Кёнигсмарк, Филипп Кристоф фон

Граф Филипп Кристоф фон Кёнигсмарк (нем. Philipp Christoph Graf von Königsmarck; 14 марта 1665, Штаде — 11 июля 1694, Ганновер) — ганноверский офицер. Сын графа Курта Кристофа фон Кёнигсмарка и его супруги Марии Кристины фон Врангель. Брат Марии Авроры фон Кёнигсмарк. Граф Кёнигсмарк также известен как изобретатель трёхгранной короткой шпаги с расширением в "сильной" части клинка, известной под названием "колишемард", хотя в действительности был лишь её популяризатором, поскольку такая шпага появилась до его рождения.

В детские годы Филиппа Кристофа связывала дружба с наследной принцессой герцогства Брауншвейг-Люнебург Софией Доротеей Целльской. Когда в 16 лет Софию Доротею выдали замуж за её двоюродного брата принца Георга Людвига Брауншвейг-Люнебургского, ставшего позднее курфюрстом Брауншвейг-Люнебурга и королём Великобритании Георгом I, Филипп Кристоф отправился в странствия и принимал участие в нескольких военных походах.

В Венецианской республике он познакомился с кронпринцем Августом Саксонским. После нескольких любовных историй Филипп Кристоф отправился в Дрезден на службу Августу и прожил там некоторое время.

В 1688 году граф фон Кёнигсмарк отправился в Ганновер, где поступил на службу к герцогу Эрнсту Августу и жил там с большим размахом, держа 29 человек прислуги и 52 лошади в конюшне. Здесь ему не только удалось восстановить былые отношения с наследной принцессой Софией Доротеей Целльской и вызвать ревность курпринца, но и разбудить зависть у графини Клары Элизабет фон Платен, любовницы курпринца Георга Людвига до его женитьбы на Софии Доротее, крутившей некоторое время роман и с Кёнигсмарком. Курфюрстина София также была недовольна любовными чувствами между графом фон Кёнигсмарка и её невесткой Софией Доротеей. Но даже предупреждения от непосредственного начальника, фельдмаршала фон Подевиля не действовали на Филиппа Кристофа фон Кёнигсмарка. В конце концов граф Кёнигсмарк дал себя уговорить и решился уехать в Саксонию.

Накануне отъезда, 1 июля 1694 года Филипп Кристоф фон Кёнигсмарк вошёл в ганноверский дворец, чтобы проститься со своей подругой, курпринцессой Софией Доротеей. Но из дворца он больше не вышел. По версии Теодора Фонтане, изложенной им в «Странствиях по марке Бранденбург», граф был заколот в коридоре четырьмя алебардистами, спрятавшимися в засаде. Его тело было спрятано. На смертном одре двое из четырёх алебардистов признались в убийстве.

Зачинщицей преступления выступила графиня фон Платен. Курпринц, во время этих событий находившийся в Берлине, своим молчанием дал согласие на расправу с Кёнгисмарком. Убийство графа получило огласку по всей Европе, графиня испытала на себе всеобщую ненависть. Фонтане упоминает даже о народной песне, отразившей эти настроения.

Принцесса София Доротея после развода с Георгом Людвигом была отправлена в Альденский замок, где содержалась под строгим надзором и умерла в 1726 году. Она вошла в историю как «принцесса Альденская».

Кино

Роману Кёнигсмарка с Софией Доротеей посвящён художественный фильм 1948 года режиссёра Бэзила Дирдена «Сарабанда для мёртвых возлюбленных» («Saraband for Dead Lovers»), в котором его роль сыграл Стюарт Грейнджер, а роль Софии — Джоан Гринвуд.

Литература

• Havemann: Geschichte der Lande Braunschweig und Lüneburg, Bd. 3 (2. Aufl., Götting. 1857).
• Теодор Фонтане. Странствия по марке Бранденбург — Пять дворцов, глава 5

Романы

• Пьер Бенуа. Кёнигсмарк 1918;
• Gilles Lapouge: Les folies Koenigsmark 1989;
• A. E. W. Mason: Koenigsmark 1940;

Отрывок, характеризующий Кёнигсмарк, Филипп Кристоф фон

26 февраля 1807 года, старый князь уехал по округу. Князь Андрей, как и большею частью во время отлучек отца, оставался в Лысых Горах. Маленький Николушка был нездоров уже 4 й день. Кучера, возившие старого князя, вернулись из города и привезли бумаги и письма князю Андрею.
Камердинер с письмами, не застав молодого князя в его кабинете, прошел на половину княжны Марьи; но и там его не было. Камердинеру сказали, что князь пошел в детскую.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, Петруша с бумагами пришел, – сказала одна из девушек помощниц няни, обращаясь к князю Андрею, который сидел на маленьком детском стуле и дрожащими руками, хмурясь, капал из стклянки лекарство в рюмку, налитую до половины водой.
– Что такое? – сказал он сердито, и неосторожно дрогнув рукой, перелил из стклянки в рюмку лишнее количество капель. Он выплеснул лекарство из рюмки на пол и опять спросил воды. Девушка подала ему.
В комнате стояла детская кроватка, два сундука, два кресла, стол и детские столик и стульчик, тот, на котором сидел князь Андрей. Окна были завешаны, и на столе горела одна свеча, заставленная переплетенной нотной книгой, так, чтобы свет не падал на кроватку.
– Мой друг, – обращаясь к брату, сказала княжна Марья от кроватки, у которой она стояла, – лучше подождать… после…
– Ах, сделай милость, ты всё говоришь глупости, ты и так всё дожидалась – вот и дождалась, – сказал князь Андрей озлобленным шопотом, видимо желая уколоть сестру.
– Мой друг, право лучше не будить, он заснул, – умоляющим голосом сказала княжна.
Князь Андрей встал и, на цыпочках, с рюмкой подошел к кроватке.
– Или точно не будить? – сказал он нерешительно.
– Как хочешь – право… я думаю… а как хочешь, – сказала княжна Марья, видимо робея и стыдясь того, что ее мнение восторжествовало. Она указала брату на девушку, шопотом вызывавшую его.
Была вторая ночь, что они оба не спали, ухаживая за горевшим в жару мальчиком. Все сутки эти, не доверяя своему домашнему доктору и ожидая того, за которым было послано в город, они предпринимали то то, то другое средство. Измученные бессоницей и встревоженные, они сваливали друг на друга свое горе, упрекали друг друга и ссорились.
– Петруша с бумагами от папеньки, – прошептала девушка. – Князь Андрей вышел.
– Ну что там! – проговорил он сердито, и выслушав словесные приказания от отца и взяв подаваемые конверты и письмо отца, вернулся в детскую.
– Ну что? – спросил князь Андрей.
– Всё то же, подожди ради Бога. Карл Иваныч всегда говорит, что сон всего дороже, – прошептала со вздохом княжна Марья. – Князь Андрей подошел к ребенку и пощупал его. Он горел.
– Убирайтесь вы с вашим Карлом Иванычем! – Он взял рюмку с накапанными в нее каплями и опять подошел.
– Andre, не надо! – сказала княжна Марья.
Но он злобно и вместе страдальчески нахмурился на нее и с рюмкой нагнулся к ребенку. – Ну, я хочу этого, сказал он. – Ну я прошу тебя, дай ему.
Княжна Марья пожала плечами, но покорно взяла рюмку и подозвав няньку, стала давать лекарство. Ребенок закричал и захрипел. Князь Андрей, сморщившись, взяв себя за голову, вышел из комнаты и сел в соседней, на диване.
Письма всё были в его руке. Он машинально открыл их и стал читать. Старый князь, на синей бумаге, своим крупным, продолговатым почерком, употребляя кое где титлы, писал следующее:
«Весьма радостное в сей момент известие получил через курьера, если не вранье. Бенигсен под Эйлау над Буонапартием якобы полную викторию одержал. В Петербурге все ликуют, e наград послано в армию несть конца. Хотя немец, – поздравляю. Корчевский начальник, некий Хандриков, не постигну, что делает: до сих пор не доставлены добавочные люди и провиант. Сейчас скачи туда и скажи, что я с него голову сниму, чтобы через неделю всё было. О Прейсиш Эйлауском сражении получил еще письмо от Петиньки, он участвовал, – всё правда. Когда не мешают кому мешаться не следует, то и немец побил Буонапартия. Сказывают, бежит весьма расстроен. Смотри ж немедля скачи в Корчеву и исполни!»