Кёрстово

Деревня Кёрстово Страна РоссияРоссия Субъект Федерации Ленинградская областьЛенинградская область Муниципальный район Кингисеппский район Сельское поселение Опольевское Координаты 59°28′50″ с. ш. 28°47′00″ в. д.59.4805972° с. ш. 28.7835778° в. д. / 59.4805972; 28.7835778    Первое упоминание 1500 год Прежние названия Кистова, Крестово, Керстова Население ▲ 594 человек (2010) Часовой пояс UTC+3 Телефонный код +7 81375 Почтовые индексы 188455 Автомобильный код 47 Код ОКАТО [classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=41221844009 41 221 844 009]

Кёрстово — деревня в Кингисеппском районе Ленинградской области. Входит в состав Опольевского сельского поселения.

История

Впервые упоминается в Писцовой книге Водской пятины 1500 года как село Керстово в Опольском Воздвиженском погосте в Чюди Ямского уезда.

На карте Ингерманландии А. И. Бергенгейма, составленной по шведским материалам 1676 года, упоминается как деревня Kirstufwa by при мызе Kirstufwa Hoff.

На шведской «Генеральной карте провинции Ингерманландии» 1704 года — как деревня Kirstufva by при мызе Kirstufva Hof.

Как мыза Кистова она обозначена на «Географическом чертеже Ижорской земли» Адриана Шонбека 1705 года.

В 1746 году императрица Елизавета Петровна подарила Керстовскую вотчину в Ямбургском уезде своему духовнику, протоиерею Федору Яковлевичу Дубянскому.

В 1748 году Дубянский построил в селе Керстове деревянную Скорбященскую церковь, а к югу от села на пересечении Сойкинского тракта и речки Солки — небольшую усадьбу, поставил на реке мельницу.

После его смерти Керстово унаследовал один из его четверых сыновей — Михаил Федорович, бригадир, унтер-егермейстер, потом секунд-майор лейб-гвардии Конного полка, в 1762 году он принимал участие в дворцовом перевороте на стороне Екатерины II.

На карте Санкт-Петербургской губернии Я. Ф. Шмита 1770 года, усадьба и село обозначены как Крестово.

После его смерти в 1776 году село перешло по наследству его жене Наталье Федоровне и детям Фёдору, Дмитрию, Александру и Варваре, вышедшей замуж за Василия Николаевича Зиновьева.

После смерти всех остальных совладельцев, к 1825 году единственным владельцем села стал действительный статский советник Александр Михайлович Дубянский. При нём была перестроена родовая усадьба, парк расширен до 5 десятин. Рядом с усадьбой, на Сойкинском тракте, он построил часовню, а Скорбященская церковь в самом селе была перестроена.

КЕРСТОВО — мыза, принадлежит действительному статскому советнику Дубянскому, число жителей по ревизии: 18 м. п., 18 ж. п.;
КЕРСТОВО — село, принадлежит действительному статскому советнику Дубянскому, число жителей по ревизии: 172 м. п., 176 ж. п.;(1838 год)

После его смерти в 1843 году село перешло к его племяннику, сыну сестры Варвары Николаю Васильевичу Зиновьеву, будущему генералу от инфантерии, директору Пажеского корпуса, воспитателю сыновей Александра II. Помимо Керстова, он унаследовал от дяди дом на Фонтанке и дачу Богословку, которая стала называться Зиновьевкой. На свои средства он, по проекту архитектора И. И. Буланова, выстроил новую каменную церковь во имя св. Николая Чудотворца, но не в селе, а южнее усадьбы. Зиновьев был женат на сестре поэта Батюшкова, Ольге Николаевне, но брак их был бездетным. Он обратил село Керстово с деревнями Килли, Фёдоровская и Кикерицы в майорат, и после его смерти оно досталось его племяннику статскому советнику Министерства иностранных дел Степану Степановичу Зиновьеву, который и стал последним владельцем Керстова.

В 1844 году село Керстово насчитывало 67 дворов.

На этнографической карте Санкт-Петербургской губернии П. И. Кёппена 1849 года упомянуто село «Kerstowo», населённое водью.

В пояснительном тексте к этнографической карте оно записано, как Kerstowa (Село Керстово) и указано количество его жителей на 1848 год: води — 181 м п., 187 ж. п., ингерманландцев-савакотов — 2 м п., 3 ж. п., всего 373 человека.

КЕРСТОВА — село генерал-майора Зиновьева, 10 вёрст по почтовой, а остальное по просёлочной дороге, число дворов — 62, число душ — 160 м. п. (1856 год)

---

КЕРСТОВО — деревня, число жителей по X-ой ревизии 1857 года: 176 м. п., 171 ж. п., всего 347 чел.

---

КЕРСТОВО — мыза владельческая при реке Солке, число дворов — 1, число жителей: 10 м. п., 9 ж. п.
КЕРСТОВО — село владельческое при колодцах, число дворов — 70, число жителей: 211 м. п., 216 ж. п.; Церковь православная. Часовня. (1862 год)

• Kerstovo1860.jpg

  План села Керстово. 1860 год.

В 1860 году село насчитывало 60 крестьянских дворов. На окраине села располагалось стрельбище.

В 1876 году в селе открылась земская школа. Учителем в ней работал Ф. Сазонов.

КЕРСТОВО — деревня, по земской переписи 1882 года: семей — 77, в них 195 м. п., 185 ж. п., всего 380 чел.

---

КЕРСТОВО — деревня, число хозяйств по земской переписи 1899 года — 77, число жителей: 197 м. п., 215 ж. п., всего 412 чел.;
разряд крестьян: бывшие владельческие; народность: русская — 373 чел., финская — 16 чел., эстонская — 16 чел., смешанная — 7 чел.

В начале XIX века Керстово административно относилось ко 2-му стану Ямбургского уезда Санкт-Петербургской губернии, в конце XIX — начале XX века — к Ополицкой волости 1-го стана.

По данным «Памятных книжек Санкт-Петербургской губернии» за 1900 и 1905 годы, мызой Керстово площадью 5742 десятины, владел статский советник Степан Степанович Зиновьев.

В 1902 году в деревне открылась вторая школа. Учителем в ней работала «госпожа А. Сазонова».

С 1917 по 1923 год, деревня Керстово входила в состав Керстовского сельсовета Ополицкой волости Кингисеппского уезда.

С 1923 года, в составе Ястребинской волости.

С февраля 1927 года, в составе Кингисеппской волости. С августа 1927 года, в составе Кингисеппского района.

В 1928 году население деревни Керстово составляло 494 человека.

Согласно топографической карте 1930 года деревня насчитывала 120 дворов. На северной окраине деревни находилась школа, на южной — две церкви.

По данным 1933 года, деревня Керстово являлась административным центром Керстовского сельсовета Кингисеппского района, в который входили 7 населённых пунктов: деревни Керстово, Кикерицы, Киллия, Маллия, Раговицы, Серговицы и хутор Кикерицы, общей численностью населения 1685 человек.

По данным 1936 года, в состав Керстовского сельсовета входили 8 населённых пунктов, 337 хозяйств и 5 колхозов.

В 1938 году церковь в селе была закрыта, во время немецкой оккупации в 1942—1945 годах она действовала, затем снова была закрыта, но здание её сохранилось.

Деревня была освобождена от немецко-фашистских оккупантов 31 января 1944 года.

С 1954 года, в составе Опольевского сельсовета.

В 1958 году население деревни Керстово составляло 302 человека.

По данным 1966 и 1990 годов, деревня Кёрстово также находилась в составе Опольевского сельсовета Кингисеппского района.

В 1997 году в деревне проживали 194 человека, в 2002 году — 635 человек (русские — 83 %), в 2007 году — 565.

География

Деревня расположена в восточной части района на пересечении автодороги Р42 и Н125.

Расстояние до административного центра поселения — 10 км.

Расстояние до ближайшей железнодорожной платформы Солка — 1 км.

Демография

<timeline> ImageSize = width:450 height:300 PlotArea = left:30 right:40 top:20 bottom:20 TimeAxis = orientation:vertical AlignBars = justify Colors =

 id:gray1 value:gray(0.9)

DateFormat = yyyy Period = from:0 till:635 ScaleMajor = unit:year increment:200 start:0 gridcolor:gray1 PlotData =

 bar:1838 color:gray1 width:1
  from:0 till:384 width:15  text:384 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1848 color:gray1 width:1
  from:0 till:373 width:15  text:373 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1857 color:gray1 width:1
  from:0 till:347 width:15 text:347 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1862 color:gray1 width:1
  from:0 till:446 width:15 text:446 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1882 color:gray1 width:1
  from:0 till:380 width:15 text:380 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1899 color:gray1 width:1
  from:0 till:412 width:15 text:412 textcolor:red fontsize:8px
bar:1928 color:gray1 width:1
 from:0 till:494 width:15 text:494 textcolor:red fontsize:8px
bar:1958 color:gray1 width:1
 from:0 till:302 width:15 text:302 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1997 color:gray1 width:1
  from:0 till:194 width:15  text:194 textcolor:red fontsize:8px
 bar:2002 color:gray1 width:1
 from:0 till:635 width:15 text:635 textcolor:red fontsize:8px
 bar:2007 color:gray1 width:1
  from:0 till:565 width:15  text:565 textcolor:red fontsize:8px
 bar:2010 color:gray1 width:1
  from:0 till:594 width:15  text:594 textcolor:red fontsize:8px

</timeline>

Инфраструктура

Рядом с деревней расположены части войск ПВО России, имеющие на вооружении зенитно-ракетный комплекс С-300.

Литература

• Н. В. Мурашова (Глинка), Л. П. Мыслина Дворянские усадьбы Санкт-Петербургской губернии. Кингисеппский район . СПб: ИЦ «Выбор» 2003
• Земля Невская православная. Краткий церковно-исторический справочник. СПб: «Лики России» 2006

Ссылки

• [www.vexillographia.ru/russia/subjects/towns/kerstovo.htm Флаг Керстово]

Отрывок, характеризующий Кёрстово

Несмотря на такое бедствие, солдаты и офицеры жили точно так же, как и всегда; так же и теперь, хотя и с бледными и опухлыми лицами и в оборванных мундирах, гусары строились к расчетам, ходили на уборку, чистили лошадей, амуницию, таскали вместо корма солому с крыш и ходили обедать к котлам, от которых вставали голодные, подшучивая над своею гадкой пищей и своим голодом. Также как и всегда, в свободное от службы время солдаты жгли костры, парились голые у огней, курили, отбирали и пекли проросший, прелый картофель и рассказывали и слушали рассказы или о Потемкинских и Суворовских походах, или сказки об Алеше пройдохе, и о поповом батраке Миколке.
Офицеры так же, как и обыкновенно, жили по двое, по трое, в раскрытых полуразоренных домах. Старшие заботились о приобретении соломы и картофеля, вообще о средствах пропитания людей, младшие занимались, как всегда, кто картами (денег было много, хотя провианта и не было), кто невинными играми – в свайку и городки. Об общем ходе дел говорили мало, частью оттого, что ничего положительного не знали, частью оттого, что смутно чувствовали, что общее дело войны шло плохо.
Ростов жил, попрежнему, с Денисовым, и дружеская связь их, со времени их отпуска, стала еще теснее. Денисов никогда не говорил про домашних Ростова, но по нежной дружбе, которую командир оказывал своему офицеру, Ростов чувствовал, что несчастная любовь старого гусара к Наташе участвовала в этом усилении дружбы. Денисов видимо старался как можно реже подвергать Ростова опасностям, берег его и после дела особенно радостно встречал его целым и невредимым. На одной из своих командировок Ростов нашел в заброшенной разоренной деревне, куда он приехал за провиантом, семейство старика поляка и его дочери, с грудным ребенком. Они были раздеты, голодны, и не могли уйти, и не имели средств выехать. Ростов привез их в свою стоянку, поместил в своей квартире, и несколько недель, пока старик оправлялся, содержал их. Товарищ Ростова, разговорившись о женщинах, стал смеяться Ростову, говоря, что он всех хитрее, и что ему бы не грех познакомить товарищей с спасенной им хорошенькой полькой. Ростов принял шутку за оскорбление и, вспыхнув, наговорил офицеру таких неприятных вещей, что Денисов с трудом мог удержать обоих от дуэли. Когда офицер ушел и Денисов, сам не знавший отношений Ростова к польке, стал упрекать его за вспыльчивость, Ростов сказал ему:
– Как же ты хочешь… Она мне, как сестра, и я не могу тебе описать, как это обидно мне было… потому что… ну, оттого…
Денисов ударил его по плечу, и быстро стал ходить по комнате, не глядя на Ростова, что он делывал в минуты душевного волнения.
– Экая дуг'ацкая ваша пог'ода Г'остовская, – проговорил он, и Ростов заметил слезы на глазах Денисова.


В апреле месяце войска оживились известием о приезде государя к армии. Ростову не удалось попасть на смотр который делал государь в Бартенштейне: павлоградцы стояли на аванпостах, далеко впереди Бартенштейна.
Они стояли биваками. Денисов с Ростовым жили в вырытой для них солдатами землянке, покрытой сучьями и дерном. Землянка была устроена следующим, вошедшим тогда в моду, способом: прорывалась канава в полтора аршина ширины, два – глубины и три с половиной длины. С одного конца канавы делались ступеньки, и это был сход, крыльцо; сама канава была комната, в которой у счастливых, как у эскадронного командира, в дальней, противуположной ступеням стороне, лежала на кольях, доска – это был стол. С обеих сторон вдоль канавы была снята на аршин земля, и это были две кровати и диваны. Крыша устраивалась так, что в середине можно было стоять, а на кровати даже можно было сидеть, ежели подвинуться ближе к столу. У Денисова, жившего роскошно, потому что солдаты его эскадрона любили его, была еще доска в фронтоне крыши, и в этой доске было разбитое, но склеенное стекло. Когда было очень холодно, то к ступеням (в приемную, как называл Денисов эту часть балагана), приносили на железном загнутом листе жар из солдатских костров, и делалось так тепло, что офицеры, которых много всегда бывало у Денисова и Ростова, сидели в одних рубашках.
В апреле месяце Ростов был дежурным. В 8 м часу утра, вернувшись домой, после бессонной ночи, он велел принести жару, переменил измокшее от дождя белье, помолился Богу, напился чаю, согрелся, убрал в порядок вещи в своем уголке и на столе, и с обветрившимся, горевшим лицом, в одной рубашке, лег на спину, заложив руки под голову. Он приятно размышлял о том, что на днях должен выйти ему следующий чин за последнюю рекогносцировку, и ожидал куда то вышедшего Денисова. Ростову хотелось поговорить с ним.
За шалашом послышался перекатывающийся крик Денисова, очевидно разгорячившегося. Ростов подвинулся к окну посмотреть, с кем он имел дело, и увидал вахмистра Топчеенко.
– Я тебе пг'иказывал не пускать их жг'ать этот ког'ень, машкин какой то! – кричал Денисов. – Ведь я сам видел, Лазаг'чук с поля тащил.
– Я приказывал, ваше высокоблагородие, не слушают, – отвечал вахмистр.
Ростов опять лег на свою кровать и с удовольствием подумал: «пускай его теперь возится, хлопочет, я свое дело отделал и лежу – отлично!» Из за стенки он слышал, что, кроме вахмистра, еще говорил Лаврушка, этот бойкий плутоватый лакей Денисова. Лаврушка что то рассказывал о каких то подводах, сухарях и быках, которых он видел, ездивши за провизией.
За балаганом послышался опять удаляющийся крик Денисова и слова: «Седлай! Второй взвод!»
«Куда это собрались?» подумал Ростов.
Через пять минут Денисов вошел в балаган, влез с грязными ногами на кровать, сердито выкурил трубку, раскидал все свои вещи, надел нагайку и саблю и стал выходить из землянки. На вопрос Ростова, куда? он сердито и неопределенно отвечал, что есть дело.
– Суди меня там Бог и великий государь! – сказал Денисов, выходя; и Ростов услыхал, как за балаганом зашлепали по грязи ноги нескольких лошадей. Ростов не позаботился даже узнать, куда поехал Денисов. Угревшись в своем угле, он заснул и перед вечером только вышел из балагана. Денисов еще не возвращался. Вечер разгулялся; около соседней землянки два офицера с юнкером играли в свайку, с смехом засаживая редьки в рыхлую грязную землю. Ростов присоединился к ним. В середине игры офицеры увидали подъезжавшие к ним повозки: человек 15 гусар на худых лошадях следовали за ними. Повозки, конвоируемые гусарами, подъехали к коновязям, и толпа гусар окружила их.
– Ну вот Денисов всё тужил, – сказал Ростов, – вот и провиант прибыл.
– И то! – сказали офицеры. – То то радешеньки солдаты! – Немного позади гусар ехал Денисов, сопутствуемый двумя пехотными офицерами, с которыми он о чем то разговаривал. Ростов пошел к нему навстречу.
– Я вас предупреждаю, ротмистр, – говорил один из офицеров, худой, маленький ростом и видимо озлобленный.
– Ведь сказал, что не отдам, – отвечал Денисов.
– Вы будете отвечать, ротмистр, это буйство, – у своих транспорты отбивать! Наши два дня не ели.
– А мои две недели не ели, – отвечал Денисов.
– Это разбой, ответите, милостивый государь! – возвышая голос, повторил пехотный офицер.
– Да вы что ко мне пристали? А? – крикнул Денисов, вдруг разгорячась, – отвечать буду я, а не вы, а вы тут не жужжите, пока целы. Марш! – крикнул он на офицеров.
– Хорошо же! – не робея и не отъезжая, кричал маленький офицер, – разбойничать, так я вам…
– К чог'ту марш скорым шагом, пока цел. – И Денисов повернул лошадь к офицеру.
– Хорошо, хорошо, – проговорил офицер с угрозой, и, повернув лошадь, поехал прочь рысью, трясясь на седле.
– Собака на забог'е, живая собака на забог'е, – сказал Денисов ему вслед – высшую насмешку кавалериста над верховым пехотным, и, подъехав к Ростову, расхохотался.
– Отбил у пехоты, отбил силой транспорт! – сказал он. – Что ж, не с голоду же издыхать людям?
Повозки, которые подъехали к гусарам были назначены в пехотный полк, но, известившись через Лаврушку, что этот транспорт идет один, Денисов с гусарами силой отбил его. Солдатам раздали сухарей в волю, поделились даже с другими эскадронами.
На другой день, полковой командир позвал к себе Денисова и сказал ему, закрыв раскрытыми пальцами глаза: «Я на это смотрю вот так, я ничего не знаю и дела не начну; но советую съездить в штаб и там, в провиантском ведомстве уладить это дело, и, если возможно, расписаться, что получили столько то провианту; в противном случае, требованье записано на пехотный полк: дело поднимется и может кончиться дурно».
Денисов прямо от полкового командира поехал в штаб, с искренним желанием исполнить его совет. Вечером он возвратился в свою землянку в таком положении, в котором Ростов еще никогда не видал своего друга. Денисов не мог говорить и задыхался. Когда Ростов спрашивал его, что с ним, он только хриплым и слабым голосом произносил непонятные ругательства и угрозы…
Испуганный положением Денисова, Ростов предлагал ему раздеться, выпить воды и послал за лекарем.
– Меня за г'азбой судить – ох! Дай еще воды – пускай судят, а буду, всегда буду подлецов бить, и госудаг'ю скажу. Льду дайте, – приговаривал он.
Пришедший полковой лекарь сказал, что необходимо пустить кровь. Глубокая тарелка черной крови вышла из мохнатой руки Денисова, и тогда только он был в состоянии рассказать все, что с ним было.
– Приезжаю, – рассказывал Денисов. – «Ну, где у вас тут начальник?» Показали. Подождать не угодно ли. «У меня служба, я зa 30 верст приехал, мне ждать некогда, доложи». Хорошо, выходит этот обер вор: тоже вздумал учить меня: Это разбой! – «Разбой, говорю, не тот делает, кто берет провиант, чтоб кормить своих солдат, а тот кто берет его, чтоб класть в карман!» Так не угодно ли молчать. «Хорошо». Распишитесь, говорит, у комиссионера, а дело ваше передастся по команде. Прихожу к комиссионеру. Вхожу – за столом… Кто же?! Нет, ты подумай!…Кто же нас голодом морит, – закричал Денисов, ударяя кулаком больной руки по столу, так крепко, что стол чуть не упал и стаканы поскакали на нем, – Телянин!! «Как, ты нас с голоду моришь?!» Раз, раз по морде, ловко так пришлось… «А… распротакой сякой и… начал катать. Зато натешился, могу сказать, – кричал Денисов, радостно и злобно из под черных усов оскаливая свои белые зубы. – Я бы убил его, кабы не отняли.
– Да что ж ты кричишь, успокойся, – говорил Ростов: – вот опять кровь пошла. Постой же, перебинтовать надо. Денисова перебинтовали и уложили спать. На другой день он проснулся веселый и спокойный. Но в полдень адъютант полка с серьезным и печальным лицом пришел в общую землянку Денисова и Ростова и с прискорбием показал форменную бумагу к майору Денисову от полкового командира, в которой делались запросы о вчерашнем происшествии. Адъютант сообщил, что дело должно принять весьма дурной оборот, что назначена военно судная комиссия и что при настоящей строгости касательно мародерства и своевольства войск, в счастливом случае, дело может кончиться разжалованьем.
Дело представлялось со стороны обиженных в таком виде, что, после отбития транспорта, майор Денисов, без всякого вызова, в пьяном виде явился к обер провиантмейстеру, назвал его вором, угрожал побоями и когда был выведен вон, то бросился в канцелярию, избил двух чиновников и одному вывихнул руку.
Денисов, на новые вопросы Ростова, смеясь сказал, что, кажется, тут точно другой какой то подвернулся, но что всё это вздор, пустяки, что он и не думает бояться никаких судов, и что ежели эти подлецы осмелятся задрать его, он им ответит так, что они будут помнить.
Денисов говорил пренебрежительно о всем этом деле; но Ростов знал его слишком хорошо, чтобы не заметить, что он в душе (скрывая это от других) боялся суда и мучился этим делом, которое, очевидно, должно было иметь дурные последствия. Каждый день стали приходить бумаги запросы, требования к суду, и первого мая предписано было Денисову сдать старшему по себе эскадрон и явиться в штаб девизии для объяснений по делу о буйстве в провиантской комиссии. Накануне этого дня Платов делал рекогносцировку неприятеля с двумя казачьими полками и двумя эскадронами гусар. Денисов, как всегда, выехал вперед цепи, щеголяя своей храбростью. Одна из пуль, пущенных французскими стрелками, попала ему в мякоть верхней части ноги. Может быть, в другое время Денисов с такой легкой раной не уехал бы от полка, но теперь он воспользовался этим случаем, отказался от явки в дивизию и уехал в госпиталь.


В июне месяце произошло Фридландское сражение, в котором не участвовали павлоградцы, и вслед за ним объявлено было перемирие. Ростов, тяжело чувствовавший отсутствие своего друга, не имея со времени его отъезда никаких известий о нем и беспокоясь о ходе его дела и раны, воспользовался перемирием и отпросился в госпиталь проведать Денисова.