Л’Акуила
|
Л’Акуила
L'Aquila
|
Л’А́куила (иногда Аквила, Акуила, Л’Аквила; итал. L'Aquila — «орёл») — город и коммуна в центральной Италии. Главный город итальянского региона Абруццо, являющийся также административным центром провинции Л’Акуила. Насчитывает 73 150 жителей, но 100 000 человек ежедневно приезжает в город на учёбу, на работу, чтобы посмотреть на достопримечательности или просто отдохнуть. Город построен на холме в широкой долине реки Атерно, окружён Апеннинскими горами. К северо-востоку от города находится высочайший хребет Апеннин Гран-Сассо.
В Л’Акуиле лабиринты узких улочек, составленных из зданий и церквей в стиле барокко и Ренессанса, выходят на элегантные площади. В городе есть университет (it: University of L'Aquila), студенческий городок и много культурных учреждений: репертуарный театр, симфонический оркестр, академия художеств и консерватория. Историческая часть города обнесена средневековыми стенами.
Покровителями города почитаются святые папа Целестин и Бернардин Сиенский. Праздник города — 10 июня.
Содержание
География
Л’Акуила находится в котловине на берегах реки Атерно, на высоте 721 метров над уровнем моря, третий по высоте среди региональных центров Италии после Энны и Потенцы.
Исторический центр находится на плато почти в центре долины, протянувшейся с северо-запада на юго-восток; многие районы города находятся на склонах или на вершинах прилегающих холмов, среди которых стоит упомянуть Роио, Пианолу, Баньо, Сан-Джакомо и Коллебритчиони. После войны индустриальное расширение города сконцентрировалось на его западной окраине, в относительно ровной местности. Сегодня город расположился с востока на запад параллельно руслу реки.
Территория коммуны разделяется на 12 округов и занимает 466 км². Некоторые городки, входящие в коммуну, в прошлом были отдельными муниципалитетами, как, например, Паганика.
Климат
Окружающие горы закрывают город от тёплых влажных потоков воздуха со Средиземного моря. Благодаря этому климат в Аквиле холодный, в сравнении с остальной центральной Италией, и относительно сухой. Температура достигает −17 °C в зимние месяцы. В январе 1985 года на метеорологической станции в аэропорту Претуро было зарегистрировано −27,8 °C. В летний период, наоборот, температура иногда поднимается до 30 °C. Осадки относительно обильные (приблизительно 750 мм в год), но меньше, чем на территории, расположенной ниже. Зимой снег может лежать на земле многие дни.
Флора
Широко распространены леса из тополя, граба и австрийского дуба. Также в ареале присутствуют орешник, каштан, клён (обычно представлены огромными экземплярами). Благодаря лесоразведению также присутствуют чёрная сосна, красная ель и лиственница. Среди кустарников могут быть упомянуты можжевельник, черника (съедобная), белладонна (красавка обыкновенная; похожа на чернику, но ядовита и может привести к смерти), остролист.
Цветы представлены лилией (специально охраняемой региональным законом Абруццо), колокольчиками, камнеломкой, примулой, горечавкой, турецкой гвоздикой и многочисленными орхидеями. Особого упоминания заслуживает эдельвейс, очень редкое растение в Апеннинских горах.
Фауна
На территории Акуилы обитают лиса, кабан и дикий кот, иногда встречаются апеннинский волк и косуля. Среди прочего, птицы представлены сапсаном, пустельгой и чеглоком.
История
Город был основан императором и королём Сицилии Фридрихом II Гогенштауфеном, как бастион против папского могущества. Имя городу (итал. l’aquila — «орёл») дано по символу орла в гербе Гогенштауфенов. Строительство было завершено в 1254 году сыном Фридриха Конрадом. После смерти Конрада город был разрушен его братом Манфредом Сицилийским в 1259 году, но снова был отстроен Карлом Анжуйским. Карл был преемником короля Сицилии. Стены были завершены в 1316 году.
Он быстро стал вторым городом в Неаполитанском королевстве. Это был автономный город, управляемый городским советом (который именовался и составлялся по-разному в разные века) и управляющими короля. Вначале он был под властью синьора Никколо делл’Изола (Niccolò dell’Isola, 1230—1284), прозванного Народным рыцарем за борьбу с баронами, но он был после убит, когда стал тираном. Затем город был под властью Пьетро Кампонески (Pietro Camponeschi) по кличке Lalle, графа Монторио, который стал третьей стороной в триумвирате, вместе с Советом и управляющими короля. Кампонески, который также был Великим канцлером Неаполитанского королевства, стал также могущественным и был убит по заказу князя Луиджи ди Таранто (англ.). Его потомки будут сражаться за власть с семьёй Претатти много поколений, но больше никогда не достигнут могущества своего предка. Последний и единственный настоящий синьор Акуилы был Людовико Франки (Ludovico Franchi), который оспорил власть папства, дав убежище Альфонсо I д'Эсте, бывшему герцогу Феррара, и отпрыску Джампаоло Бальони (it:Giampaolo Baglioni), свергнутого лорда Перуджи. В конце, тем не менее, жители Л’Аквилы свергли и его, посадив в тюрьму.
Сила Акуилы базировалось на близком соседстве между городом и деревнями-родительницами, которые учредили город как федерацию, каждая строила город и рассматривала его как часть своей деревни. Вот почему число 99 так важно в архитектуре Акуилы, и очень особое сооружение, Фонтан 99 струй (Fontana delle 99 Cannelle), было названо в честь исторического происхождения города. Городской совет был составлен из мэров деревень, и не имел законного права, пока король Карл II (король Неаполя) не установил казначея (Camerlengo), как ответственного за взимание налогов (в начале плата разделялась между деревнями-родительницами). Позднее Camerlengo также получил политическую власть как президент городского совета.
Вначале город был большим рынком для окружающих деревень, обеспечивавших город продовольствием: с плодородных почв привозили драгоценный шафран, на окружающих горных пастбищах пасли овец и стригли с них шерсть, из которой делали ткани, идущие на экспорт и, в меньших количествах, в маленькие местные предприятия, что со временем привлекало в город купцов и ремесленников.
На несколько десятилетий Акуила стала связующим звеном между внутренними городами и городами вне Неаполитанского королевства благодаря так называемой via degli Abruzzi — дороге, которая пролегала из Флоренции в Неаполь, проходя через Перуджу, Риети, Л’Акуилу, Сульмону, Изернию и Капую.
В Л’Акуиле в 1294 году венчали на папство Целестина V, позднее основавшего монашеский орден целестинцев. В 1481 году ученик Гутенберга Адам фон Роттвайль (англ.) установил в Л’Аквиле печатный станок. В 1703 году и 1706 году город был сильно затронут землетрясениями. В 1798 году он был завоеван Францией, в 1815 году — Австрийской империей.
После объединения Италии город стал столицей провинции Абруцци и был переименован в Аквила дельи Абруцци (Aquila degli Abruzzi) в 1861. Обратное переименование в Л’Аквилу состоялось в 1939 году.
В 2009 году в городе прошёл саммит «большой восьмёрки».
Землетрясение
В результате крупного землетрясения 6 апреля 2009 года в городе и окрестностях было повреждено и разрушено около 50 % зданий, включая исторические памятники; погибли более 279 человек, более 1500 ранены. Это землетрясение считается самым мощным за последние 30 лет в Италии.
Культура
В июне 2005 года у древней Валериевой дороги под Л’Акуилой была найдена гробница Персея Македонского.
В сабинском селении Амитернум, вблизи которого был позднее заложен город Л’Акуила, родился римский историк Саллюстий.
Спорт
Город представляет регбийный клуб «Л`Аквиле регби», пятикратный чемпион Италии. Футбольная команда, «Л`Аквиле кальчо», играла 3 раза в Серии B.
Демография
Динамика населения:
<timeline> Colors=
id:lightgrey value:gray(0.9) id:darkgrey value:gray(0.7) id:sfondo value:rgb(1,1,1) id:barra value:rgb(0.6,0.8,0.6)
ImageSize = width:600 height:373 PlotArea = left:50 bottom:50 top:30 right:30 DateFormat = x.y Period = from:0 till:70000 TimeAxis = orientation:vertical AlignBars = justify ScaleMajor = gridcolor:darkgrey increment:5000 start:0 ScaleMinor = gridcolor:lightgrey increment:1000 start:0 BackgroundColors = canvas:sfondo BarData=
bar:1861 text:1861 bar:1871 text:1871 bar:1881 text:1881 bar:1901 text:1901 bar:1911 text:1911 bar:1921 text:1921 bar:1931 text:1931 bar:1936 text:1936 bar:1951 text:1951 bar:1961 text:1961 bar:1971 text:1971 bar:1981 text:1981 bar:1991 text:1991 bar:2001 text:2001
PlotData=
color:barra width:20 align:left bar:1861 from:0 till:33569 bar:1871 from:0 till:35172 bar:1881 from:0 till:39072 bar:1901 from:0 till:43829 bar:1911 from:0 till:45125 bar:1921 from:0 till:48204 bar:1931 from:0 till:51174 bar:1936 from:0 till:51160 bar:1951 from:0 till:54633 bar:1961 from:0 till:56019 bar:1971 from:0 till:60131 bar:1981 from:0 till:63678 bar:1991 from:0 till:66813 bar:2001 from:0 till:68503
PlotData=
bar:1861 at: 33569 fontsize:S text:33.569 shift:(-8,5) bar:1871 at: 35172 fontsize:S text:35.172 shift:(-10,5) bar:1881 at: 39072 fontsize:S text:39.072 shift:(-10,5) bar:1901 at: 43829 fontsize:S text:43.829 shift:(-10,5) bar:1911 at: 45125 fontsize:S text:45.125 shift:(-10,5) bar:1921 at: 48204 fontsize:S text:48.204 shift:(-10,5) bar:1931 at: 51174 fontsize:S text:51.174 shift:(-10,5) bar:1936 at: 51160 fontsize:S text:51.160 shift:(-10,5) bar:1951 at: 54633 fontsize:S text:54.633 shift:(-10,5) bar:1961 at: 56019 fontsize:S text:56.019 shift:(-10,5) bar:1971 at: 60131 fontsize:S text:60.131 shift:(-10,5) bar:1981 at: 63678 fontsize:S text:63.678 shift:(-10,5) bar:1991 at: 66813 fontsize:S text:66.813 shift:(-10,5) bar:2001 at: 68503 fontsize:S text:68.503 shift:(-10,5)
TextData=
fontsize:S pos:(20,20) text:По данным ISTAT
</timeline>
Администрация коммуны
- Телефон: 0862 315050
- Электронная почта: sindaco@comune.laquila.it
- Официальный сайт: www.comune.laquila.it/
Напишите отзыв о статье "Л’Акуила"
Ссылки
- [www.laquila.com laquila.com]
- [www.abruzzo2000.com/abruzzo/laquila/laquila.htm L’Aquila]
- [www.univaq.it Сайт] университета Аквилы
- [www.comune.laquila.it/ Официальный сайт населённого пункта (итал.)]
- [www.istat.it/ Национальный институт статистики (итал.)]
- [www.istat.it/english/ Национальный институт статистики (англ.)]
Отрывок, характеризующий Л’Акуила
Соня взяла первый аккорд прелюдии.«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
О! как задрожала эта терция, и как тронулось что то лучшее, что было в душе Ростова. И это что то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать, украсть и всё таки быть счастливым…
Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день. Но как только Наташа кончила свою баркароллу, действительность опять вспомнилась ему. Он, ничего не сказав, вышел и пошел вниз в свою комнату. Через четверть часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему.
– Ну что, повеселился? – сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай хотел сказать, что «да», но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не заметил состояния сына.
«Эх, неизбежно!» – подумал Николай в первый и последний раз. И вдруг самым небрежным тоном, таким, что он сам себе гадок казался, как будто он просил экипажа съездить в город, он сказал отцу.
– Папа, а я к вам за делом пришел. Я было и забыл. Мне денег нужно.
– Вот как, – сказал отец, находившийся в особенно веселом духе. – Я тебе говорил, что не достанет. Много ли?
– Очень много, – краснея и с глупой, небрежной улыбкой, которую он долго потом не мог себе простить, сказал Николай. – Я немного проиграл, т. е. много даже, очень много, 43 тысячи.
– Что? Кому?… Шутишь! – крикнул граф, вдруг апоплексически краснея шеей и затылком, как краснеют старые люди.
– Я обещал заплатить завтра, – сказал Николай.
– Ну!… – сказал старый граф, разводя руками и бессильно опустился на диван.
– Что же делать! С кем это не случалось! – сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целой жизнью не мог искупить своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном говорил, что это со всяким случается.
Граф Илья Андреич опустил глаза, услыхав эти слова сына и заторопился, отыскивая что то.
– Да, да, – проговорил он, – трудно, я боюсь, трудно достать…с кем не бывало! да, с кем не бывало… – И граф мельком взглянул в лицо сыну и пошел вон из комнаты… Николай готовился на отпор, но никак не ожидал этого.
– Папенька! па…пенька! – закричал он ему вслед, рыдая; простите меня! – И, схватив руку отца, он прижался к ней губами и заплакал.
В то время, как отец объяснялся с сыном, у матери с дочерью происходило не менее важное объяснение. Наташа взволнованная прибежала к матери.
– Мама!… Мама!… он мне сделал…
– Что сделал?
– Сделал, сделал предложение. Мама! Мама! – кричала она. Графиня не верила своим ушам. Денисов сделал предложение. Кому? Этой крошечной девочке Наташе, которая еще недавно играла в куклы и теперь еще брала уроки.
– Наташа, полно, глупости! – сказала она, еще надеясь, что это была шутка.
– Ну вот, глупости! – Я вам дело говорю, – сердито сказала Наташа. – Я пришла спросить, что делать, а вы мне говорите: «глупости»…
Графиня пожала плечами.
– Ежели правда, что мосьё Денисов сделал тебе предложение, то скажи ему, что он дурак, вот и всё.
– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.
На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.
После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
