Кёхель, Людвиг Алоиз Фердинанд фон

Людвиг фон Кёхель
Основная информация
Профессии	музыковед, писатель, композитор, ботаник, публицист

Людвиг Алоиз Фердинанд фон Кёхель (нем. Ludwig Alois Ferdinand Ritter von Köchel, где Ritter — это титул, присвоенный Кёхелю в 1842 году; 14 января 1800 — 3 июня 1877, Вена) — австрийский музыковед, писатель, композитор, ботаник и публицист.

Наиболее известен как составитель каталога произведений Моцарта.

Людвиг родился в австрийском городе Штейн (ныне в составе Кремса). Он учился юриспруденции в Вене и 15 лет был наставником четырёх сыновей эрцгерцога Карла.

Кёхель принадлежал к рыцарству и имел достаточное состояние, которое позволило ему до конца жизни заниматься собственными исследованиями. На учёных того времени сильное влияние произвели его ботанические исследования в Северной Африке, Пиренейского полуострова, Великобритании, северной Скандинавии и России.

Кроме ботаники он интересовался геологией и минералогией, но особенно любил музыку и был членом Международного фонда Моцартеум в Зальцбурге.

В 1862 году Кёхель опубликовал «Хронологически-тематический указатель всех сочинений Вольфганга Амадея Моцарта» (Chronologisch-thematisches Verzeichnis sämtlicher Tonwerke Wolfgang Amadé Mozarts), вошедший в историю как каталог Кёхеля (нем. Köchelverzeichnis). Этот каталог был первым серьёзным исследованием творчества Моцарта. С тех пор произведения Моцарта обозначаются «по Кёхелю», то есть по номерам его Указателя, буквой «К» или «KV»: например, Симфония № 41 (Jupiter) имеет номер K.551 (или KV 551).

См. также

• Антони ван Хобокен — составитель аналогичного каталога произведений Гайдна
• Вольфганг Шмидер — составитель аналогичного каталога произведений Баха
• Отто Дойч — составитель аналогичного каталога произведений Шуберта

Ссылки

• [daten.digitale-sammlungen.de/0001/bsb00016329/images/index.html?seite=307 Биография Людвига Кёхеля]

Отрывок, характеризующий Кёхель, Людвиг Алоиз Фердинанд фон

– Всё вдруг подошло, – отвечал граф. – Тряпки покупать, а тут еще покупатель на подмосковную и на дом. Уж ежели милость ваша будет, я времечко выберу, съезжу в Маринское на денек, вам девчат моих прикину.
– Хорошо, хорошо, у меня целы будут. У меня как в Опекунском совете. Я их и вывезу куда надо, и побраню, и поласкаю, – сказала Марья Дмитриевна, дотрогиваясь большой рукой до щеки любимицы и крестницы своей Наташи.
На другой день утром Марья Дмитриевна свозила барышень к Иверской и к m me Обер Шальме, которая так боялась Марьи Дмитриевны, что всегда в убыток уступала ей наряды, только бы поскорее выжить ее от себя. Марья Дмитриевна заказала почти всё приданое. Вернувшись она выгнала всех кроме Наташи из комнаты и подозвала свою любимицу к своему креслу.
– Ну теперь поговорим. Поздравляю тебя с женишком. Подцепила молодца! Я рада за тебя; и его с таких лет знаю (она указала на аршин от земли). – Наташа радостно краснела. – Я его люблю и всю семью его. Теперь слушай. Ты ведь знаешь, старик князь Николай очень не желал, чтоб сын женился. Нравный старик! Оно, разумеется, князь Андрей не дитя, и без него обойдется, да против воли в семью входить нехорошо. Надо мирно, любовно. Ты умница, сумеешь обойтись как надо. Ты добренько и умненько обойдись. Вот всё и хорошо будет.
Наташа молчала, как думала Марья Дмитриевна от застенчивости, но в сущности Наташе было неприятно, что вмешивались в ее дело любви князя Андрея, которое представлялось ей таким особенным от всех людских дел, что никто, по ее понятиям, не мог понимать его. Она любила и знала одного князя Андрея, он любил ее и должен был приехать на днях и взять ее. Больше ей ничего не нужно было.
– Ты видишь ли, я его давно знаю, и Машеньку, твою золовку, люблю. Золовки – колотовки, ну а уж эта мухи не обидит. Она меня просила ее с тобой свести. Ты завтра с отцом к ней поедешь, да приласкайся хорошенько: ты моложе ее. Как твой то приедет, а уж ты и с сестрой и с отцом знакома, и тебя полюбили. Так или нет? Ведь лучше будет?
– Лучше, – неохотно отвечала Наташа.


На другой день, по совету Марьи Дмитриевны, граф Илья Андреич поехал с Наташей к князю Николаю Андреичу. Граф с невеселым духом собирался на этот визит: в душе ему было страшно. Последнее свидание во время ополчения, когда граф в ответ на свое приглашение к обеду выслушал горячий выговор за недоставление людей, было памятно графу Илье Андреичу. Наташа, одевшись в свое лучшее платье, была напротив в самом веселом расположении духа. «Не может быть, чтобы они не полюбили меня, думала она: меня все всегда любили. И я так готова сделать для них всё, что они пожелают, так готова полюбить его – за то, что он отец, а ее за то, что она сестра, что не за что им не полюбить меня!»