Кёнсан-Пукто
Поделись знанием:
Координаты: 36°15′ с. ш. 128°45′ в. д. / 36.250° с. ш. 128.750° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=36.250&mlon=128.750&zoom=12 (O)] (Я)
Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.
Сперанский, всё еще смеясь, подал князю Андрею свою белую, нежную руку.
– Очень рад вас видеть, князь, – сказал он. – Минутку… обратился он к Магницкому, прерывая его рассказ. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – И он опять обратился к рассказчику, и опять засмеялся.
Князь Андрей с удивлением и грустью разочарования слушал его смех и смотрел на смеющегося Сперанского. Это был не Сперанский, а другой человек, казалось князю Андрею. Всё, что прежде таинственно и привлекательно представлялось князю Андрею в Сперанском, вдруг стало ему ясно и непривлекательно.
За столом разговор ни на мгновение не умолкал и состоял как будто бы из собрания смешных анекдотов. Еще Магницкий не успел докончить своего рассказа, как уж кто то другой заявил свою готовность рассказать что то, что было еще смешнее. Анекдоты большею частью касались ежели не самого служебного мира, то лиц служебных. Казалось, что в этом обществе так окончательно было решено ничтожество этих лиц, что единственное отношение к ним могло быть только добродушно комическое. Сперанский рассказал, как на совете сегодняшнего утра на вопрос у глухого сановника о его мнении, сановник этот отвечал, что он того же мнения. Жерве рассказал целое дело о ревизии, замечательное по бессмыслице всех действующих лиц. Столыпин заикаясь вмешался в разговор и с горячностью начал говорить о злоупотреблениях прежнего порядка вещей, угрожая придать разговору серьезный характер. Магницкий стал трунить над горячностью Столыпина, Жерве вставил шутку и разговор принял опять прежнее, веселое направление.
| Страна | |
|---|---|
| Статус |
провинция (до) |
| Входит в |
Регион Йоннам |
| Включает |
10 городов, 13 уездов |
| Административный центр | |
| Крупнейший город | |
| Губернатор |
Ким Кван-ён |
| Официальный язык | |
| Население (2010) |
2 600 032 (6-е место) |
| Плотность |
136,67 чел./км² (15-е место) |
| Площадь |
19 024 км² |
|
| |
| Часовой пояс |
+9 |
| Код ISO 3166-2 |
KR-47 |
| [www.gb.go.kr/eng/main.jsp Официальный сайт] | |
Кёнсан-пукто (кор. 경상북도), сокращенное название — Кёнбук (кор. 경북) — провинция на востоке Южной Кореи. Административный центр — город Андон.
Содержание
Административное деление
Кёнсан-Пукто поделена на 10 городов и 13 уездов. Далее даны их названия в русской транскрипции, на хангыле и ханче.
Города
- Андон-си (안동시; 安東市)
- Йонджу-си (영주시; 榮州市)
- Йончхон-си (영천시; 永川市)
- Кёнджу-си (경주시; 慶州市)
- Кёнсан-си (경산시; 慶山市)
- Кимчхон-си (김천시; 金泉市)
- Куми-си (구미시; 龜尾市)
- Мунгён-си (문경시;聞慶市)
- Пхохан-си (포항시; 浦項市)
- Санджу-си (상주시; 尙州市)
Уезды
- Йечхон-гун (예천군; 醴泉郡)
- Йондок-гун (영덕군; 盈德郡)
- Йонъян-гун (영양군; 英陽郡)
- Корён-гун (고령군; 高靈郡)
- Кунви-гун (군위군;軍威郡)
- Понхва-гун (봉화군; 奉化郡)
- Сонджу-гун (성주군; 星州郡)
- Уллын-гун (울릉군; 鬱陵郡)
- Ульчин-гун (울진군; 蔚珍郡)
- Чхильгок-гун (칠곡군; 漆谷郡)
- Чхондо-гун (청도군; 淸道郡)
- Чхонсон-гун (청송군; 靑松郡)
- Ыйсон-гун (의성군; 義城郡)
См. также
|
Это заготовка статьи о Республике Корея. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||
Напишите отзыв о статье "Кёнсан-Пукто"
Отрывок, характеризующий Кёнсан-Пукто
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.
Сперанский, всё еще смеясь, подал князю Андрею свою белую, нежную руку.
– Очень рад вас видеть, князь, – сказал он. – Минутку… обратился он к Магницкому, прерывая его рассказ. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – И он опять обратился к рассказчику, и опять засмеялся.
Князь Андрей с удивлением и грустью разочарования слушал его смех и смотрел на смеющегося Сперанского. Это был не Сперанский, а другой человек, казалось князю Андрею. Всё, что прежде таинственно и привлекательно представлялось князю Андрею в Сперанском, вдруг стало ему ясно и непривлекательно.
За столом разговор ни на мгновение не умолкал и состоял как будто бы из собрания смешных анекдотов. Еще Магницкий не успел докончить своего рассказа, как уж кто то другой заявил свою готовность рассказать что то, что было еще смешнее. Анекдоты большею частью касались ежели не самого служебного мира, то лиц служебных. Казалось, что в этом обществе так окончательно было решено ничтожество этих лиц, что единственное отношение к ним могло быть только добродушно комическое. Сперанский рассказал, как на совете сегодняшнего утра на вопрос у глухого сановника о его мнении, сановник этот отвечал, что он того же мнения. Жерве рассказал целое дело о ревизии, замечательное по бессмыслице всех действующих лиц. Столыпин заикаясь вмешался в разговор и с горячностью начал говорить о злоупотреблениях прежнего порядка вещей, угрожая придать разговору серьезный характер. Магницкий стал трунить над горячностью Столыпина, Жерве вставил шутку и разговор принял опять прежнее, веселое направление.
