли и ице мостовой. В раз, в такт с тем степенным весельем (тем самым, которым дышало всё существо Анисьи Федоровны), запел в душе у Николая и Наташи мотив песни. Анисья Федоровна закраснелась и закрывшись платочком, смеясь вышла из комнаты. Дядюшка продолжал чисто, старательно и энергически твердо отделывать песню, изменившимся вдохновенным взглядом глядя на то место, с которого ушла Анисья Федоровна. Чуть чуть что то смеялось в его лице с одной стороны под седым усом, особенно смеялось тогда, когда дальше расходилась песня, ускорялся такт и в местах переборов отрывалось что то.
– Прелесть, прелесть, дядюшка; еще, еще, – закричала Наташа, как только он кончил. Она, вскочивши с места, обняла дядюшку и поцеловала его. – Николенька, Николенька! – говорила она, оглядываясь на брата и как бы спрашивая его: что же это такое?
Николаю тоже очень нравилась игра дядюшки. Дядюшка второй раз заиграл песню. Улыбающееся лицо Анисьи Федоровны явилось опять в дверях и из за ней еще другие лица… «За холодной ключевой, кричит: девица постой!» играл дядюшка, сделал опять ловкий перебор, оторвал и шевельнул плечами.
– Ну, ну, голубчик, дядюшка, – таким умоляющим голосом застонала Наташа, как будто жизнь ее зависела от этого. Дядюшка встал и как будто в нем было два человека, – один из них серьезно улыбнулся над весельчаком, а весельчак сделал наивную и аккуратную выходку перед пляской.
– Ну, племянница! – крикнул дядюшка взмахнув к Наташе рукой, оторвавшей аккорд.
Наташа сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперед дядюшки и, подперши руки в боки, сделала движение плечами и стала.
Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала – эта графинечка, воспитанная эмигранткой француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошел и они уже любовались ею.
Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять всё то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке.
– Ну, графинечка – чистое дело марш, – радостно смеясь, сказал дядюшка, окончив пляску. – Ай да племянница! Вот только бы муженька тебе молодца выбрать, – чистое дело марш!
– Уж выбран, – сказал улыбаясь Николай.
– О? – сказал удивленно дядюшка, глядя вопросительно на Наташу. Наташа с счастливой улыбкой утвердительно кивнула головой.
– Еще какой! – сказала она. Но как только она сказала это, другой, новый строй мыслей и чувств поднялся в ней. Что значила улыбка Николая, когда он сказал: «уж выбран»? Рад он этому или не рад? Он как будто думает, что мой Болконский не одобрил бы, не понял бы этой нашей радости. Нет, он бы всё понял. Где он теперь? подумала Наташа и лицо ее вдруг стало серьезно. Но это продолжалось только одну секунду. – Не думать, не сметь думать об этом, сказала она себе и улыбаясь, подсела опять к дядюшке, прося его сыграть еще что нибудь.
Дядюшка сыграл еще песню и вальс; потом, помолчав, прокашлялся и запел свою любимую охотническую песню.
Как со вечера пороша
Выпадала хороша…
Дядюшка пел так, как поет народ, с тем полным и наивным убеждением, что в песне все значение заключается только в словах, что напев сам собой приходит и что отдельного напева не бывает, а что напев – так только, для складу. От этого то этот бессознательный напев, как бывает напев птицы, и у дядюшки был необыкновенно хорош. Наташа была в восторге от пения дядюшки. Она решила, что не будет больше учиться на арфе, а будет играть только на гитаре. Она попросила у дядюшки гитару и тотчас же подобрала аккорды к песне.
В десятом часу за Наташей и Петей приехали линейка, дрожки и трое верховых, посланных отыскивать их. Граф и графиня не знали где они и крепко беспокоились, как сказал посланный.
Петю снесли и положили как мертвое тело в линейку; Наташа с Николаем сели в дрожки. Дядюшка укутывал Наташу и прощался с ней с совершенно новой нежностью. Он пешком проводил их до моста, который надо было объехать в брод, и велел с фонарями ехать вперед охотникам.
– Прощай, племянница дорогая, – крикнул из темноты его голос, не тот, который знала прежде Наташа, а тот, который пел: «Как со вечера пороша».
В деревне, которую проезжали, были красные огоньки и весело пахло дымом.
– Что за прелесть этот дядюшка! – сказала Наташа, когда они выехали на большую дорогу.
– Да, – сказал Николай. – Тебе не холодно?
– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.