Nuntiare et Recreare

Nuntiare et Recreare
Тип	Общественное движение
Год основания	2000 год
Расположение	Санкт-Петербург, Россия
Ключевые фигуры	Валерий Созаев, Игорь Иванов, Юрген Хенриксон
Представительство	Россия
Сфера деятельности	духовная поддержка, социальная адаптация ЛГБТ
Слоган	Каждый имеет право исповедовать любую религию независимо от своей сексуальной ориентации и гендерной идентичности
Веб-сайт	[nuntiare.org/ e.org]

ЛГБТ-Служение «Nuntiare et Recreare» (лат. Возвещать и укреплять) — российское общественное движение, объединяющее верующих ЛГБТ различной религиозной и конфессиональной принадлежности. Было основано в 2000 году группой ЛГБТ-христиан из Санкт-Петербурга. Координатором ЛГБТ-Служения является Валерий Созаев, член петербургской ЛГБТ-организации «Выход». ЛГБТ-Служение «Nuntiare et Recreare» является площадкой для общения верующих ЛГБТ и координации различных проектов: от публикации квир-богословских текстов и издания просветительской литературы до организации и проведения собраний верующих, круглых столов, конференций и международных форумов.

История

Верующие ЛГБТ нередко определяют себя как меньшинство в меньшинстве: с одной стороны, их не принимают их религиозные общины и конфессии, с другой стороны, они ощущают не достаточную интегрированность в ЛГБТ-сообщество. В этой исторически сложившейся ситуации неприятия верующие ЛГБТ России осознали необходимость объединения для взаимной поддержки и духовного общения. Первые попытки налаживания связей и поиска единомышленников были предприняты в начале 2000-х годов. В 2000 году группой христиан Санкт-Петербурга при координации ЛГБТ-активиста Валерия Созаева было основано ЛГБТ-Служение «Nuntiare et Recreare». Уже в 2004 году ЛГБТ-Служение провело первую в истории конференцию ЛГБТ-христиан в России. Изначально «Nuntiare et Recreare» было объединением христиан, но из-за возраставшего интереса к движению со стороны верующих ЛГБТ других религий, Служение стало объединять верующих вне зависимости от их религиозной и конфессиональной принадлежности.

Цели движения

1. духовная поддержка и социальная адаптация верующих ЛГБТ независимо от их религиозной и конфессиональной принадлежности;
2. укрепление сообщества верующих ЛГБТ;
3. адвокация и лоббирование интересов верующих ЛГБТ;
4. популяризация религиозной толерантности, прав человека, ненасилия, межрелигиозного диалога и культурного разнообразия.

Деятельность движения

ЛГБТ-Служение «Nuntiare et Recreare» организовало первую конференцию ЛГБТ-христиан, которая состоялась в ноябре 2004 года в Санкт-Петербурге. Спустя пять лет под эгидой Российской ЛГБТ-сети в Москве с 20 по 22 ноября 2009 года состоялась международная межконфессиональная конференция ЛГБТ-христиан «„Принимая силу“ (Деян. 1:8)», организованная ЛГБТ-Служением «Nuntiare et Recreare». Участие в конференции приняли представители православной и католической конфессий и протестантских деноминаций из 10 стран.

В 2011 году в рамках Международного фестиваля квир-культуры ЛГБТ-Служением был организован IV Международный форум ЛГБТ-христиан Восточной Европы и Центральной Азии. Он прошёл 16-18 сентября в Санкт-Петербурге и собрал представителей из 11 стран. В рамках форума состоялись семинары, дискуссии, круглые столы, мастер-классы, выступления богословов и пасторов. В ответ на попытки срыва мероприятия Форум выступил с обращением ко всем церквям «принять с любовью и без осуждения ЛГБТ-верующих в свои общины, руководствуясь словами ап. Павла „будьте братолюбивы друг к другу с нежностью; в почтительности друг друга предупреждайте“ (Рим. 12,10) и объединиться с ЛГБТ-верующими для взаимной поддержки и создания предпосылок для изменений в наших церквях, помня об апостольских словах «так ободряйте и духовно укрепляйте друг друга» (1 Фес.5,11)»..

ЛГБТ-Служение «Nuntiare et Recreare» принимает активное участие в международных конференциях верующих ЛГБТ. В 2010 году оно выступило соорганизатором III Международного форума ЛГБТ-христиан «Достучаться до небес», который прошёл в Киеве с 3 по 5 сентября 2010 года. Служение сотрудничает с Фестивалем квир-культуры и Международным кинофестивалем «Бок о бок» и участвует в Международном дне молчания.

Конфликты с пятидесятниками и православными

Ранний этап развития

Деятельность и заявления служения Nuntiare et Recreare на ранних этапах развития не получили широкого общественного резонанса.

В 2004 году епископ С. В. Ряховский, председатель Российского объединённого Союза христиан веры евангельской, выразил поддержку Патриарху Алексию II, выступившему против принятия гомосексуальности со стороны христиан, венчания однополых пар и рукоположения гомосексуалов на священство. На это отреагировало ЛГБТ-Служение, выпустив специальное заявление, в котором подчеркнуло опасность религиозной гомофобии и призвало предстоятелей церквей пересмотреть свою позицию в отношении сексуальных меньшинств.

В мае 2006 года Российское движение ЛГБТ-христиан обратилось к Русской православной церкви Московского Патриархата с призывом выступить с осуждением нападений на гей-заведения, произошедших из-за новости о готовящемся гей-прайде в Москве и наказать игумена Кирилла (Сахарова), благословившего погромщиков.

В 2009 году епископ К. В. Бендас от лица РОСХВЕ выступил с заявлением о недопустимости распространения идеологии гомосексуализма и агрессивного и противоправного навязывания гомосексуализма детям. ЛГБТ-Служение «Nuntiare et Recreare» обвинило высшее руководство РОСХВЕ в распространении ненависти и высказало мнение, что в пятидесятничестве, несмотря на гомофобную риторику некоторых её членов, есть предпосылки для принятия гомосексуальности. В ответ на открытое заявление ЛГБТ-Служения «Nuntiare et Recreare» о гомофобии РОСХВЕ Всероссийское движение «Новое поколение» во главе с руководителем Михаилом Дарбиняном выразило поддержку и солидарность с позицией РОСХВЕ по вопросу гомосексуализма и транссексуализма, а также с Открытым заявлением РОСХВЕ от 07.08.2009 года.

События вокруг форума ЛГБТ-христиан 2011 года

Широкий резонанс в церковных кругах и СМИ вызвало сообщение о намерении служения Nuntiare et Recreare провести международный форум ЛГБТ-христиан в 2011 году. Корпорация православного действия заявила о необходимости предотвратить проведение форума ЛГБТ-христиан и определила предстоящее мероприятие как «антихристианское сборище, кощунственно именуемое христианским». Данное заявление было опубликовано на множестве крупных церковных новостных ресурсах: Православие и мир, Богослов.Ру, Седмица.ру и других как православных, так и неправославных.

Общественное движение «Народный собор» выступило с обвинениями ЛГБТ-христиан в пропаганде педофилии и обратилось к генеральному прокурору России Юрию Чайке с просьбой проверки сайта Nuntiare et Recreare.

СМИ сообщили, что «лидеры православных и консервативных общественных групп Санкт-Петербурга решили объединить усилия с целью сорвать культурные и просветительские мероприятия, намеченные в этом городе на сентябрь. Главной целью стал форум ЛГБТ-христиан», в котором планировалось участие более 70 представителей из 11 государств мира.

В ответ на эти заявления координатор форума ЛГБТ-христиан Валерий Созаев в интервью сообщил о существовании мнения, что традиционные библейские переводы, осуждающие гомосексуальные отношения, неверны, а также, что для верующих ЛГБТ важно жить религиозной жизнью.

Позднее появились сообщения о том, что отель, где проходил форум ЛГБТ-христиан, заминирован, и участникам пришлось эвакуироваться.

См. также

• Гомосексуальность и религия
• Гомосексуальность и христианство
• Христианство и права ЛГБТ
• Квир-богословие

Ссылки

• [nuntiare.org ЛГБТ-Служение «Nuntiare et Recreare»]

Отрывок, характеризующий Nuntiare et Recreare

– Bosse! Vincent! – прокричал Петя, остановясь у двери.
– Вам кого, сударь, надо? – сказал голос из темноты. Петя отвечал, что того мальчика француза, которого взяли нынче.
– А! Весеннего? – сказал казак.
Имя его Vincent уже переделали: казаки – в Весеннего, а мужики и солдаты – в Висеню. В обеих переделках это напоминание о весне сходилось с представлением о молоденьком мальчике.
– Он там у костра грелся. Эй, Висеня! Висеня! Весенний! – послышались в темноте передающиеся голоса и смех.
– А мальчонок шустрый, – сказал гусар, стоявший подле Пети. – Мы его покормили давеча. Страсть голодный был!
В темноте послышались шаги и, шлепая босыми ногами по грязи, барабанщик подошел к двери.
– Ah, c'est vous! – сказал Петя. – Voulez vous manger? N'ayez pas peur, on ne vous fera pas de mal, – прибавил он, робко и ласково дотрогиваясь до его руки. – Entrez, entrez. [Ах, это вы! Хотите есть? Не бойтесь, вам ничего не сделают. Войдите, войдите.]
– Merci, monsieur, [Благодарю, господин.] – отвечал барабанщик дрожащим, почти детским голосом и стал обтирать о порог свои грязные ноги. Пете многое хотелось сказать барабанщику, но он не смел. Он, переминаясь, стоял подле него в сенях. Потом в темноте взял его за руку и пожал ее.
– Entrez, entrez, – повторил он только нежным шепотом.
«Ах, что бы мне ему сделать!» – проговорил сам с собою Петя и, отворив дверь, пропустил мимо себя мальчика.
Когда барабанщик вошел в избушку, Петя сел подальше от него, считая для себя унизительным обращать на него внимание. Он только ощупывал в кармане деньги и был в сомненье, не стыдно ли будет дать их барабанщику.


От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…


Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.