Кёппен, Фёдор Петрович

Фёдор Петрович Кёппен
Дата рождения:	30 декабря 1833(1833-12-30)
Место рождения:	Карабах близ Алушты
Дата смерти:	24 мая 1908(1908-05-24) (74 года)
Место смерти:	Санкт-Петербург
Научная сфера:	энтомология, ботаника, география, библиография

Систематик живой природы

Автор наименований ряда ботанических таксонов. В ботанической (бинарной) номенклатуре эти названия дополняются сокращением «Köppen». [www.ipni.org/ipni/advPlantNameSearch.do?find_authorAbbrev=K%C3%B6ppen&find_includePublicationAuthors=on&find_includePublicationAuthors=off&find_includeBasionymAuthors=on&find_includeBasionymAuthors=off&find_isAPNIRecord=on&find_isAPNIRecord=false&find_isGCIRecord=on&find_isGCIRecord=false&find_isIKRecord=on&find_isIKRecord=false&find_rankToReturn=all&output_format=normal&find_sortByFamily=on&find_sortByFamily=off&query_type=by_query&back_page=plantsearch Список таких таксонов] на сайте IPNI

Фёдор Петрович Кёппен (нем. Friedrich Köppen; 30 декабря 1833, имение Карабах, около Алушты — 24 мая 1908, Санкт-Петербург) — российский зоолог-энтомолог, ботаник, географ, библиограф, член-корреспондент Петербургской Академии наук.

Биография

Родился в семье академика Петра Кёппена — специалиста в области этнографии, географии и государственной статистики. Старший брат учёного-климатолога Владимира Кёппена. Общее образование получил в Главном немецком училище св. Петра с 1843 по 1851 год. По окончании училища поступил на юридический факультет Санкт-Петербургского университета (1851) и окончил его со званием кандидата по разряду камеральных наук (1855). Затем стажировался в Дерптском университете по естественным наукам и сельскому хозяйству. Защитил в Дерптском университете диссертацию на степень магистра сельского хозяйства — «Beitrage zur Kenntnis der schadlichen Insecten Russlands» (нем.) (1858).

Затем служил в департаменте сельского хозяйства Министерства государственных имуществ (1859—1864). Здесь Кёппен занимался инспекцией сельских хозяйств на юге России, выполнял различные научные и практические исследования.

Научный отчёт Кёппена «О состоянии сельского хозяйства за границей» был удостоен серебряной медали (1859). В 1863 году Кёппен организовал сельскохозяйственную выставку в Симферополе. В 1865 году Кёппен перешёл на службу делопроизводителем в департамент Министерства народного просвещения. Здесь он продолжал занятия прикладной энтомологией, изыскивая средства для борьбы с саранчой. Два года Кёппен провёл за границей для подготовки к защите профессорского звания по сельскому хозяйству (1870—1872).

По возвращении в Россию из-за отсутствия вакансий он поступил на службу в Публичную библиотеку в октябре 1872 года. В мае 1873 года он назначен заведующим Отделением иностранных книг по естественным наукам, математике, медицине и военному делу. Вскоре Отделение вышло на первое место в иностранном фонде по интенсивности пополнения фондов (оттеснив традиционно главенствующую «Россику»). Кёппен принимал активное участие по обновлению фондов, приобретению трудов Чарлза Дарвина и других естествоиспытателей XIX — начала XX веков. Кёппен разработал для систематического каталога Отделения оригинальную классификацию, а сам каталог привёл, по отзывам современников, в образцовый порядок.

Служба в Публичной библиотеке облегчала Кёппену реализацию его главного замысла — создание исчерпывающего Каталога животного мира России (лат. Bibliotheca Zoologica Rossica). В 1877 году Петербургская Академия наук одобрила создание такого каталога, признав его весьма полезным и взяла на себя расходы по изданию и оказанию материальной помощи автору.

Работая над составлением каталога, Кёппен не оставлял и экспедиционной практики: в 1880 году он обследовал свекловичные плантации юга России; в 1880—1883 годах Кёппен собирал материалы для фундаментального труда о вредных насекомых России.

Избрание Кёппена членом-корреспондентом Академии наук укрепило его связи с Академией. По инициативе Академии наук, поддержанной Публичной библиотекой и Министерством народного просвещения, Кеппен представлял Россию на III Международной библиографической конференции (Лондон, 1899). Он посетил библиотеки Германии, Франции, Бельгии, изучал постановку библиографического дела, опыт использования десятичной классификации М. Дьюи, организацию учёта литературы по точным наукам. По предложению Кёппена в России было организовано с его участием Библиографическое бюро Академии наук для регистрации отечественных работ по математике и естественным наукам, Россия включалась в создание международной библиографии по точным наукам.

Кёппен состоял членом Учёного комитета Министерства народного просвещения (1884), участвовал в разработке плана технического и профессионального образования России (1884), был членом многих отечественных и зарубежных научных обществ. Кёппен — один из организаторов Русского энтомологического общества (1860), его учёный секретарь (1865—1868), библиотекарь (1869—1870), редактор изданий (1874). В 1897 году избран почётным членом Общества и его вице-президентом; участник съездов энтомологов в Харькове (1883) и Одессе (1886).

Перу Кёппена принадлежит свыше восьмидесяти научных трудов и публикаций о географическом распространении растений и животных в России, лесоводству, ботанике, энтомологии. Его работы публиковали в изданиях Академии наук, трудах Русского энтомологического общества и Русского географического общества, Журнале Министерства народного просвещения, журнале «Сельское хозяйство и лесоводство», «Земледельческой газете» и других отечественных и зарубежных изданиях. Книга Кёппена «Географическое распространение хвойных дерев в Европейской России и на Кавказе» получила премию митрополита Макария и золотую медаль Русского географического общества (1885). Кёппен занимался также научными переводами.

За заслуги перед отечественной наукой Кёппен был награждён орденами Владимира третьей и четвёртой степени.

Научные работы

• Beitrage zur Kenntnis der schadlichen Insecten Russlands (Dorpat, 1858) (нем.)
• Заметки о географическом распространении севернорусских пауков (СПб., 1857)
• Каталог библиотеки Русского энтомологического общества (СПб., 1869, 2-е изд. 1874, совм. с И. А. Порчинским и С. М. Сольским)
• О саранче и других вредных прямокрылых из семейства Aeridiodea, преимущественно к России (СПб., 1870)
• Вредные насекомые России. Т. 1—3 (СПб., 1881—1883)
• Das Fehlen des Eichhornchens und das Vorhandensein des Rehs und Edelhirsches in der Krim (SPb., 1882) (нем.)
• Die Verbreitung des Elenthiers im europaischen Russland. (SPb., 1883) (нем.)
• Географическое распространение хвойных дерев в Европейской России и на Кавказе (СПб., 1885)
• Материалы к вопросу о первоначальной родине и первобытном родстве индоевропейского и финно-угорского племени (СПб., 1886)
• Об издании международной библиографии по точным наукам //Журнал Министерства народного просвещения, 1900, № 8—10
• Bibliotheca Zoologica Rossica, Bd 1—2 (SPb., 1905) (лат.)

Литература

• Биография П. И. Кёппена (СПб., 1911)
• Список научных трудов Ф. П. Кёппена, напечатанных до 1 янв. 1884 г. (СПб., 1884)
• Литературные труды Ф. П. Кёппена, напечатанные до 1 янв. 1894 г. с приложением трудов (СПб., 1894)
• К пятидесятилетию Русского энтомологического общества (СПб., 1910)
• Библиотекарь, 1910, № 1.
• Липшиц С. Русские ботаники. — 1952. — Т. 4. — С. 147—150.
• Григорьев С. В. Биографический словарь. Естествознание и техника в Карелии. — Петрозаводск: Карелия, 1973. — С. 256. — 269 с. — 1000 экз.

Ссылки

• Кеппен, Федор Петрович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907. (Проверено 13 ноября 2009)
• [dic.academic.ru/dic.nsf/biograf2/6888 Кёппен, Фёдор Петрович] в Биографическом словаре  (Проверено 13 ноября 2009)

Отрывок, характеризующий Кёппен, Фёдор Петрович

– Ваше сиятельство, ваше сиятельство, ваше сиятельство… – упорно, не глядя на Пьера и, видимо, потеряв надежду разбудить его, раскачивая его за плечо, приговаривал берейтор.
– Что? Началось? Пора? – заговорил Пьер, проснувшись.
– Изволите слышать пальбу, – сказал берейтор, отставной солдат, – уже все господа повышли, сами светлейшие давно проехали.
Пьер поспешно оделся и выбежал на крыльцо. На дворе было ясно, свежо, росисто и весело. Солнце, только что вырвавшись из за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины переломленными тучей лучами через крыши противоположной улицы, на покрытую росой пыль дороги, на стены домов, на окна забора и на лошадей Пьера, стоявших у избы. Гул пушек яснее слышался на дворе. По улице прорысил адъютант с казаком.
– Пора, граф, пора! – прокричал адъютант.
Приказав вести за собой лошадь, Пьер пошел по улице к кургану, с которого он вчера смотрел на поле сражения. На кургане этом была толпа военных, и слышался французский говор штабных, и виднелась седая голова Кутузова с его белой с красным околышем фуражкой и седым затылком, утонувшим в плечи. Кутузов смотрел в трубу вперед по большой дороге.
Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер взглянул впереди себя и замер от восхищенья перед красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого то драгоценного желто зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте, и между ними за Валуевым прорезывалась большая Смоленская дорога, вся покрытая войсками. Ближе блестели золотые поля и перелески. Везде – спереди, справа и слева – виднелись войска. Все это было оживленно, величественно и неожиданно; но то, что более всего поразило Пьера, – это был вид самого поля сражения, Бородина и лощины над Колочею по обеим сторонам ее.
Над Колочею, в Бородине и по обеим сторонам его, особенно влево, там, где в болотистых берегах Во йна впадает в Колочу, стоял тот туман, который тает, расплывается и просвечивает при выходе яркого солнца и волшебно окрашивает и очерчивает все виднеющееся сквозь него. К этому туману присоединялся дым выстрелов, и по этому туману и дыму везде блестели молнии утреннего света – то по воде, то по росе, то по штыкам войск, толпившихся по берегам и в Бородине. Сквозь туман этот виднелась белая церковь, кое где крыши изб Бородина, кое где сплошные массы солдат, кое где зеленые ящики, пушки. И все это двигалось или казалось движущимся, потому что туман и дым тянулись по всему этому пространству. Как в этой местности низов около Бородина, покрытых туманом, так и вне его, выше и особенно левее по всей линии, по лесам, по полям, в низах, на вершинах возвышений, зарождались беспрестанно сами собой, из ничего, пушечные, то одинокие, то гуртовые, то редкие, то частые клубы дымов, которые, распухая, разрастаясь, клубясь, сливаясь, виднелись по всему этому пространству.
Эти дымы выстрелов и, странно сказать, звуки их производили главную красоту зрелища.
Пуфф! – вдруг виднелся круглый, плотный, играющий лиловым, серым и молочно белым цветами дым, и бумм! – раздавался через секунду звук этого дыма.
«Пуф пуф» – поднимались два дыма, толкаясь и сливаясь; и «бум бум» – подтверждали звуки то, что видел глаз.
Пьер оглядывался на первый дым, который он оставил округлым плотным мячиком, и уже на месте его были шары дыма, тянущегося в сторону, и пуф… (с остановкой) пуф пуф – зарождались еще три, еще четыре, и на каждый, с теми же расстановками, бум… бум бум бум – отвечали красивые, твердые, верные звуки. Казалось то, что дымы эти бежали, то, что они стояли, и мимо них бежали леса, поля и блестящие штыки. С левой стороны, по полям и кустам, беспрестанно зарождались эти большие дымы с своими торжественными отголосками, и ближе еще, по низам и лесам, вспыхивали маленькие, не успевавшие округляться дымки ружей и точно так же давали свои маленькие отголоски. Трах та та тах – трещали ружья хотя и часто, но неправильно и бедно в сравнении с орудийными выстрелами.
Пьеру захотелось быть там, где были эти дымы, эти блестящие штыки и пушки, это движение, эти звуки. Он оглянулся на Кутузова и на его свиту, чтобы сверить свое впечатление с другими. Все точно так же, как и он, и, как ему казалось, с тем же чувством смотрели вперед, на поле сражения. На всех лицах светилась теперь та скрытая теплота (chaleur latente) чувства, которое Пьер замечал вчера и которое он понял совершенно после своего разговора с князем Андреем.
– Поезжай, голубчик, поезжай, Христос с тобой, – говорил Кутузов, не спуская глаз с поля сражения, генералу, стоявшему подле него.
Выслушав приказание, генерал этот прошел мимо Пьера, к сходу с кургана.
– К переправе! – холодно и строго сказал генерал в ответ на вопрос одного из штабных, куда он едет. «И я, и я», – подумал Пьер и пошел по направлению за генералом.
Генерал садился на лошадь, которую подал ему казак. Пьер подошел к своему берейтору, державшему лошадей. Спросив, которая посмирнее, Пьер взлез на лошадь, схватился за гриву, прижал каблуки вывернутых ног к животу лошади и, чувствуя, что очки его спадают и что он не в силах отвести рук от гривы и поводьев, поскакал за генералом, возбуждая улыбки штабных, с кургана смотревших на него.


Генерал, за которым скакал Пьер, спустившись под гору, круто повернул влево, и Пьер, потеряв его из вида, вскакал в ряды пехотных солдат, шедших впереди его. Он пытался выехать из них то вправо, то влево; но везде были солдаты, с одинаково озабоченными лицами, занятыми каким то невидным, но, очевидно, важным делом. Все с одинаково недовольно вопросительным взглядом смотрели на этого толстого человека в белой шляпе, неизвестно для чего топчущего их своею лошадью.
– Чего ездит посерёд батальона! – крикнул на него один. Другой толконул прикладом его лошадь, и Пьер, прижавшись к луке и едва удерживая шарахнувшуюся лошадь, выскакал вперед солдат, где было просторнее.
Впереди его был мост, а у моста, стреляя, стояли другие солдаты. Пьер подъехал к ним. Сам того не зная, Пьер заехал к мосту через Колочу, который был между Горками и Бородиным и который в первом действии сражения (заняв Бородино) атаковали французы. Пьер видел, что впереди его был мост и что с обеих сторон моста и на лугу, в тех рядах лежащего сена, которые он заметил вчера, в дыму что то делали солдаты; но, несмотря на неумолкающую стрельбу, происходившую в этом месте, он никак не думал, что тут то и было поле сражения. Он не слыхал звуков пуль, визжавших со всех сторон, и снарядов, перелетавших через него, не видал неприятеля, бывшего на той стороне реки, и долго не видал убитых и раненых, хотя многие падали недалеко от него. С улыбкой, не сходившей с его лица, он оглядывался вокруг себя.
– Что ездит этот перед линией? – опять крикнул на него кто то.
– Влево, вправо возьми, – кричали ему. Пьер взял вправо и неожиданно съехался с знакомым ему адъютантом генерала Раевского. Адъютант этот сердито взглянул на Пьера, очевидно, сбираясь тоже крикнуть на него, но, узнав его, кивнул ему головой.
– Вы как тут? – проговорил он и поскакал дальше.
Пьер, чувствуя себя не на своем месте и без дела, боясь опять помешать кому нибудь, поскакал за адъютантом.
– Это здесь, что же? Можно мне с вами? – спрашивал он.
– Сейчас, сейчас, – отвечал адъютант и, подскакав к толстому полковнику, стоявшему на лугу, что то передал ему и тогда уже обратился к Пьеру.
– Вы зачем сюда попали, граф? – сказал он ему с улыбкой. – Все любопытствуете?
– Да, да, – сказал Пьер. Но адъютант, повернув лошадь, ехал дальше.
– Здесь то слава богу, – сказал адъютант, – но на левом фланге у Багратиона ужасная жарня идет.
– Неужели? – спросил Пьер. – Это где же?
– Да вот поедемте со мной на курган, от нас видно. А у нас на батарее еще сносно, – сказал адъютант. – Что ж, едете?
– Да, я с вами, – сказал Пьер, глядя вокруг себя и отыскивая глазами своего берейтора. Тут только в первый раз Пьер увидал раненых, бредущих пешком и несомых на носилках. На том самом лужке с пахучими рядами сена, по которому он проезжал вчера, поперек рядов, неловко подвернув голову, неподвижно лежал один солдат с свалившимся кивером. – А этого отчего не подняли? – начал было Пьер; но, увидав строгое лицо адъютанта, оглянувшегося в ту же сторону, он замолчал.