Лабурдонне, Луи Шарль де
| Луи Шарль Маэ де Лабурдонне | |
| Louis Charles Mahe de La Bourdonnais | |
 | |
| Страны: | |
|---|---|
| Дата рождения: |
1795 или 1797 |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Луи Шарль Маэ де Лабурдонне (фр. Louis-Charles Mahé de La Bourdonnais, 1795, остров Бурбон — 13 декабря 1840, Лондон) — французский шахматист. Внук Бертрана Франсуа Маэ де Лабурдонне.
Биография
Лабурдонне происходил из обеспеченной семьи и уже в юности проводил много времени за шахматами — в парижском Кафе де ля Режанс у него был собственный столик, за которым он почти каждый день засиживался до полуночи. Он играл против каждого, кто был готов поставить хоть какую-нибудь сумму на кон. Лабурдонне брал уроки у Александра Дешапеля, считавшегося в то время самым сильным игроком Франции.
Принято считать, что с начала 1820-х гг. и до своей смерти Лабурдонне был сильнейшим шахматистом мира. Серия матчей Лабурдонне с Александром Макдоннеллом (Лондон, с июня по октябрь 1834, шесть матчей, в общей сложности 85 партий) считается центральным событием шахматной жизни этого периода. Лабурдонне выиграл первый, третий, четвертый и пятый матчи, проиграл второй, а шестой матч остался неоконченным: по имущественным делам Лабурдонне вынужден был вернуться во Францию. Общий счёт по партиям показывает заметное преимущество Лабурдонне (+45 −27 =18), однако в последнем, незавершенном матче Макдоннелл был впереди (+5 −4). Предположительно между Лабурдонне и Макдоннеллом была договоренность о продолжении встречи, однако Макдоннелл умер вскоре после того, как матч был прерван. По данным английского журнала "Хроники шахматной игры" (главный редактор Стаунтон) последний матч завершился с результатом +8-3=1 в пользу Макдоннелла, т.е. общий счёт таков: +44-30=14. Подтвердить или опровергнуть эту информацию практически невозможно, т.к. все партии последнего матча не сохранились.
Лабурдонне был также видным теоретиком и пропагандистом шахмат. Его «Новое руководство по игре в шахматы» (фр. «Nouveau Traité du jeu des échecs», 1833) было переведено на многие языки, в том числе на русский (А. Д. Петровым в 1839). В 1836 г. Лабурдонне начал издавать первое шахматное периодическое издание, журнал «Паламед» (фр. «Palamède»), послужившее толчком для развития периодической шахматной литературы в Европе.
Спортивные результаты
| Год | Наименование соревнования | + | − | = | Очки |
|---|---|---|---|---|---|
| 1821 | Матч против А. Дешапеля[1] | 7 | 0 | 0 | 7 из 7 |
| Матч против Дж. Кохрена | 6 | 1 | 0 | 6 из 7 | |
| 1834 | Матч против А. Макдоннелла | 16 | 5 | 4 | 18 из 25 |
| Матч против А. Макдоннелла | 4 | 5 | 0 | 4 из 9 | |
| Матч против А. Макдоннелла | 6 | 5 | 1 | 6½ из 12 | |
| Матч против А. Макдоннелла | 8 | 3 | 7 | 11½ из 18 | |
| Матч против А. Макдоннелла | 7 | 4 | 1 | 7½ из 12 | |
| Матч против А. Макдоннелла | 4 | 5 | 0 | 4 из 9 | |
| 1836 | Серия партий против Й. Сена[2] | 12 | 13 | 0 | 12 из 25 |
Напишите отзыв о статье "Лабурдонне, Луи Шарль де"
Примечания
Литература
- Johann Berger: Schach-Jahrbuch für 1899/1900, Veit & Comp., Leipzig 1899., С. 166 (нем.)
- Шахматы : энциклопедический словарь / гл. ред. А. Е. Карпов. — М.: Советская энциклопедия, 1990. — С. 190. — 624 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-85270-005-3.
- Gatine, Marc. 1997. Larousse du jeu d'échecs: découvrir, approfondir, maîtriser. Paris: Larousse., С. 397 (фр.)
Отрывок, характеризующий Лабурдонне, Луи Шарль де
Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
