Лабин
Город
Показать/скрыть карты
|
Ла́бин (хорв. Labin, итал. Albona) — город в Хорватии, в восточной части полуострова Истрия. Население 11 642 человека (по данным переписи 2011[1]).
Общие сведения
Лабин расположен на шоссе Пула — Риека в 5 километрах от побережья залива Кварнер, город связан регулярным автобусным сообщением с Пулой, другими истрийскими городами, а также с Риекой и через неё с остальной Хорватией.
Старая часть Лабина находится на вершине холма высотой 320 метров. Новые кварталы города, называемые также Подлабин, расположены у его подножья.
Многие годы Лабин был главным угледобывающим центром в Хорватии, однако постепенно все шахты были закрыты (последняя — в 1972 г.). Сейчас главная статья доходов города — туризм.
На побережье, в 5 километрах от города расположен известный курорт Рабац.
История
Лабин был основан как римское поселение Албона; в Средние века он был одним из первых городов в Истрии, кто признал власть Венеции — в 1430 г. Венецианское правление оставило заметный след в архитектуре города, а по периметру города были воздвигнуты мощные оборонительные сооружения, превратившие Лабин в крепость; впрочем уже в XVII веке город вышел за пределы крепостных стен.
В 1920 г. город вместе со всей Истрией вошёл в состав Италии. В 1921 г. в городе была провозглашена Лабинская республика, подавленная войсками. После второй мировой войны перешёл к Югославии. С 1991 г. — в составе независимой Хорватии.
См. также История Истрии
Достопримечательности
- Церковь св. Марии — построена в XIV веке, полностью перестроена в XVI — XVII веках. Отдельно стоящая на самой высшей точке лабинского холма колокольня построена в 1623 г.
- Дворец Баттиала-Лазарини барочный дворец первой половины XVIII века, рядом находится часовня св. Степана XVIII века.
- Преторианский дворец XV века расположен на центральной площади старого города.
- Городские стены — были построены в XIV веке, позднее многократно перестраивались.
Напишите отзыв о статье "Лабин"
Примечания
- ↑ [www.dzs.hr Данные переписи 2011 года]
Ссылки
- [www.labin.hr Официальный сайт г. Лабин (хорв.)]
- Альбона // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
| ||||||||||||
Отрывок, характеризующий Лабин
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.
На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.
