К-13
К-13 | |
---|---|
Тип | бомбардировщик |
Разработчик | КБ ХАЗОСС |
Первый полёт | 1935 |
Начало эксплуатации | не производился серийно |
Основные эксплуатанты | ВВС СССР |
Годы производства | 1935 |
Единиц произведено | 1 |
Варианты | К-14 |
К-13 — прототип советского бомбардировщика, разработка ОКБ Калинина.
История
В 1933 году КБ ХАЗОСС получает задание на проектирование ещё одной боевой машины — бомбардировщика К-13. Советские ВВС нуждались в ударном самолете большой дальности, способном нести до 1 тонны бомбовой нагрузки на расстояние до 5000 км на высоте 4000 м со скоростью 350 км/ч. Выполнение проекта было поручено конструкторской бригаде под руководством П. В. Дыбского. В этот же период над аналогичными заданиями работали ОКБ Туполева — АНТ-37 (ДБ-2) и Ильюшина — ЦКБ-26 (ДБ-3).
Для нового самолета была выбрана схема моноплана со средне-расположенным свободнонесущим крылом. Цельнометаллическое, трапециевидное в плане, крыло имело два лонжерона. Вертикальное оперение двухкилевое. Горизонтальное отсутствует. По сути, К-13 — дальнейшее развитие идей, заложенных в К-12.
Самолет имел два двигателя жидкостного охлаждения, заключенных в капоты типа NACA. В эти же капоты после взлета убирались шасси. Питание двигателей производилось из четырёх баков, расположенных в крыле.
Винты металлические с шагом, изменяемым в полете. Для уменьшения посадочной скорости самолет снабдили закрылками типа «Шренка» с электроуправлением. Предполагалось, что экипаж самолета будет состоять из трех человек — пилота, штурмана-стрелка и заднего стрелка. Оборонительное вооружение: три пулемета ШКАС — два в передней части бомбардировщика и один в кормовой стрелковой башне.
Согласно расчетам, максимальная скорость К-13 должна была составить 407 км/ч на высоте 4000 м. Посадочная скорость — 90 км/ч, это позволяло использовать ВПП сравнительно небольшой длины, что весьма важно во фронтовой обстановке.
Параллельно с боевым вариантом разрабатывался и пассажирский — К-14. Экипаж из двух человек. Число посадочных мест — 12. На короткие рейсы предусматривалась установка дополнительных кресел. Согласно расчетам машина должна была развивать до 429 км/ч, при этом посадочная скорость составляла всего 84,5 км/ч. В декабре 1934 года проект был представлен в Центральное жюри всесоюзного конкурса на скоростной пассажирский самолет.
Опытный экземпляр К-13 был построен в 1936 году в Воронеже. При первых же испытаниях показал, что значительно уступает по своим летным качествам самолету ДБ-3 (отчасти из-за менее пригодных двигателей), а также он оказался перетяжелённым. Интерес к машине быстро угас.
Летно-технические характеристики
Размах крыла, м | 23,00 |
Длина, м | 13,40 |
Площадь крыла, м2 | 78,70 |
Нормальная взлетная масса, кг | 7500 |
Тип двигателя | 2 ПД М-34 |
Мощность, л.с. | 2 × 750 |
Максимальная скорость, км/ч | 407 |
Крейсерская скорость, км/ч | 369 |
Практическая дальность, км | 1500 |
Практический потолок, м | 7800 |
Экипаж, чел. | 3 |
Вооружение | три 7,62-мм пулемета ШКАС |
Бомбовая нагрузка, кг | 1000 |
Напишите отзыв о статье "К-13"
Ссылки
- [www.cofe.ru/avia/K/K-1.htm Самолеты Калинина]
|
Отрывок, характеризующий К-13
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?
– Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить:
– Мы ничего не знали, когда ехали из Москвы. Я не смела спросить про него. И вдруг Соня сказала мне, что он с нами. Я ничего не думала, не могла представить себе, в каком он положении; мне только надо было видеть его, быть с ним, – говорила она, дрожа и задыхаясь. И, не давая перебивать себя, она рассказала то, чего она еще никогда, никому не рассказывала: все то, что она пережила в те три недели их путешествия и жизни в Ярославль.
Пьер слушал ее с раскрытым ртом и не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая ее, он не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, что она рассказывала. Он слушал ее и только жалел ее за то страдание, которое она испытывала теперь, рассказывая.
Княжна, сморщившись от желания удержать слезы, сидела подле Наташи и слушала в первый раз историю этих последних дней любви своего брата с Наташей.
Этот мучительный и радостный рассказ, видимо, был необходим для Наташи.
Она говорила, перемешивая ничтожнейшие подробности с задушевнейшими тайнами, и, казалось, никогда не могла кончить. Несколько раз она повторяла то же самое.
За дверью послышался голос Десаля, спрашивавшего, можно ли Николушке войти проститься.
– Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты.
Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире.
Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.
– Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем.
Прежде чем Пьер вышел, княжна сказала ему:
– Это в первый раз она так говорила о нем.
Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.