Лавейкин, Александр Иванович

Александр Иванович Лавейкин
Страна:	СССР СССР
Специальность:	бортинженер
Экспедиции:	«Союз ТМ-2», «Мир»
Дата рождения:	21 апреля 1951(1951-04-21) (72 года)
Место рождения:	Москва, СССР
Награды:

Алекса́ндр Ива́нович Лаве́йкин (род. 21 апреля 1951, Москва) — советский космонавт.

Биография

Родился в Москве в семье военнослужащего. Отец Иван Павлович Лавейкин — Герой Советского Союза.

Учился в московской спецшколе № 57 с углублённым изучением немецкого языка, которую окончил в 1968 году. После школы поступил в Московское высшее техническое училище имени Н. Э. Баумана на машиностроительный факультет по специальности «Производство космических аппаратов», которое закончил в 1974 году.

После училища работал в конструкторском бюро, где принимал участие в создании и испытании космической техники.

В 1978 году принят в отряд космонавтов, где прошёл полный курс общекосмической подготовки и курс подготовки к космическим полётам на космических кораблях «Союз ТМ» и орбитальных станциях «Мир» и «Салют».

Первый космический полёт совершил 6 февраля 1987 года к орбитальной станции «Мир» в качестве бортинженера корабля «Союз ТМ-2» (командиром корабля был Юрий Романенко). На станции проработал до 30 июля 1987 года, после чего вернулся на Землю с советско-сирийским экипажем экспедиции посещения. Общая длительность полёта составила 174 суток 3 часа 25 минут и 56 секунд. Во время пребывания на станции Александр Лавейкин три раза выходил в открытый космос, где провёл в общей сложности 8 часов 48 минут.

В отряде космонавтов проработал как инструктор-космонавт-испытатель 2-го класса до 28 марта 1994 года. Ушёл в связи с выходом на пенсию по выслуге лет.

Проживает в Москве, является президентом региональной общественной организации Героев Советского Союза, лётчиков-космонавтов СССР «Аэрокосмос XXI век», заместителем директора Мемориального музея космонавтики по пилотируемой космонавтике.

Награды и звания

• В 1987 году присвоено звание Героя Советского Союза. Награждён орденом Ленина, медалью «Золотая Звезда», орденом «Герой Республики» (Сирия), орденом Дружбы и Сотрудничества (Сирия).
• Медаль «За заслуги в освоении космоса» (12 апреля 2011 года) — за большие заслуги в области исследования, освоения и использования космического пространства, многолетнюю добросовестную работу, активную общественную деятельность.
• Почётный знак «За заслуги перед Таймыром» (постановление № 525 от 9 декабря 2005 года).

Ссылки

• [www.astronaut.ru/as_rusia/energia/text/laveykin.htm Биография на www.astronaut.ru].

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=2015 Лавейкин, Александр Иванович]. Сайт «Герои Страны».

• [tvroscosmos.ru/frm/encyclopaedia/kosmonavt/61.php Космонавт Александр Лавейкин]. Видеоэнциклопедия «Космонавты». Телестудия Роскосмоса.

Отрывок, характеризующий Лавейкин, Александр Иванович

«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.


Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]