К-148 «Краснодар»
| К-148 «Краснодар» | ||
|---|---|---|
| Государство флага |  СССР,  Россия
| |
| Порт приписки | Западная Лица | |
| Спуск на воду | 3 марта 1985 | |
| Выведен из состава флота | 28 июля 1998 | |
| Современный статус | Утилизирована | |
| Основные характеристики | ||
| Тип корабля | ПЛАРК | |
| Обозначение проекта | 949А «Антей» | |
| Кодификация НАТО | «Oscar-II» | |
| Скорость (надводная) | 15 узлов | |
| Скорость (подводная) | 32 узла | |
| Рабочая глубина погружения | 520 м | |
| Предельная глубина погружения | 600 м | |
| Автономность плавания | 120 суток | |
| Экипаж | 130 человек | |
| Размеры | ||
| Водоизмещение надводное | 14 700 т | |
| Водоизмещение подводное | 23 860 т | |
| Длина наибольшая (по КВЛ) | 154 м | |
| Ширина корпуса наиб. | 18,2 м | |
| Средняя осадка (по КВЛ) | 9,2 м | |
| Вооружение | ||
| Торпедно- минное вооружение |
2x650-мм и 4x533-мм ТА 24 торпеды | |
| Ракетное вооружение | ПКР комплекс П-700 «Гранит» 24 ракеты ЗМ-45 | |
К-148 «Краснодар» — первый советский и российский атомный подводный ракетоносный крейсер проекта 949А «Антей». Входил в состав Северного флота.
Содержание
История
Заложен на «Севмаше» 22 июля 1982 года как крейсерская подводная лодка. 19 марта 1983 года корабль был официально зачислен в списки кораблей ВМФ СССР.
3 марта 1985 года состоялся спуск корабля на воду.
В 1986 году были завершены государственные испытания, 5 ноября того же года корабль вошёл в состав 11-й ДиПЛ 1-й ФлПЛ Северного флота.
3 июня 1992 года переклассифицирована в атомный подводный крейсер. В 1992 году получен приз главкома ВМФ «За ракетную стрельбу».[1]
Весной 1993 года получил название «Краснодар».
За время службы 4 раза выходил на боевое дежурство в Атлантику и Средиземное море.[2]
В 1996 году выведен из боевого состава Северного флота.[2] 28 июля 1998 года был выведен из состава ВМФ.
Средства на утилизацию выделяют США и Италия.[2] Среди советских АПЛ десятилетиями находившихся в отстое, будет утилизирована одной из последних.[2]
Происшествия
17 марта 2014 года на заводе «Нерпа» при выполнении работ по утилизации произошло возгорание, в результате чего никто не пострадал. Ядерного топлива на борту в момент возгорания не было.[3]
Напишите отзыв о статье "К-148 «Краснодар»"
Примечания
- ↑ [www.korabel.ru/news/comments/na_nerpe_utiliziruyut_apl_krasnodar.html На "Нерпе" утилизируют АПЛ "Краснодар"]. korabel.ru. Проверено 22 июля 2011. [www.webcitation.org/68YeOtDUA Архивировано из первоисточника 20 июня 2012].
- ↑ 1 2 3 4 Белкина, Елена [murman.rfn.ru/rnews.html?id=876081 Программа утилизации советских АПЛ завершается]. Государственный интернет-канал «Россия» (21.07.2011). Проверено 22 июля 2011. [www.webcitation.org/61CUemQ4E Архивировано из первоисточника 25 августа 2011].
- ↑ [lenta.ru/news/2014/03/17/fire/ На атомной подлодке «Краснодар» произошло возгорание]
Ссылки
- [www.deepstorm.ru/DeepStorm.files/45-92/nsrs/949A/K-148/K-148.htm К-148, «Краснодар» проект 949А]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
| ||||||
Отрывок, характеризующий К-148 «Краснодар»
– Пожалуйте к нам, пожалуйте. Господа уезжают, весь дом пустой, – сказала старушка, обращаясь к старому слуге.– Да что, – отвечал камердинер, вздыхая, – и довезти не чаем! У нас и свой дом в Москве, да далеко, да и не живет никто.
– К нам милости просим, у наших господ всего много, пожалуйте, – говорила Мавра Кузминишна. – А что, очень нездоровы? – прибавила она.
Камердинер махнул рукой.
– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.
– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.
– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.
Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.
