Кёниг, Лео фон

Лео фон Кёниг (нем. Leo von König, 28 февраля 1871, Брауншвейг — 9 апреля 1944, Тутцинг) — немецкий художник, представитель движения Берлинский сецессион, барон.

Жизнь и творчество

Л. фон Кёниг родился в аристократической прусской семье. Его отец был генералом кавалерии, мать — урождённой баронессой фон Крамм. Изучал живопись и скульптуру сперва в Гамбурге, затем в Берлинской художественной академии и в парижской академии Жюлиана. Позднее живёт и работает в Саарбрюккене и в Касселе, после чего возвращается в Берлин. В 1896 году впервые выставляет свои работы — на Большой берлинской художественной экспозиции. Наряду с Максом Слефогтом, Максом Либерманом и Ловисом Коринтом, Л. фон Кёниг является одним из важнейших представителей художественного направления Берлинский сецессион. Живопись (в первую очередь — импрессионизм) мастер изучал в Академиях изящных искусств Парижа и Берлина. Занимался также преподавательской работой, руководя классом мастеров в школе при берлинском Музее прикладного искусства. Был мастером портретной живописи.

Кисти художника принадлежат портреты Э.Барлаха, Э.Нольде, К.Кольвиц, Г.Гауптмана, а также Й.Геббельса (1935). Значительное количество полотен Л.фон Кёнига можно увидеть в Художественных музеях Брауншвейга и Дюссельдорфа.

Литература

• Emil Szittya: Leo von König. Paris, La Zone (1931)
• Gestalt und Seele — Das Werk des Malers Leo von König, Leipzig 1936
• Alexandra Bechter: Leo von König: 1871—1944; Leben und Werk. Darmstadt: WP, 2001 (Geschichtliche Reihe; Bd. 1); ISBN 3-934815-03-0
• Julia M. Nauhaus: Die Gemäldesammlung des Städtischen Museums Braunschweig. Vollständiges Bestandsverzeichnis und Verlustdokumentation. Mit Beiträgen von Justus Lange. Hildesheim u. a.: Georg Olms Verlag, 2009 (Katalognummern 597 bis 604)

Дополнения

• [www.leo-von-koenig.de/ Биография Л.фон Кёнига, его портрет и избранные полотна]

Отрывок, характеризующий Кёниг, Лео фон

– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.

Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке: